Роковое завещание - Людмила Мартова

о чем-нибудь говорит?

– Нет, никогда не слышала. А Гордеев тут при чем?

– Так ведь он его и нашел. Игнатьева. Точнее, его уже изрядно окоченевший труп. И как ты можешь об этом не знать, если ты его адвокат?

Да, на этот вопрос Женя тоже хотела бы получить ответ. Почему человек, который находит труп, не звонит своему адвокату и не просит его приехать на место преступления или в полицейский участок? Не считает нужным? Не доверяет? Потому что действительно виноват? Евгения Волина даже не знала, какой вариант ответа не нравится ей больше всего.

– Мы с Гордеевым сегодня не разговаривали, – ответила она Макарову с легкой прохладцей в голосе. – Я же говорю, что с утра в суде. У меня телефон был выключен.

– И сколько на нем пропущенных от твоего доверителя? – язвительно продолжил Женька. – Можешь не отвечать, я и сам знаю. Ни одного. Господин Гордеев – самовлюбленный и самоуверенный тип, который даже не подумал о том, что должен позвонить своему адвокату, чтобы не ставить его… ее… тебя в неловкое положение.

Да наплевать ей было на свое положение.

– Жень, расскажи, что знаешь, – попросила она.

– Ну… Что я знаю. Гордеев приехал на объект в половине восьмого утра.

– Зачем?

– Проверить, все ли в порядке. Там уже два пожара было, вот он, по его словам, и решил убедиться, что ночью ничего не случилось.

– Случись что, позвонили бы. В прошлые два раза звонили же, – заметила Женя.

– Ага. Объяснение так себе, – согласился Макаров. – На объекте твой доверитель обнаружил выстывшую сторожку, в которой точно несколько часов никого не было. Это его напрягло. Он позвонил начальнику службы безопасности и пошел обходить объект. В одном из трех зданий, том самом, которое горело уже два раза за минувшие несколько дней, нашел тело сторожа с пробитой головой. Вызвал полицию. Выяснилось, что у сторожа пропал телефон. Все. Хотя нет, не все. Еще сигареты пропали. Начатая пачка.

При чем тут сигареты?

– В общем, все бы ничего, но брательник мой нервничает. Он лежит дома с каким-то особо зловредным гриппом, голову от подушки отодрать не может. А у него на объектах то пожары, то труп, то конкуренты, то прочие бизнес-неприятности. И Гордеев проходит чуть ли не подозреваемым по еще одному убийству.

Женя попыталась представить нервничающего Дмитрия Макарова и не смогла. Женькин брат производил впечатление если и не бездушной машины, то совершенно уравновешенного человека, которого невозможно вывести из себя.

– И что, все эти события как-то связаны между собой? – она умела вычленять главное. – Пожары, убийство, бизнес-неприятности, конкуренты и Гордеев?

– А кто ж его знает, – философски заметил собеседник. – Быть может, да, быть может, нет, как писал один из итальянских классиков.

– Ты что, читал Габриэле Д’Аннунцио? – удивленно спросила Женя.

– Нет, как ты могла такое про меня подумать? – делано возмутился Женька и засмеялся. – Дашка читала. Я только аннотацию видел. Про то, что в начале двадцатого века в Италии разворачивается история взаимоотношений четырех героев, которых связывают неразрывные узы любви, родства, ненависти, эмоциональной зависимости и материальных интересов. Ты знаешь, почему-то мне это очень напоминает дело, которым мы с тобой оба занимаемся. В нем тоже всего вышеперечисленного хоть отбавляй.

– Так ведь люди во все времена одинаковые, – вздохнула Женя. – Я тоже по Дашкиной рекомендации читала этот роман, так вот там каждый из героев желает установить собственную истину, даже не думая, что это желание рано или поздно станет роковым. У каждого есть свои тайны, темная сторона души и ловушки, уготованные судьбой. Удастся ли их избежать? Ты прав. Быть может, да. Быть может, нет. Я сама позвоню Гордееву, Женя. Спасибо, что ты мне все рассказал.

– Информацией поделишься? Для брата.

– Если она сможет навредить моему клиенту – нет, – мягко ответила Женя.

– Это я и сам понимаю.

Они распрощались, и Женя наконец покинула здание суда и дошла до своей машины. Завела мотор, пока он прогревается, открыла Телеграм, чтобы почитать новости.

«Комитет по охране объектов культурного наследия области выдвинул жесткие требования к собственнику Красных казарм – комплексу зданий в Заречье. Памятник культуры регионального значения после новогодних праздников горел уже дважды», – прочитала она и нажала на сообщение, разворачивая текст.

«Вместо окон на первом этаже зияет пустота. Деревянные балки грозят обвалиться в любой момент. Сейчас здание бывшей солдатской столовой представляет особую угрозу. Между тем никакой охраны здесь нет. И дети и взрослые могут свободно проникнуть в помещения. Здание – часть ансамбля бывших воинских казарм. Всего их три. И каждое вот уже несколько лет пустует и периодически горит. Казалось бы, после того, как у здания наконец появился новый собственник – известная своим меценатским подходом к архитектурным сооружениям фирма «Турмалин», – возникла надежда, что памятник истории будет сохранен для потомков.

Основное здание, построенное по всем канонам того времени, удобное для размещения и личного, и офицерского состава воинской части, охранявшей покой жителей нашего города в начале двадцатого века, полностью обветшало. Но новый собственник в лице скандально известного Дмитрия Макарова, победившего по результатам торгов, не спешит выполнять взятые на себя обязательства: использовать имущество как культурное наследие».

Женя снова вздохнула. Современные журналисты крайне вольно обращались с русским языком, элементарно не умея излагать свои мысли.

«Пока Красные казармы, на месте которых, по слухам, планируют возвести комплекс жилых многоэтажек, не спешат не только восстанавливать, но даже охранять от огня. Мы не смогли получить комментарий Дмитрия Макарова, чтобы попытаться узнать, существует ли уже проект реставрации, – продолжила читать она. – Как удалось узнать нашему телеграм-каналу из собственных источников, пожелавших остаться анонимными, внешний облик трехэтажного здания останется прежним, а внутри, после согласования с Комитетом по охране объектов культурного наследия, могут появиться офисы и лофт-жилье. Как нам сообщили в ведомстве, ограничения по срокам проведения ремонтных работ не предусмотрены. Но сохранность зданий владелец обязан обеспечить.

Архитекторы считают, здания ценны не только с точки зрения истории. Уникальна каждая деталь. Ведь самая большая ценность Красных казарм – в работе каменщиков и особых элементах на фасаде. В нашем городе исторические здания из красного кирпича можно пересчитать по пальцам. И чем хуже будет состояние казарм к началу реставрационных работ, тем больше денег придется вложить новому собственнику в их восстановление. Как заверили нашего корреспондента в Комитете охраны объектов культурного наследия, в связи с произошедшим пожаром будут приняты меры по принуждению собственника к сохранению объекта».

Из прочитанного Женя поняла одно: вороны слетелись к фирме «Турмалин», чтобы выклевать печень ее директору. Она снова вздохнула. Журналистов Евгения Волина не