Живой товар - Андрей Хазарин

Открыла я дверь, впустила её.

- Вы - Ира?

- Ну?

- А я - из клуба знакомств, И-Эф-Це...

Вот где я её видела! И смотрит так виновато - боится, я скандал сейчас затею. И чего ж тебе надо, И-Эф-Це, - извиняться или откупаться? Поглядим. Пока что отвечаю коротко:

- Я вас помню.

- Ира, нам надо поговорить.

- Проходите.

Проводила её к себе в комнату. Смотрю - трусится вся. Это что же, меня она так боится? И бледная, через макияж видно. Даже жалко стало - куда ей такой сейчас работать?

- Кофе выпьете?

Через миг только и сообразила: я ведь уже не т а м, и она не на р а б о т е.

- Если можно, - говорит. Голос чуть окреп, но все равно ещё не в себе леди. Не леди! Гражданочка...

- Сейчас чайник поставлю.

Ночью, в один из своих приступов сумасшествия, мамулька порадовала меня, что в клубе была, скандал там закатила. Еще хвасталась, что нашла какого-то журналиста сволочного. Чтосволочного, я сама сообразила, у моей мамульки ненаглядной связи могут быть только такие. Пока отец был жив, она себя как-то получше вела, а потом... Там, в Магомабаде, я тыщу раз думала, как меня угораздило так вляпаться. И по всему выходило, что если б не моя драгоценная мамулька, не торопилась я бы ни замуж выходить, ни за границу уезжать...

Вода закипела, и я стала заваривать кофе. Нахваталась я там разного-всякого, кофе с утра - это, считай, совсем пустяк... Отнесла кофейник в комнату, разлила по чашкам. Поставила на стол пепельницу, положила пачку "кэмела" - пара штук там ещё оставалась, надо будет купить, если тут продают... Ну гляди, все позабывала, продают, конечно, только где денег взять? У мамульки одалживаться неохота, ладно, перекантуюсь первое время, продам побрякушку-другую, а там найду что-нибудь. На самый крайний случай есть новая специальность, высо-окая квалификация... На хорошие мысли наводит прием в родимом доме...

А гостья моя незваная говорит:

- Меня зовут Анна Георгиевна, но вы, Ира, можете просто Ася говорить, я ведь вас тоже по имени зову...

- Отвыкла я уже от своего имени, Ирэн звучит привычнее.

Закурила.

А она продолжает:

- У нас в клубе была ваша мама...

- Да знаю уж, - говорю. - Наслышана. Ладно, давайте сразу, чтоб не было неясностей: к лавочке вашей я претензий не имею, тем более, подписочку давала, помню. Т а м все тыщу раз в памяти перебрала, каждый пустяк вспомнила... Короче, Анна Георгиевна, можете не суетиться, не будет вашей конторе от меня неприятностей...

Смотрю, - вроде как я ей по морде залепила: ссутулилась вся, уголки рта вниз поехали. Черт её знает, может, в самом деле порядочная баба, может, совесть её достает? Против воли мне её жалко стало, мы там привыкли друг дружку жалеть. Я ей уже помягче:

- Да ладно, Ася, бросьте убиваться - ну в самом деле, откуда вам было знать, что за гнида этот Исмаил? И вообще, это по-нашему он гнида, а там уважаемый человек, бизнес семейный продолжает. У него, против других, ещё грех жаловаться - и чисто, и врачи постоянно, над девочками не измывается и платит прилично. Даже посылки домой разрешал отправлять из своего заработка. Письма - нет, а посылки разрешал... Ладно, таких дур, как я, иначе не научишь.

- Ирочка, не надо! Кончилось уже все!

- О'кей, может и правда не надо. Вспоминать не надо - и забывать не надо. Ладно, я все ясно сказала: претензий к фирме не имею, в суд жаловаться не пойду. Вы ж за этим пожаловали?

- Извиниться я пришла... Хотя толку в моих извинениях... Разрешите, я тоже закурю?

- Пожалуйста. Берите.

- Спасибо, я полегче люблю.

Курим. Молчим. Потом эта Ася заговорила - чувствую, к делунаконец подбирается.

- Знаете, Ира, я тут в вашем деле покопалась - ну, вы же понимаете, когда мама ваша рассказала, мы все просто в ужас пришли. Я потом много думала, советовалась с... одним понимающим человеком... Вы не боитесь, что вам угрожать начнут? Молчать заставят?

Та-ак... На дороге не вышло, теперь эту подослали? Хитрую, тонко все так, если б пришел жлоб здоровенный, так я б его и в дом не впустила, тут же милицию вызвала, а так - придраться не к чему, все деликатно, тоненько, как вроде она обо мне только и заботится...

Хитрая ты? Ничего, я теперь тоже хитрая, научили. Выкатила глазки голубенькие, невинненькие, ресницами хлоп-хлоп:

- А чего мне бояться? Если б я захотела скандал устроить, на фирме вашей отыграться за собственную глупость - ну, ещё можно понять, фирме надо лицо сохранить, может, и попробовали бы припугнуть или там откупиться... Но я же говорю, сама во всем виновата, претензий ни к кому не имею, а звонить на всех углах - себе дороже, на черта мне этот позор, мне жить по-человечески хочется!

- Ира... Послушайте... Мне самой жутко такое думать, но... В общем, может оказаться, что все обстоит сложнее... и страшнее. Что у этого Исмаила есть здесь сообщники. Понимаете, я сама ничего не знаю, только одни смутные подозрения, с ними в милицию не пойдешь... Скажите, вы маме письма писали?

- Так бы он мне и дал оттуда писать!

- А здесь вашей маме регулярно письма приходили по электронной почте, она отвечала и даже платила фирме за услуги по переписке.

Какие письма, она что, совсем тупая? Погоди, а ведь мамулька тоже что-то такое бормотала, мол, я не писала толком...

- Что-то вы путаете. Не писала я никаких писем. Может, это Исмаил писал за меня?

- В том-то и дело, что не Исмаил. И писали их не там, а здесь. Я это сумела выяснить, и мне теперь самой страшно: если кто-то узнает, что я доискалась, то мне несдобровать. А уж вам - точно. Я еще, может быть, в тени останусь, кроме вас об этих письмах я только одному человеку говорила, надежному... моему другу... А вас они в любом случае в покое не оставят. И хорошо, если только пугать будут...

Вот теперь я села. Ну, то я так просто сидела, а тут будтовыдернули из меня все подпорки. То я так, вообще, опасалась, что у Исмаила руки длинные, а тут она факты конкретные выкладывает - и сама трусится, я уж за этот год научилась видеть, когда человек по-настоящему боится, особенно баба.

Затянулась пару раз сигаретой поглубже - не отпускает. Встала кое-как, поглядела у мамульки в серванте, нашла коньяк недопитый. Глотнула из горла, подумала - наверное, этой Асе тоже не помешает. Взяла две рюмки, отнесла. Села, налила.

- Слушай, Ася, - говорю, - это ты точно сказала, что не оставят в покое, я знаю. Знаю, что будут угрожать. Знаю, что попытаются заставить молчать. Уже начали...

Короче, рассказала я ей о нападении на шоссе. Стала рассказывать - и снова все перед глазами, как на видео, все я, оказывается, запомнила. Даже марку машины, ну той, которая поперек дороги стояла.

Ася эта слушает, глаз с меня не сводит - и чем дальше я говорю, тем в этих глазах страху больше. А мне и без неё жутко, не каждый день у тебя на глазах людей убивают - а тем более, оказывается, из-за меня.

И её тоже здорово пробрало - сидеть не может, вскочила, мечется по комнате туда-сюда.

- Вот что, Ира... - говорит наконец - и снова замолчала.

И я молчу. Рассказывать закончила - а дальше в голове пусто, один только страх.

- Скажите, Ира, вы все точно запомнили? И машину, и людей?

- Как живое все вижу.

- Ну, тогда нам разговоры разговаривать некогда. Я-то извиниться пришла, предупредить на всякий случай... А сейчас, вижу, не предупреждать вас надо, а спасать.

- От кого?

- А от тех самых, кто напал.

- А ребята, которые меня привезли, говорили, это просто грабеж. И они ж их постреляли...

- Но ведь не всех троих?

- Ну да, того, возле "мерседеса", капитан только головой об асфальт приложил...

- А хоть бы и всех - кто-то ведь их послал?

- Ну тогда мне кранты. Раньше или позже они сюда придут... А, хрен с ними, пускай приходят. На черта мне эта жизнь теперь? Сама себе все перегадила...

- Прекрати глупости говорить, я тебя спрячу!

Я на неё только уставилась - с чего вдруг ей меня прятать?Своих неприятностей мало? Потом начинаю соображать: пока меня не нашли и я молчу, так и до неё не доберутся, теперь ведь, когда она мне про письма рассказала, я, если заговорю, так и её заложу с потрохами...

А она, оказывается, мое молчание иначе поняла, говорит:

- Да, я понимаю, вы мне не доверяете. Наверное, у вас есть для этого основания. Тогда, пожалуйста, хоть совет мой послушайте - как можно быстрее исчезайте из дому. Куда угодно, к кому-нибудь из подружек, приятелей, знакомых. На квартиру, на дачу или в другой город... Только поскорее...

Вздохнула я.

- Ася, - говорю, - вы меня не так поняли. Доверяю я вам - просто деваться мне некуда. К друзьям? Я даже не знаю, кто за этот год куда делся... И не те друзья у меня были, к кому попроситься можно...

- Ну, тогда решено - я этим займусь сама!

* * *

После истории, которую она мне рассказала, я несколько минут сидела, просто ничего не соображая. И даже машина: "мерседес", темный. Мы все - вся "Татьяна" - знали, как Мюллер обихаживал свою тачку! И внешность его она точно описала, и этих двоих...

Очень это было похоже на нашего начальника охраны - он всегда все сам делает. Его ребята - только на подхвате. Значит, Манохин уже в курсе... Тошно мне стало и неуютно: не знаю, как генеральный, но Мюллер - очень решительный и серьезный мужчина.