Допрос с приСТРАТИем (СИ) - Дмитриева Марина

Кристи, убежать-то ты убежала, только что делать дальше?.. У меня не было ни телефона, ни денег, ни документов — все осталось в сумочке, которая сейчас находилась неизвестно где. Можно, конечно, попробовать вернуться и поискать ее возле складского помещения, в котором меня держали, но идти назад страшно, неизвестно, что стало с моими первыми похитителями. Кажется, в одного из них попали, надеюсь, он не истечет кровью. Впрочем, это чисто его проблемы. По направлению к центральному входу завода ехала машина, шум ее двигателя отчетливо слышался в тишине вечера. Вздрогнула, наверняка, меня опять ищут. Беги, беги, маленький крысеныш, спасайся от злых опасных серых волков! «Тебе не выбраться из этой западни!» — бился, кричал страх в моей голове. Может и не выбраться, но попробовать стоило, поскольку я не любила быть должницей, а перед Карповым у меня накопился огромный долг — целых четыре сыночка и лапочка дочка. Их надо еще успеть зачать и родить. Беги, беги, Кристи, как можно быстрее, беги к исполнению его, своей, мечты!

***

Свадьба. На мне прекрасное, стоящее целую кучу денег, белоснежное платье, расшитое по лифу и подолу стразами Сваровски. Волосы собраны в высокую замысловатую прическу, над которой почти полтора часа трудились целых два парикмахера. В прическу вплетены цветы, состоящие из мелких камешков, сверкающих не хуже настоящих бриллиантов. На лицо нанесен идеальный макияж, подчеркивающий мои темные большие глаза, высокие скулы и пухлые губы. Красивая, словно невесты с обложек каталогов свадебных бутиков. Ну зачем же я такая красивая, что Роберт Евгеньевич решил выбрать меня себе в жены, захотел взять куклой для удовлетворения своей похоти?! Эх, разодрать бы в клочья это белое платье, вырвать цветы из темных локонов, и волосы тоже выдрать к чертям собачьим, расцарапать идеальным свадебным маникюром покрытые обложечным макияжем щеки! Может, тогда Роберт Евгеньевич ужаснется и откажется от своей затеи?

— Доченька, ты готова? — в комнату заглянула мама, и я, испугавшись своих мыслей, отшатнулась от зеркала.

— Кристиночка, какая же ты у меня красавица!

Ненавижу свою красоту! Желание изуродовать себя стало еще сильнее.

— Доченька, надеюсь, ты будешь счастлива.

Не буду я счастлива, мама. Мое счастье осталось с ним, Карповым, в кабинете полицейского участка, обставленного простенькой казенной мебелью. Мое счастье застыло болью и презрением в зелено-летних красивых глазах!

— М-мама! — голос звенел от сдерживаемых из последних сил эмоций.

Заткнись, заткнись, Кристи, пусть хотя бы родители не страдают, не мучаются чувством вины, ведь уже ничего невозможно изменить! Жертва выбрана, и ей нужно смириться со своей ролью.

— Что, доченька?

— Все будет хорошо, м-мама… — голос все же дрогнул.

— Роберт Евгеньевич уже подъезжает.

— Да, мам, минуточку, я скоро спущусь в гостиную.

Дверь моей комнаты закрылась. Я снова осталась одна. В легких вместо воздуха билось отчаяние. Грудь, не давая вдохнуть, мертвой хваткой сдавил корсет свадебного платья. Не могу, не могу так… хочу услышать Володин голос последний раз! Предсмертное желание — почти закон. Набрала подрагивающими пальцами заветный номер.

— Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети…

Может, я ошиблась, руки ведь, как у больной Альцгеймера, дрожат. Еще раз набрала цифры его мобильного телефона.

— Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети…

Вот как, Володя уже вычеркнул меня из своей жизни… Больно! Как же мне больно, захотелось выть, кататься по полу, зажав зубами краешек роскошного бежевого ковра в безуспешной попытке справиться с этой мучительной болью. Смирись, Кристи! Ничего нельзя изменить!

***

За этими грустными воспоминаниями не заметила, как вышла в город. Надо привести себя в порядок, выгляжу, наверно, не лучше самой последней бродяжки. Почистила одежду, пригладила кое-как растрепавшиеся от бега волосы. Благо, пуховик у меня темный, и валяние в грязи в целом на нем не сильно отразилось. После обследования карманов загрустила еще сильней — нашла только ключи, да в голенище сапога до сих пор находился нож. Надеюсь, мне не придется им воспользоваться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Нужно позвонить. Попросить у кого-нибудь телефон и позвонить. Только вот куда, кому? Я до сих пор помнила наизусть прежний номер телефона Карпова, но он еще со времен нашей свадьбы с Робертом Евгеньевичем не отвечает. А новый не узнала, мы так и не успели обменяться телефонами. Да к тому же в следственном изоляторе не разрешается пользоваться мобильной связью.

Как же портят память блага цивилизации. Или всему виной стресс? Все цифры вылетели из головы. Даже мамин телефон не смогла вспомнить. Нет, один номер, точнее два, остались в памяти, несмотря на то, что хотелось бы навсегда их оттуда стереть. Я была вынуждена выучить их наизусть, поскольку звонила почти каждые два часа с отчетом, и не дай бог пропустить. Это рабочий да мобильный телефоны му…, не называй его так, Роберта Евгеньевича. Постой, Кристи… Рабочий… я же знаю его рабочий телефон! Сколько, интересно, времени? Часы сейчас тоже никто не носит, я в том числе. Зачем? Ведь вся информация есть, точнее, была в мобильном телефоне. Понедельник — день тяжелый, и, значит, нужно решить много серьезных вопросов. Роберт Евгеньевич всегда поздно приезжал в первый день недели. Номер телефона ведь не должен измениться после его смерти. А в полиции мне должны помочь, особенно учитывая тот факт, что я жена их бывшего начальника. Надеюсь, они уже знают, что с меня сняли обвинения в смерти Роберта Евгеньевича.

— Извините, — обратилась я к прохожему, дедушке лет семидесяти, с добродушным открытым лицом. — Меня обокрали, вырвали сумку из рук, а там телефон, деньги, документы — все… Вы не могли бы дать мне мобильный, чтобы позвонить родным?

— Да, конечно, деточка, сейчас.

Дедушка долго и медлительно искал телефон в карманах куртки. Так и знала, что он мне не откажет, у дедушки очень располагающие глаза. Кроме того, старшее поколение воспитано помогать другим. Хотя молодые парни тоже почти беспроигрышный вариант, я ведь красивая женщина, но от них потом труднее отвязаться.

В спешке набрала номер. Трубку взяли довольно быстро.

— Да, — устало ответил мужской голос.

Корольков, ну слава богу, он мне должен помочь, он ведь такой предупредительный и вежливый. Блин… опять его отчество выскочило из головы.

— Алло, — повторил недоуменный из-за моего затянувшегося молчания голос.

— Виктор … извините, забыла ваше отчество. Я супруга Роберта Евгеньевича. Мне нужна помощь!

— Кристина Сергеевна?! — в мужском голосе послышалось какое-то облегчение. — Где вы? Чем я могу вам помочь?

— Мне нужно связаться со следователем по делу убийства Роберта Евгеньевича. Дело очень срочное.

Часть моих слов долетела до благодушного дедушки. Лицо сразу изменилось, в глазах появились тревога и беспокойство. Только бы он не стал забирать телефон из моих рук

— Вы Карпова имеете в виду?

Странно, просто от упоминания этой фамилии, стало теплее на душе. Карпик, Карпов, как же я хочу тебя видеть!

— Вообще я хотела поговорить с его коллегой, чтобы узнать, где мне можно найти Володю…

— Кристина Сергеевна, с Карповым случилась беда.

«Беда»… Слово ледяной волной озноба прошлось по телу. Пальцы, державшие телефон, задрожали.

— Ч-что, что произошло?!! — закричала я в трубку так, что дедушка вздрогнул, а потом потянулся ко мне, стремясь вернуть свой мобильный.

— Он пропал, никто не может его найти…

Карпик… без него мне не будет жизни. Без Володи она мне попросту не нужна!

— Кристина Сергеевна?! Вы где? Нам нужно встретиться. Обсудить ситуацию. Я помогу вам с поисками. Следственному комитету не стоит доверять, они, кажется, намерены посадить Карпова, а может, и того хуже. За ним идет настоящая охота.

О, черт, теперь козлом отпущения решили сделать Володю, а что, он тоже идеальная кандидатура. Тревога застряла ершистым комом в горле, а от беспокойства онемели губы.