Herr Интендантуррат - Анатолий Дроздов

Вечером Крайнев появился в ресторане гостиницы. Бюхнер сидел за столиком и вежливо разрешил интендантуррату Зонненфельду составить компанию.

– Вас можно поздравить? – спросил Бюхнер, отхлебывая коньяк. – Взяли неприступную крепость? Весь N только и говорит!

– Я ведь обещал! – сказал Крайнев напыщенно.

– Вы приобрели могущественного врага в лице фон Лютцова.

– Как мне стало известно, абвер не имеет виды на фрау Полякову.

– Хватает других! – не согласился Бюхнер. – Полякова слишком красива. Я б на вашем месте поостерегся.

«Поздно пить боржоми, если почки отвалились!» – хотел сказать Крайнев, но по вполне объяснимым причинам ограничился только первым словом.

– В любом случае вы скоро вернетесь в свою дивизию, и сердце Поляковой станет свободно. Желающие занять опустевшее место найдутся.

– Эту проблему я хотел обсудить с вами, – сказал Крайнев и перешел к изложению вопроса.

– Перевести офицера с фронта в тыл! – Бюхнер покачал головой. – Это было реально в сорок первом, когда вермахт стоял под Москвой и все считали дни до окончания кампании. Сейчас практически невозможно.

– В мире нет ничего невозможного! – возразил Крайнев.

– Потребуется согласие командования вашей дивизии.

– Это я беру на себя.

Бюхнер вопросительно посмотрел на него. Крайнев кивком подтвердил сказанное.

– У вас хорошие связи! – оценил Бюхнер.

– Думаю, ваши не менее значительны.

– Мне нужен опытный интендант, – сказал Бюхнер, – но есть ряд обстоятельств. Вы говорите по-русски?

– Я родился в Риге и до шестнадцати лет жил там. Учил русский в школе, – соврал Крайнев.

– Скажите что-нибудь по-русски.

– Интендантуррат Зонненфельд и его возлюбленная будут чрезвычайно признательны господину Бюхнеру за оказанную помощь, – четко выговорил Крайнев.

– Не все понял, но смысл уловил, – улыбнулся Бюхнер. – Договорились! Пять тысяч марок! Прямо сейчас.

– Я привезу их вместе с бумагой о моем переводе.

– Не выйдет! – покачал головой Бюхнер. – Нужно подавать информацию о закрытии вакансии немедленно. Я должен быть уверен…

«Гнида! – мысленно выругался Крайнев. – Вымогатель! Приеду я с нужной бумагой или нет, а деньги останутся. Наглый рэкет. Чтоб тебя!..» – Крайнев мысленно пересчитал оставшиеся у него в бумажнике деньги, которыми его снабдил Ильин. Пять тысяч не получалось. Даже две…

Он извинился перед Бюхнером и пошел разыскивать Эльзу. Нашел ее в кабинете. При виде насупленного Крайнева лицо Эльзы вытянулось. Крайнев сообщил причину, Эльза заулыбалась. Открыла сейф и отсчитала требуемую сумму. Остаток бросила обратно.

– Элька! – Крайнев прижал руку к груди. – Честное слово… Сообщу в Москву и следующим самолетом…

– Лучше б поцеловал! – прервала она.

Крайнев не заставил себя долго упрашивать. Свои чувства он выразил настолько бурно, что Эльзе затем пришлось оправлять платье, прическу и заново красить губы. Да и Крайнев вернулся в ресторан несколько растрепанный.

Бюхнер ждал. Тщательно пересчитав деньги, он сунул их в карман и улыбнулся:

– Я не сомневался, что вы найдете нужную сумму. Счастливчик! Хорошо быть молодым и красивым! Приходите завтра! Ознакомитесь с кругом обязанностей, местом службы, пообщаетесь с людьми. Я держу слово!..

Назавтра Крайнев побывал у Бюхнера, а следующим утром уехал в бригаду. В этот раз Эльза отпустила его без возражений.

– Возвращайся скорей! – попросила на прощание.

– Как только, так сразу! – пообещал Крайнев и с запечатленным на устах поцелуем покинул N. Вечером он докладывал Саломатину и Ильину о проделанной работе. Слушали его, не перебивая.

– Колись, как охмурил дамочку! – спросил Ильин, когда Крайнев закончил.

Виктор смутился.

– Да, ладно, Седых все рассказал! – Ильин толкнул его в бок. – Орел! Так и надо!

– Не по инструкции.

– Инструкции в штабах пишут, чтоб задницы свои прикрыть. Если что, мы не виноваты, резидент действовал не по писаному. Этих сочинителей бы к немцам! Ты правильно оценил обстановку и принял верное решение. Есть результат. Мы тут охренели, – Ильин употребил другое слово, – когда через день после твоего отъезда получили донесение. И какое! Поэма! Поначалу так и подумали – сочинение на вольную тему. Я даже в Москву отправлять не стал, пока не проверил, что мог, по своим каналам. Виктор, ты герой! Я б тебе сам Звезду привинтил!

– Это Эльза герой! – возразил Крайнев. – Я-то при чем?

– Ты даешь! По чьему заданию она это писала?

– Мне перед ней до сих пор неудобно, – вздохнул Виктор. – Совратил, использовал.

– Это почему неудобно? – возмутился Ильин. – Чем таким важным она до тебя занималась? Кормила немцев вкусно, постельки им стелила, может, и в постельках тех согревала?

Крайнев сделал протестующий жест. Ильин только разъярился.

– Сейчас, когда немцев за Днепр выбросили, многие по-другому запели. Что она за два года для Родины сделала? Фашиста отравила или хотя бы пистолет у него украла? А-а, за жизнь боялась? В N до сорок второго года подполье действовало. Комсомольцы, вчерашние школьники. Мальчики, девочки… Листовки по стенам клеили, оружие на полях боев искали, в немцев стреляли… Конспирации никакой, потому проваливались быстро. Но хоть показали гадам, что не все задницы им лижут! Что ж твоя Эльза не присоединилась? Что плохого ты для немки своей сделал? Из говна вытащил? Что б с ней было после войны, знаешь? Активное сотрудничество с оккупантами, да еще ближайшие родственники осуждены по пятьдесят восьмой. Двадцать пять лет лагерей в лучшем случае! Ты ж ее спас, звание советского человека вернул! Ручки тебе должна целовать, паскуда! Ноги мыть и воду ту пить! А он «неудобно»… Видеть не могу эти сопли!

Ильин убежал, хлопнув дверью, Крайнев с Саломатиным вышли на свежий воздух – прочистить легкие после прокуренной избы.

– Насте не вздумай рассказать! – сказал Саломатин. – С тебя станется. Себя не успокоишь, а ей огорчение. Ты ж не для распутства с немкой закрутил, для дела.

– Совесть грызет! – признался Крайнев.

– Терпи!

– Ты бы смог? – сердито спросил Виктор. – Вот так?

– Даже не сомневайся! Смог бы, и Таня моя на это благословила бы. Ты осознаешь, сколько жизней твое донесение спасло? Четверо уже погибли, а людей в N посылали бы снова и снова, потому что этот город нам во! – Саломатин черкнул ладонью по горлу. – Кость в горле! Осиное гнездо! Что там осы фашистские замышляют, никому не ведомо, а ты в самое нутро проник. Если получится, тысячи людей живы останутся; те, которых немцы, что через N сегодня едут, на фронтах положат. Чтоб ты имел понятие: бригаде запретили активные военные действия. Задача: охранять занятую территорию, обеспечивая воздушную связь с Москвой. Понял? Все как один на тебя работаем! Москве сведения нужны. Поэтому корми свою немочку с ложечки, целуй-милуй, к сердцу прижимай, спинку в бане три, но за N зубами держись! Иначе бойцы мои, которых сотни в земле лежат, встанут и в глаза тебе плюнут! И я – первый! Никто тебя сюда не звал, но раз пришел – живи по нашим законам! Воюй, как Родина велит! А стыд свой зажми в кулак или засунь куда подальше. Сломаем немцам хребет, тогда и будем стыдиться…