Охота за полимерами - Харитон Байконурович Мамбурин

кивнула. — Так что да, от ТИППа как ручного оружия я бы не отказался.

— В общем — разумно. А что тебе для этой химеризации нужно?

— Не встречал пока, — отрезал я, с содроганием вспоминая, о какой пакости мне плёл ассистент.

— Это понятно, а нужно-то что?

— Неважно. Встречу — узнаю.

— Жо-о-ора.

— Не скажу, Свет, отстань!

— Не отстану! Жорик, говори немедленно, что тебе нужно для химеризации! — уперла руку в бок и начала клевать в мозг злобная Светка.

Так до Дворца бы и добрались — я с проклёванным мозгом, а Светка — не солоно хлебавши. Потому что комсомольцы не сдаются. И не хочу я об этой мерзости говорить, если честно.

Но в пути мы услышали громкий, протяжный гудок. И наблюдали редкое зрелище — движение длинного поездного состава по длиннющему железнодорожному мосту через Печору. Это само по себе было редкостью — поездов было не так много, как и людей, к сожалению. И товаров, доставляемых не по реке, а тепловозами, набиралось на два трёхвагонных состава, за всё время нашего пребывания в Сталедаре.

Но проход этих маленьких составов не был связан с гудком, сотрясшим, по ощущениям, весь Сталедар. Да и сам состав был не маленьким — дюжина небесно-голубых здоровых вагонов.

— Кооперативщики, — удивлённо констатировал я. — Их же в Сталедар не пускают!

— А ты посмотри на башни, Жора.

Это Светка правильно подметила: на локомотивах и вагонах, на местах, где в Собинке мы видели многоствольные турели, зияли провалы.

— Во дают. И что, торговать будут? — вслух задумался я.

— В Сталедаре — нет. Они транзитом, Жора. Проходят по мосту, демонтировав оружие — условие Сталедара. А на той стороне вооружаются.

— И это вместо того, чтобы просто признаться, кто они такие, — хмыкнул я.

— Именно, — кивнула Светка. — А гудок — тревога, видимо, что-то насчёт “условной опасности”, точно не знаю, — пожала плечами она.

— Видимо, так, — кивнул я.

— Жо-о-ори-и-ик! Ну скажи, что тебе надо для химеризации?

— Свет, не скажу, отстань!

— Не отстану, пока не скажешь!

— За что мне всё это?

— В награду, Жора! Умная, красивая и сексуальная я! И скажи, что тебе надо для химеризации?

— Не скажу…

В дружеской и тёплой атмосфере игры на моих нервах товарищем Светой мы добрались до округи Дворца. И, наконец, Светка перестала меня клевать в мозг и приготовилась, как и я. И… а ничего. Вот ни одной наглой свинины! Подошли к Дворцу — сгрудились, голубчики, наблюдают. Плотной такой толпой, в проходах, в темноте, между колоннами…

— Свет, ты знаешь, вот что-то у меня желания идти туда никакого, — признал я, описав расклад.

— Знаешь, Жор, вот до этого Дворца я бы над тобой посмеялась…

— А сейчас не смеёшься, — скептически фыркнул я.

— Смеюсь, но по другому поводу, — небрежно отмахнулась рыжая. — В общем — лезть и вправду не стоит. Сотни?

— Может, и тысячи, Свет. Электроактивность тел сливается, точно не понять.

— А в замкнутом помещении и в таком количестве — порвут, — протянула Света.

— Или затопчут. Пятаками забодают, — перечислял я. — Да, их там слишком много.

— Слушай, Жор. А что мы зациклились на этих свиньях, — через минуту напряжённого молчания поинтересовалась Светка.

— А… ну вообще потому, что наглые и бесят. Да и вкусные, — дополнил честный я.

— Курятину Шниперсон тоже хорошо готовит.

— Объеденье, — признал я. — Ладно, предлагаешь не лезть во Дворец и попробовать поохотиться на кур?

— И на коров, если удастся.

— Если сами полезут — то да. Так-то одной коровы нам на один рейс с головой.

— С рогами и копытами.

— Угу.

Так что стали мы обходить все это дело по широкой дуге, ну, то есть Дворец, приближаясь к полуразрушенным двух— и трёхэтажным зданиям. Судя по рассказам Сруля, там курятина и гнездилась.

Рассказы оказались правдивыми — не успели мы осторожно приблизиться к первому зданию и на пару десятков метров, как раздалось злобное: “Кукареку!” — и из здания щеманулась толпа злых кур-мутантов. Как я и отмечал — покрупнее владимирских, пёстрые такие. И сходу, не став нас разглядывать, начали нарезать круги вокруг нас, не слишком обращая внимание на опустошение магазинов “гадов”, что моего, что светкиного. Да ещё и самым хамским образом не всегда помирали — пёстрые перья, очевидно, обладали повышенной прочностью, и пули, не попавшие прямо или в башку там — просто уходили в рикошет! А еще они нападали!

— Свет, Ловчий или “КАГ”! — рявкнул я, выдвигая телескопическую рукоять СЛУшки.

Через десять минут в округе валялись пара десятков поверженных куриных тушек. Остальные с квохтаньем скрылись в здании. А мы печально подводили итоги: химза — в клочья, у меня несколько неприятных царапин, ну точнее — болезненных, так-то не страшно. У Светки — резаные… да раны, по большому счёту, временной синтоплоти. Хорошо ещё, что такие повреждения она регенерирует.

— Сходили за курятиной, — довольно мрачно откомментировала Светка, разглядывая повреждения. — Ладно, в Сталедар? И как потащим добычу?

— Ну потащим-то просто, — озвучил я, начав продевать нейлонобелковый канат сквозь глазницы забитых кур. — По земле поволочатся, ничего с ними не будет, раз уж их “гад”-то не всегда берёт, — пояснил я.

— Логично, — признала Светка. — Так в город?

— Погоди, электроактивность, — негромко произнёс я, указывая глазами на землю, на что Светка кивнула.

Коровы, судя по контурам, двигали под землёй, неподалёку от нас, от самого Дворца. Чёрт знает, как свиньи наладили с ними коммуникацию. Если и наладили — то несомненно, свински. Или так же выдрессировали, ну вот правда, чёрт знает! Или ёж!

Но орать не хотелось, а говядина, по примеру кур, хоть и гораздо медленнее, что понятно, начала в три туши нарезать вокруг нас круги. Под землёй, естественно.

И тут была возможность капитально расширить нашу добычу говядиной. Я не жадный, а домовитый! И жопы нужны. И охреневшей скотине урок преподать не помешает! Ну ладно свиньи, им свинтусами самой природой положено быть. Но злостные диверсионные бурёнки — ну совсем бардак же!

В общем, я неторопливо собирал битую курятину, нанизывая её на трос. Светка приготовилась, покачав “ловчим”, на что я, подумав, кивнул. И были мы напряжены и готовы.

И не зря — через пару минут коровы ускорились, закрутили карусель совсем вокруг нас. Земля задрожала и провалилась — только мы уже выскочили за пределы провала. Грязная бурёнка высунула морду на край ямищи, недоумённо замычала, ну и получила в морду плевок из “Ловчего”, приклеивший её к земле.

— Зря ты связалась со свинской компанией, корова дурная, — припечатал говядину я, перебивая ей хребет.

Прочие коровы ушуршали под землю, а мы со Светкой с натугой, с