Голубое небо над ранчо - Лайана Камп

— Мне кажется, он в шоке, — прошептала она Энн. — Или ему не нравится то, что он видит.

Еще как нравится, думал Гари, не в состоянии оторвать глаз от Крис. Даже слишком нравится. Если у него и оставались сомнения в том, что он составил себе неправильное мнение о женщине по имени Крис Макговерн, то теперь они развеялись. От сногсшибательной прически до новых изящных туфелек на ногах она выглядела именно той леди, которой место в светской гостиной Лондона или Парижа, но никак не на мостовой возле торгового центра. И как бы она ни пыталась, с грустью подумал он, она никогда не приноровится к суровому, одинокому существованию в здешних пустынях. Слишком нежная кожа для постоянно дующего, горячего, скрипящего на зубах ветра. Солнце состарит ее преждевременно, а безжалостная в своей бесплодности земля сломит ее дух. Даже если она будет носить исключительно джинсы и соломенную шляпу, смена одежды не изменит ее сути, она останется изнеженной городской женщиной.

И тем не менее он безумно желал ее.

— Эй, Гари, — смеясь Энн помахала рукой перед его лицом, — скажи же что-нибудь.

— Вы прекрасны, мисс, — проворчал он, несколько придя в себя и беря из их рук пакеты. — Обе. Но зачем я вам об этом говорю! Уверен, уже не один повстречавшийся вам на пути мужчина упал в обморок от восхищения при виде вас.

Энн расплылась в довольной улыбке:

— Ты прав, братец. Так оно и было!

Гари фыркнул:

— Платье-то ты купила, надеюсь? — проворчал он.

Энн просияла:

— О, еще какое! Обалденное! Сам увидишь. Питу оно понравится, правда же, Крис?

Крис лишь кивнула, не в состоянии вымолвить ни слова. Он сказал, что я красива, думала она, охваченная неожиданной радостью. Пусть Энн практически вырвала у него это признание, но ей и не нужно было слышать произнесенные им слова, ибо она заметила страсть, загоревшуюся в его глазах. От одного его взгляда в ее горле стало сухо, как в пустыне.

— Хорошо, — бросил Гари. — Значит, поездка была не напрасной. — Он отвернулся, как бы избегая взгляда Крис. — Я рад этому. Однако пора и в путь. Нам предстоит долгая дорога, но думаю остановиться где-нибудь и перекусить. Я просто умираю от голода.

Он повел их к грузовику, аккуратно уложил покупки за спинкой сиденья и рванул с места, как только они уселись. Сделав одну остановку, чтобы заправиться и наскоро съесть гамбургер в «Макдональдсе», они стремительно понеслись по шоссе навстречу быстро надвигающейся темноте.

Какое-то время Энн болтала как сорока, возбужденная до такой степени, что не могла усидеть спокойно на месте. Однако пережитое приятное возбуждение и ровное гудение мотора скоро возымели свое действие, и она задремала, едва они отъехали от Далласа миль на пятьдесят.

В наступающей темноте молчание Гари и Крис сгустилось до такой степени, что стало почти осязаемым.

Он не может не слышать, как дико колотится мое сердце, думала Крис, отчаянно ища способ нарушить эту кричащую тишину. И тут Гари выручил ее.

— Энн, несомненно, получила огромное удовольствие от поездки, — тихо проговорил он. На его мужественном лице играли блики, отбрасываемые светом от приборной доски. — А как вы? Бог мой, о чем я спрашиваю? После шести недель пребывания в глуши вы, конечно же, были рады вернуться в привычную суету большого города.

Последнюю фразу он произнес язвительным тоном, словно выражая пренебрежение не только к жизни в большом городе вообще, но и к тем чокнутым, которым она нравилась. Радуясь, что их разделяет спящая Энн, Крис боролась с желанием сказать ему правду: энергия мегаполиса, которой она когда-то питалась, довела ее до полного изнеможения, и она просто жаждала очутиться снова на своих десяти акрах посреди пустыни. Но он ни за что не поверил бы ей. Может, оно и к лучшему?..

— Не скрою, мне какое-то время сегодня было легко и привычно в гуще толпы и на оживленных, забитых машинами перекрестках, — наконец заговорила она. — Я и не догадывалась, как соскучилась по обыденным вещам, которые считала само собой разумеющимися: книжные магазинчики, антикварные лавки, рестораны на каждом углу… Вернувшись в Чикаго, я уже не буду воспринимать так буднично даже забегаловки типа «Макдональдса».

По прищуру его глаз Крис увидела, что он прекрасно понял ее. В конце концов она вернется домой, туда, где ее место. Что еще оставалось сказать? Погруженные в собственные мысли, остаток пути до дома они проехали молча.

Глава 8

— Осторожно, Аллен! Поберегись, черт, не то напорешься на рога!

Услышав предостерегающий крик Гари, Аллен пришпорил свою лошадь и еле-еле увернулся от рассвирепевшего быка, бросившегося на него с налитыми кровью глазами. Громко матерясь, он остановил свою любимую кобылу на безопасном расстоянии и с острой неприязнью уставился на взбесившееся животное.

— Чертова мясная туша на копытах, только попробуй напади на меня, и я, клянусь Богом, отправлю тебя со следующей партией на бойню!

— Давай-давай, Аллен, — хохотнул Боб. — Припугни его как следует. Нет ничего лучше доброго нагоняя, чтобы привести в чувство тупого быка, наевшегося астрагала.[1]

— Это все же лучше, чем пристрелить его, а у меня руки чешутся сделать это, — сердито ответил Аллен. — Он едва не зацепил меня!

Гари был не в том настроении, чтобы выслушивать их беззлобные пререкания.

— Приберегите это на потом, — коротко бросил он, с трудом удерживая в узде своего коня, который метался посреди неуправляемого стада, крутившегося вокруг северных родников. — Дело надо делать.

Мрачно хмурясь, Гари обозревал разрушения вокруг и не мог удержаться от ругательств. На всем доступном глазу пространстве он видел изгороди, поваленные скотом, который настолько очумел от ядовитой травки, что уже ничего не различал перед собой. Черт бы побрал эту скотину — где она только отыскала астрагал?

Задавая себе этот вопрос, он уже наперед знал ответ. Это, конечно же, очередные козни соседей, которые прибегали к любому средству, лишь бы наложить лапу на ручьи Уилсонов.

Следовало предвидеть, что случится нечто похожее, в ярости думал он. Ту неделю, что миновала после их поездки в Даллас, все шло слишком гладко. Не случались больше неприятности, не наваливались новые проблемы, загон и клеймение скота проводились по графику, и вся работа делалась вроде бы без сучка и задоринки. Уже один этот факт должен был бы вызвать у него подозрения. Однако он так торопился нагнать упущенное время, что забыл и думать о своих врагах. Правда, неизменно выставлял охрану вокруг растущего стада годовиков на стационарном пастбище.