Проклятый горный дикий край - Георгий Лопатин

все стихло. В небо взлетело три сигнальные ракеты и значит все точно закончилось, противник уничтожен.

— Так мы что, наживкой были? — пробормотал Ярослав.

— Похоже на то, — кивнул Брейк. — Но по крайней мере комбат был с нами, а не одних под молотки кинул, и я вроде заметил на его броне свежие разрезы от осколков… в натуре Киборг какой-то.

— Да уж… героический у нас комбат, этого не отнять… за спинами нашими не прячется.

— Главное теперь к чиксам пустят!

— Точно!

Ярослава слегка тряхнуло от предвкушения. Он никому не сознавался, но вообще-то с девушками у него еще ни разу ничего не было, так что встречи этой он и ждал, и боялся. А ну как ничего не получится?

Вернулись отряды, притащили трупы душманов, их оружие и конечно зенитку. Потом прилетели вертолеты, их всех забрали и отвезли туда откуда взяли, вот только то, что они обнаружили на базе никому не понравилось.

Объявили вечернее общее построение батальона. Бойцы с выхода едва успели привести себя в порядок.

— Это че за хрен?..

«Хреном» обозвали подполковника со свитой из полудюжины офицеров званием поменьше. При нем угодливо улыбаясь крутились замы комбата Киборгина, что наводило на очень неприятные мысли.

Самые худшие ожидания оправдались на все сто процентов. За «упущения» в работе с личным составом и бла-бла-бла майор Киборгин был снят с должности командира отдельного дисциплинарного батальона и назначен командиром первой роты.

Солдат заставили побриться и привести себя в норму в соответствии с Уставом.

В ту же ночь батальон покинули союзные белуджи и огнепоклонники в том числе гражданский персонал. А утром из батальона уехал сам майор Киборгин, а вместе с ним и женщины. Это конечно же вызвало глухой ропот среди штрафников. От открытого бунта их удержало только то, что за это им всем влетит по первое число, ну и вера в командира, что он сможет вернуть все вспять.

— Неужто сбежал? — удивился Брейк.

— Не… — отрицательно мотнул головой Ярослав. — Киборг не производит впечатление что просто так сдается. Думаю, поехал разбираться в ситуации. Явно же кто-то захотел воспользоваться плодами его работы.

— Тут ты прав Звон, раз он под пули ходит, то тут точно не сбежит… Вот только сколько ему придется с этим делом разбираться? Армия штука такая… крайне неповоротливая и очень не любит, когда кто-то перечит вышестоящему командованию.

— Значит нам нужно ему несколько подсобить…

— И как⁈ Что мы можем сделать?

На это Ярослав Звенигородский только усмехнулся. Ради того, чтобы в полном объеме получить свою заслуженную награду, а потом и дальше иметь возможность пользоваться возможностью плотного общения с женщинами он готов был пойти на самые крайние меры.

Возвращение дисбатовских порядков от которых он успел уже отвыкнуть, только укрепило его в этом решении.

Вместе с дисбатовским режимом вернулись такие явления как кухонные наряды, исчезли фрукты с ягодой, мясо, а едва вновь стала паршивого качества вызывая лишь тошноту.

Удалось отстоять только гиен, хотя поначалу новое командование приказало избавиться от диких мерзких животных. Но объяснили, что они тут вместо собак ищут мины, оружие и если от них избавиться, то вырастут потери. А оно вам надо?

Неизвестно чем бы все это в итоге закончилось, все-таки люди очень быстро привыкают к хорошему, а возвращение плохих времен их крайне озлобляет, вполне возможно что вспыхнул бы бунт, бессмысленный и беспощадный с последующим расформированием батальона с жесткими репрессиями вплоть до расстрелов, но тут началась очередная операция и стало не до бунта.

23

Батальону было предписано разгромить базовый район мятежников северо-восточнее Даулатабада.

На этот раз выдвинулись на собственной технике. Пыль от колес поднималась до небес.

«Суки, могли хотя бы платки с очками оставить! — злился на нового командира батальона Ярослав. — Не предусмотрено уставом видишь ли! Ну какой из меня будет снайпер если я не буду ничего видеть⁈»

С защитой дыхательных путей пришлось разбираться самому, а что до глаз, то просто ехал с опущенными веками. Все это увеличивало счет к новому командиру батальона.

Колонна, свернув с дороги, направилась в сторону гор.

Ба-бах!

В голове колонны взлетела на воздух машина разминирования.

Штрафники попрыгали с брони, застучали почти с самых вершин несколько ДШК, ударили в ответ башенные пулеметы.

Среди камней выглянула душманская голова в чалме и Ярослав выстрелил по ней практически навскидку. Голову откинуло назад, сорвало окровавленную чалму, а граната из РПГ-7 улетела куда-то в сторону противоположного склона и там взорвалась.

Но этот гранатометчик был не один.

Бах! Бах!

Затрещали автоматные и пулеметные очереди в ответ, больше на подавление ибо толком ничего было не разглядеть.

Но бой не торопился заканчиваться. Противник явно подготовился к приходу шурави оборудовав ДОТы в скалах. И судя по всему готовился не один месяц.

«Ну же! Надо атаковать! Иначе нас тут всех перебьют!» — мысленно выл Звенигородский.

Но командиры взводов и рот засели в БТРах и носа наружу не казали.

— А-а-а!!! — дико заорал рядом залегший Брейк.

Ярослава чуть не вырвало. Его товарищ сучил культей — правую руку оторвало пулей от ДШК по локоть.

— А-а-а!!!

Ярослав опомнился и сдернул со спины товарища его аптечку. Перетягивать раны в таких случаях их учили и для этого все имелось: ножницы, жгуты, специальные ватно-марлевые повязки.

— Сейчас-сейчас… потерпи…

— А-а-а!!!

Ярославу все-таки удалось затянуть жгут, наложить повязку, и вколоть обезболивающее.

А бой все грохотал.

Попытались зайти вертолеты. Но их встретил перекрестный огонь зениток и они практически впустую долбанув по склонам НУРСами стремительно ретировались.

Не выдержав, Ярослав сунулся в БТР и чуть не лишился половину головы, когда засевший там лейтенант издав какой-то визгливый звук выстрелил в появившуюся в проеме измазанную в крови пыльную рожу.

Только каску пробил. А возьми он чуть ниже и мозги бы оказались снаружи.

— Ты что творишь придурок⁈

— Чего тебе?!! Кто такой⁈

— Почему нет приказа атаковать⁈ Нас тут всех перебьют! Нас ждали и подготовились!

Лейтенант только смотрел на Ярослава дикими глазами, мотал башкой и тряс пистолетом.

— Ты вообще эфир слушаешь, ссыкло?!! Какой приказ?!!

Но лейтенант продолжал находиться в прострации и мелко трясся.

«Еще и обоссался. Реально ссыкло», — заметил Ярослав пятно на штанах командира взвода.

Взяв наушники от рации он вслушался в вопли комбата. Тот действительно приказывал атаковать, только почему-то никто не спешил этот приказ исполнять. Засев в «коробочках» командиры не могли