Энфер. Время Теней - Александр Ходаковский

Из полированного гранита во все стороны торчали лезвия, шипи и острые осколки. Величественный полукруглый зал, верхние галереи которого подпирали черные колоннады, во всю стену опоясывали витражи с картинами страшной смерти в обрамлении черепов, костей и адского пламени. Зодчий видимо, совершенно разуверился в жизни, если сотворил такой кошмар наяву. И это выражение нисколько не грешило против истины в данном контексте.

На потолке купола вместо херувимов и облаков установлена громадная конструкция из геометрических узоров, выложенных полосами горного хрусталя. Из специальной комнаты наверху, где был установлен источник освещения (солнце Тени было очень тусклым, поэтому снаружи царили вечные сумерки, что и послужило самоназванию мира), вниз лились потоки света, падая на трон и витражи. Антураж даже при подобной помощи оставлял желать лучшего — заброшенный, обжитый пауками склеп приличней выглядит.

Таким был Чёрный Замок из Костей — древняя крепость, которой страшила свой молодняк нечисть. А из того, что многие дети (чтобы напугать большую часть этих хладнокровных монстров, нужно было очень натурально разыграть второе пришествие темного бога Ктулху во главе бесчисленных орд прислужников) запоминали эту страшилку на всю жизнь — складывался определенный имидж Тени, с которым подлунному воинству приходилось считаться. Никто в здравом уме не предоставит обитателю Тени политического убежища, и сам не станет заниматься туризмом.

Мир Тени был (по оптимистичным оценкам) самым непривлекательным во вселенной местом для жилья. Расы, что его населяли, имели склонность к постоянным войнам, которые сводились к попыткам завоевать иные измерения в целях перебраться туда всем скопом, оставив негостеприимную родину гнить в одиночку. Но, пока что не результативно, и это «пока что» продолжалось уже несколько тысячелетий. Из-за сравнительно небольшого поголовья, непрестанно понижаемым тем фактом, что земля Тени была практически бесплодной, а зверье без устали истребляли. Нередки среди его жителей случаи каннибализма — это суровая необходимость, а не акт преступления против демографии. Зато ничто не может переубедить их в необходимости сражаться за свое счастье — солнце, свободу… и мясо. Очередная экспансия уже началась и поэтому воины находились в приподнятом настроении, надеясь попасть в первые группы интервентов. Да здравствует джихад!

Входные врата распахнулась. Как всегда беззвучно. Недремлющие слуги постоянно следили за количеством смазки и чистили механизм от сора, не давая ржаветь. Внутрь проскользнул человечек, схожий повадками и внешностью с крысой, и затрусил вдоль по холлу, опасливо косясь на гвардейцев. «Вперед и с песней» никак не получалось — воины смотрели на него как на ничтожество. Он был к тому же еще и горбун, что особенно выделялось при ходьбе, а значит, непригоден к солдатской службе. Гвардейцы искренне недоумевали — почему этот урод еще не пожертвовал свои органы голодающим согражданам?

Но стража не сдвинулась с места. Только их уши одновременно напряглись, чтобы услышать малейший приказ старца. Тот не любил повышать голос, и все команды отдавал шепотом.

Человечек остановился за сто шагов от постамента — ровно столько позволял этикет. Старик едва заметно кивнул, разрешая говорить, и откинулся на спинку. Величественный трон напоминал распахнутую руку, обвитую колючей проволокой. На большой палец «руки» мужчина опирался локтем, а на один из витков терний положил для устойчивости ноги. Длинные облегающие одежды больше пошли бы древнеримскому сенатору, чем ужасному Императору Тени.

Сухая ладонь поднялась в воздух. На нее моментально опустился кубок с лекарственной жидкостью, густотой напоминающей смолу. Чернокожая женщина поспешно поклонилась и скрылась за троном, заняв свой пост. Старец неспешно отпил один глоток. И скривился недовольно — напиток не имел вкуса.

Крысочеловек быстро привел себя в порядок и торопливо заговорил, пока Император не передумал:

— Великий… Я с добрыми новостями… Хо Ши Мин справился. Мальчишка был смертельно ранен в бою, потерял много крови, и даже добровольно отказался от своего дара носферату. Без сомнений, это сильно подорвет военные силы врага…

Старец равнодушно кивнул. Крысочеловек сжался в комочек, понимая, что говорит совсем не то, что от него ожидали услышать. Вздрогнул, тщетно пытаясь догадаться, в чем прокол.

Император не спешил его просвещать в этом вопросе. Отпил еще один мелкий глоток и выбросил фужер, до половины наполненный смолой, в сторону. Служанка мелькнула молнией и не позволила ни фужеру разбиться, ни редкому лекарству вылиться наружу. Старик поморщился — эта женщина хоть что-то может сделать неправильно?

— Где его тело?

Человечек побледнел — кровь стремительно отхлынула с лица. Старец сразу подметил перемену в своем информаторе, но великодушно решил дать ему минуту на размышления.

Вопрос повис в воздухе. Сказать, что голодный дух проиграл и вдобавок потерял все собранные души (огромный запас концентрированной манны) — моментальный смертный приговор. Промолчать — означает неуважение к господину, нарушение этикета, тот же исход. Как ни крути — он пропал.

Стража на шаг вышла из ниш. По губам заиграли злые усмешки. Не пропадет мясо, Император не откажет своим верным слугам в такой малости.

Крысочеловек мучительно сглотнул. Надежда на то, что сам по себе появиться внятный ответ исчезала с каждым мгновением. А на то, что через пять минут он будет еще жив — стремительно канула в небытие…

В полумраке кабинета как всегда царила рабочая разруха. По-народному говоря — бардак. Причем, как его не пытались выгнать, все возвращалось на круги своя. Рекуррентная особенность жилья. Даже регулярная уборка не помогала — бардак на следующий день снова занимал свое насиженное место.

Человеку, утопающему в гигантском кожаном кресле было абсолютно начхать на то, в каком свинюшнике он проводит большую часть дня. Пусть хоть поганки растут, они тоже имеют право на существование. Единственное, чего он себе не позволял — носить сюда обеды из столовой. Только мышей, мух и тараканов не хватает в списке мелких вредителей…

Обстановку комнаты составляли сплошные книжные шкафы, половина книг из которых в беспорядке разбросана посреди кабинета. Также на полу валялся некогда роскошный ковер, теперь напоминающий поле Бородинской битвы. От разнокалиберных пятен пролитого кофе не было понятно, каков же изначальный цвет. На ковре стояли три больших кожаных дивана. Средний явно служил кроватью, по продушенной обивке рассыпаны небольшие кучки карандашей и затертые листы бумаги. Прямо перед окном с тяжелыми занавесками расположился гигантский палисандровый стол — единственное место в комнате, всегда сохраняющее идеальную чистоту. Если не считать ног, которые директор развязно туда закинул, предварительно спихнув на пол стопку прочитанных рапортов.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});