Ангелы живут на небесах - Надежда Фролова

все как один уставились на меня с подозрением. А я только улыбнулась, откинув со лба непослушные пряди, и прошла мимо, подумав о том, что подобное мирное соседство кошки с воробьями вряд ли было бы объяснимо, если бы не ласковый ветер, теплое солнце и этот дурманящий, пьянящий воздух — если бы не весна…

Оказавшись на территории парка Клены, я почувствовала легкую усталость — вот до чего доводит неподвижный образ жизни! В очередной, кажется, пятьдесят пятый раз за последние два года, я дала себе обещание начать совершать утренние пробежки хотя бы три раза в неделю. Потом подумала, что это всего лишь очередное обещание и дальше дело вряд ли пойдет, потому что просыпаться рано утром я могу только лишь в одном случае — если этого требуют неотложные обстоятельства дела. В противном случае меня едва ли возможно поднять с постели раньше десяти, а то и одиннадцати часов — сказывается хроническое недосыпание, организм жадно берет свое, и поделать с этим я ничего не могу. Какие тут могут быть утренние пробежки.

Возле входа в парк стояла, сверкая намытыми боками, новенькая «БМВ» последней модели, а парень, сидевший за рулем, тоскливо высунул голову в окно и оглядывал прохожих с выражением мерной зависти на лице. Лице, кстати, симпатичном — его яркая внешность сразу же бросилась мне в глаза. Восточный тип, иссиня-черные брови и ресницы, такие же черные волосы и ореховые, меланхолично-неподвижные глаза на фоне удивительно белой и, видимо, тонкой и нежной кожи. Озорно стрельнув глазами в его сторону и не заметив никакой реакции, я мысленно фыркнула и прошествовала мимо, гордо подняв голову — подумаешь, и не таких выдали!

Чувство усталости все же давало о себе знать, к тому же свежий воздух в непривычно больших количествах всегда вызывал у меня легкое головокружение — в общем, мне хотелось присесть и отдохнуть, но не тут-то было. Абсолютно все скамейки были заняты, на них сидели влюбленные парочки. Поцелуи, объятия, восторженное щебетание — нарушить такое единение с моей стороны было бы настоящим кощунством, поэтому присоседиться ни к одной из парочек я так и не решилась.

Побродив еще некоторое время по парку, я села на скамейку, на которой в одиночестве сидел молодой человек. Покосившись на него не совсем уверенно, я предположила, что молодому человеку, видимо, около двадцати пяти лет, и оценила его внешность как симпатичную и неприятную. Взаимоисключающее сочетание — но тем не менее в данном случае оно имело место. Дело в том, что его внешний вид был слишком уж безупречным: одежда — длинное серое двубортное пальто, расстегнутое по всей длине и открывающее оливкового цвета пиджак, такие же брюки с идеальными стрелками и кипенно-белая рубашка — сидела на нем, как на манекене, словно это не одежду кроили под него, а его под одежду; лицо выбрито до лоснящегося блеска, прическа волосок к волоску, явно заметно присутствие следов дорогого мусса или лака для волос, и все же… Несмотря на столь безупречный вид, всем своим обликом он олицетворял какую-то неуверенность, можно сказать, хрупкость, словно был не мужчиной, а какой-нибудь принцессой-недотрогой из старой сказки братьев Гримм. К тому же волосы у него были неожиданно рыжими, а все лицо покрывала россыпь веснушек, что мне в мужчинах никогда не нравилось.

Он сидел на самом краешке, сиротливо вдавившись в спинку лавочки, и пристально смотрел на меня. Я решила не обращать внимания на его немного неприличный взгляд — все же в данной ситуации он имел большие права на эту скамейку, потому что занял ее первым, следовательно, ругаться с ним было не в моих интересах. Пускай себе смотрит, я за просмотр денег не беру.

Я уселась поодаль от него — благо дело, длина скамейки вполне позволяла соблюдать дистанцию, и снова с наслаждением вдохнула поглубже очередную порцию весеннего воздуха, слегка прикрыв при этом глаза.

Однако боковым зрением я заметила, что рыжий продолжает разглядывать меня все так же бесцеремонно и настойчиво, и я, почувствовав наконец первый прилив раздражения, поинтересовалась:

— Ну что, я прошла фейс-контроль?

— Что? — не понял парень.

— Я говорю, фейс-контроль прошла?

— А-а… — протянул он задумчиво и ответил вопросом на вопрос:

— Это — вы?

— Разумеется, это я, — слегка скривившись, бросила я через плечо. Терпеть не могу бессмысленные вопросы и неоригинальные варианты знакомства. Однако его следующий вопрос оказался еще более бессмысленным, до такой степени нелепым, что я уже начала жалеть о том, что села на одну с ним лавочку.

— А почему вы в куртке?

— Почему я в куртке? А почему бы мне не быть в куртке? Если вы добрых пять минут раздевали меня глазами, это еще не значит… — начала было я умничать, но он меня оборвал:

— Но ведь вы частный детектив?

— Да, я частный детектив, — слегка опешила я. — А вы что, профессиональный ясновидящий?

— Но почему вы в куртке? Вы должны быть в плаще… — продолжал настаивать он, проигнорировав мой вопрос о своей профессиональной принадлежности.

— Что хочу, то и ношу, идиот! Для частных детективов еще не ввели униформы! И никому я ничего не должна! — рявкнула я и поднялась со скамейки, которая начинала мне уже казаться первым кругом ада.

— Постойте! — огорченно произнес он. — Я не хотел вас обидеть! Это и в самом деле ваше личное дело, что носить! Пойдемте в кафе, здесь, неподалеку, или в машину…

Часть его тирады осталась мною не услышанной, так как я продвигалась по парку достаточно резво и успела за время его болтовни отойти на приличное расстояние. Настроение мое испортилось, и я была злая, как ядовитая змея. Этот рыжий тип с явными признаками паранойи попался на моем пути совсем некстати. Только вот откуда он узнал, что я частный детектив? Неужели то страшное, что предрекали мне многие друзья-приятели и близкие родственники, случилось, и я уже с первого взгляда начинаю производить на людей впечатление не обаятельной женщины, а собаки-ищейки с раздувающимися от предвкушения добычи ноздрями?

Как бы не так! Хотя почему тот симпатичный парень, сидевший за рулем не менее симпатичной машины, проигнорировал мой полуоткровенный призывный взгляд?

Парень продолжал оставаться на том же месте, и выражение его лица абсолютно не изменилось за прошедшее время — на нем явно проступала все та же скука и беспросветная тоска. Что ж, сейчас мы проверим, насколько сильны еще мои чары — весна всегда стимулирует меня к беспринципности!

Мысленно настроившись на удачу, я решительно открыла дверцу «БМВ» и не менее решительно уселась на сиденье