Азъ есмь Софья. Царевна - Галина Гончарова

Ежели только хан возьмет с собой не меньше тысячи человек, царевич приведет столько же, чтобы переговоры прошли в мирной дружеской обстановке…

— А потом султан узнает о них?

Селим Гирей был слишком умен, чтобы его подставлять. Слишком.

И Ваня внес другое предложение.

— Государь, почему бы тебе не разделить войско?

— Вот как?

— У Каменца вы простоите долго. А вам бы сейчас пойти вперед…

— Неважно какой части войска?

— Государь, у тебя сорок тысяч человек…

— Уже меньше. Намного меньше.

— Так у нас‑то и того нет. Нам хоть и выгодно было бы уничтожить и тебя, и твоих людей, да лучше умный враг, чем глупый друг.

Селим Гирей сверкнул глазами, но согласился. Что есть — то есть. Не станет его — и трон займет его брат Селямет Гирей. Сейчас он калга, но будем честны — Селим выбрал брата именно потому, что все его интриги были напросвет видны. Не досталось братцу блестящего ума Селима, зато и честолюбия, и властолюбия, столь обыденных для семьи Гирей ему отсыпали полной горстью.

— И что вы хотите?

— Государь, коли пожелаешь — подпишем с тобой лично мирный договор. О том, что пока ты на нашей земле, пока ты с нее не уйдешь — никто твои войска не тронет. Но и ты в ответ дай слово не разорять города и не губить людей понапрасну.

— У меня более тридцати тысяч человек. Им нужна какая — никакая добыча.

— Так на обратном пути… Венгрия, Молдавия… Ну и здесь, мы против не будем, коли вы какие‑нибудь деревни пощиплете. Только землю не выжигайте…

Селим Гирей задумался.

Действительно, вот это он мог обеспечить. Допустим, султан оставляет его под Каменцом, а сам идет вперед, на Бучач. Скатертью дорога. Судя по спокойным глазам русича — они готовы.

То же и здесь.

Пойдет он вперед?

Русичи его пропустят, а он сделает крюк и вернется обратно. Еще и поляков в полон наберет. До них‑то русичам особого дела нет… теми паче — без нужды жечь и убивать они не будут. Ну и выкуп предлагают хороший. И опять же, войско русское у его границ… кто там будет?

— Так казаки и будут. Им не впервые… — Иван чуть пожал плечами. Не просто ж так Стенька на Дон отправился. Действительно, собирается там войско…

Селим Гирей не знал сказку про веник, но суть происходящего понимал. Русичам нужна победа и желательно малой кровью. Ему же…

Нет, коли б поход оказался легким, он не возражал бы. Но уже погибла пятая часть от его армии.

Уже!

Еще столько же — и его просто попросят с трона. Ядом, или шелковым шнурком, это уже неважно. Попросят. Сбросят.

Сейчас же изумруды лежат на столе, свою выгоду он не упустит… почему бы нет?

Что толку стоять под Каменцом, покуда подкрепление не подойдет? А простоят они долго, это уже видно…

Конечно, они враги с этими русичами. И они и верно сойдутся еще в чистом поле. Но — это будет потом и на его условиях. Да и то сказать — сейчас они слишком сильно зависят от Османов. А коли не понравится что Мехмеду? На кого тогда обратится его гнев?

— Нет, русич. Я все понимаю, но чего стоит человек, лишенный чести? Я отпущу тебя и даже прикажу проводить со всем почетом, но твоего предложения не приму.

Ваня вздохнул.

Вообще‑то, они и не надеялись. Но попробовать‑то стоило?

— Что ж. Знай, государь, что мой повелитель будет горд скрестить меч со столь благородным противником. И коли случится так, что удача окажется на нашей стороне — знай, урона твоей чести мы никогда не допустим.

Селим Гирей вздохнул.

— Я бы и рад. И в свою очередь…

С ханской руки легко соскользнуло кольцо.

— Возьми. От сабли оно тебя не защитит, но мои люди знают этот знак. Ежели покажешь — обойдутся с тобой со всем почтением.

Иван поклонился.

— Благодарю, государь. Но моя жизнь тесно связана с жизнью моего господина.

Селим Гирей уважительно смотрел на боярина. Молод, да. Но храбр и неглуп. И верность, которая дорого стоит в нашем мире.

— Все равно возьми кольцо. Судьба изменчива…

Ваня поклонился. Низко и уважительно.

— Благодарю тебя, государь.

— И это…

Изумруды посверкивали на парчовой ткани.

Иван покачал головой.

— Нет, государь. Подарки назад не берут. Прими эту безделицу в знак нашего уважения к твоей мудрости и силе.

— Счастлива земля, где рождаются такие сыновья, как ты, Иван.

Обмен любезностями длился еще несколько минут, а потом Ваня ушел из шатра. Его провожали двое татар, с которыми он распрощался на опушке леса, протянув кошелек.

— Выпейте за мое здоровье, воины.

Алексей Алексеевич не особенно расстроился. Хлопнул Ивана по плечу.

— Главное, что ты живым вернулся. А на татар — сам знаешь, что мы сделаем.

Ванечка знал. Просто ему не хотелось уничтожать так много людей. Но… выхода нет.

Задумался в своем роскошном шатре и Селим Гирей.

Да, русичи хотели бы от него избавиться. Но в то же время…

Явно они готовы с ним справиться.

Султан… ну что — султан? Жить‑то хочется. А если он еще тысяч десять человек потеряет — его точно отравят или удавят.

Татарин вздохнул. А под утро позвал к себе тысячников и принялся отдавать приказания. Главное он понял — со дня на день состоится решающе сражение и татарам надо так участвовать в нем, чтобы не понести ощутимых потерь. Можно сказать, что цели‑то Ваня добился. Селим Гирей засомневался, ему уже не так хотелось сражаться, а русичам того и требовалось.

Когда в товарищах согласья нет…

К тому же, на следующий день Селим Гирей действительно предложил султану не стоять всей армией под стенами, а выделить часть легкой татарской конницы, чтобы поохотиться на охотников. Его татары под стенами крепости бесполезны. А вот люди разбегаются, города готовятся к осаде, да и ляхи обнаглели! С продовольствием беда, колодцы травят, это все надобно пресекать — вот и выделить из татар тысяч десять, и разослать по округе…

Мехмед воспринял это именно так, как и было поднесено. Был бы жив Фазыл Ахмед — паша — он бы предостерег своего султана. Но жизнь визиря забрал Жванец, а Кара — Мустафа, который занял его место, и сам был не великого ума и военного таланта. Да и не надобна ему была та Польша, он на Дунай смотрел, на Рейн, там провинцию Османов хотел…

Так что спустя пару дней количество татарского войска заметно уменьшилось. Несколько тысяч татар сорвались с места и помчались на Бучач.

Сначала.

А потом постепенно, сделав круг, вышли к Днестру чуть выше Хотина, переправились там и отправились восвояси. Кавалерия пана Ежи провожала негодяев издалека, не ввязываясь в схватки — ни к чему. Ежели они и правда уходят, то скатертью дорога. За татарами следили до переправы, да и далее послали за ними пару соглядатаев с голубями — мало ли, вдруг сие хитрая уловка и негодяи вернутся назад, чтобы ударить в спину… нет.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});