Надломленные оковы (СИ) - Петюк Дмитрий Desmond

С лица Кениры мигом слетело всё веселье.

— Прости, я не хотела! — испугалась она. — Как я могу исправиться?

— Не беспокойся, — успокоил её я. — Если бы ты была знакома с госпожой так долго и близко, как я, то знала бы, как она ценит хорошую шутку.

— А это возможно? — спросила Кенира.

— Что возможно? — не понял я.

— Познакомиться с твоей богиней.

Я замер. Слова Кениры отозвались в моём сердце учащённым стуком.

— Ты хочешь стать последователем Владычицы Снов? — на всякий случай уточнил я. — Не торопись, обдумай. Это важное решение, способное изменить твою жизнь навсегда. Ирулин — не слишком могущественная богиня, присягая ей, ты упускаешь другие шансы.

Кенира не колебалась ни мгновения.

— Когда меня гнали по всему Королевству как ничтожное животное, ни один из великих богов не пришёл мне на помощь. Но появился ты. Паладин этой самой «не слишком могущественной богини». И меня спас.

— Ещё не спас, — возразил я. — Наш путь только начат, и я ещё не сделал ничего такого особенного. Возможно, мы оба погибнем, не достигнув цели.

— Ты сделал для меня больше, чем все остальные люди вместе взятые. Кроме, конечно, мамы. И этот факт не изменит даже смерть. К тому же хороший крепкий сон — не худшее, что есть в мире, сегодня я убедилась в этом сполна. Не волнуйся, я действительно хочу принять твою богиню. Нашу богиню.

— Уверена? У той, кому ты присягаешь, всего лишь один последователь.

— Заблуждаешься. Нас двое.

***

Мы быстро собрали вещи и ликвидировали следы лагеря, так тщательно, как позволяли обстоятельства. Как всегда, результат вышел неудовлетворительным. Затея с дёрном, на которую я возлагал столько надежд, нисколько себя не оправдала. Наоборот, теперь зелёный квадрат ярко выделялся в обрамлении травы, чуть пожухшей и пожелтевшей от высокой температуры. Также не получалось ничего поделать с изгрызенными Рахаром корнями и разрытыми стенами оврага — похоже, тупая скотина оказалась вовсе не тупой, а наоборот, хитрой и коварной, желающей нашей погибели.

Руководствуясь картой местности, сохранённой в моей идеальной памяти, я простроил маршрут дневного перехода так, чтобы покрыть наибольшее возможное расстояние. Если не получается обеспечить скрытность, тогда поможет только скорость. Это значит, нужно ехать максимально быстро, без задержек и остановок, кроме как для быстрого перекуса и кормёжки Рахара. К счастью, тигилаша являлись всеядными зверьми и могли питаться травой и листвой, перемалывая её со скоростью сельскохозяйственного комбайна. Моё беспокойство по поводу транспортировки остатков супа, если эту гадость можно так было назвать, оказались напрасными — на прохладном утреннем воздухе суп окончательно застыл, превратившись в большой кусок желе. Теперь он не разольётся даже из сильно раскачивающегося котелка, который я водрузил на ту же торчащую из седла рогатину.

Проверив надёжность креплений груза и жердей, я бросил последний взгляд на остатки лагеря, выделявшиеся на местности пятном стихийного бедствия, вздохнул, забрался в седло к уже сидящей Кенире, пристегнулся и направил Рахара прочь.

Через некоторое время мой новоявленный аколит, до сих пор пребывающий в раздумьях, подала голос. И спрашивала она отнюдь не о богине и не о нашей общей религии.

— Скажи, Ули… Во всех приключенческих романах, что я читала, во время ночёвки герои по очереди несли дозор, чтобы враг не сумел незаметно подкрасться и истребить всех во сне. Ещё они использовали чары и сторожевые артефакты, но их у нас нет, так что и говорить не о чем. Мы с тобой спокойно ложимся спать, не озаботившись вахтами и патрулированием.

Я сморщился от досады. Кенира была абсолютно права, мы проявили чудовищную беззаботность. Нет, понятно, поначалу я оставался Нризом и на Кениру мне было по большей мере наплевать, потом произошла реинтеграция наших личностей и снова стало не до того. Но для последней ночёвки у меня не было никаких оправданий. Впрочем, в чём я хорош, так это в выдумывании их задним числом.

— Ты не принимаешь во внимание особенности нашего положения. Допустим, мы с тобой распределили вахты. Каждый из нас становится на стражу, а потом будит другого, чтобы тот его подменил. Итог — мы оба не выспались и не можем нормально продолжить путь. Для нас сейчас главное — скрытность и скорость. Если нас догнали и обнаружили — нам, несомненно, конец. К тому же у нас есть Рахар — в случае появления какого-то дикого зверья он предупредит, а что-то поменьше — так и вообще съест. Вахты бессмысленны. Даже если мы сократим наш сон, то появившееся время лучше потратить на дорогу. И молиться госпоже, чтобы пока спим, нас никто не обнаружил.

— Прости, — сказала Кенира, протянула руку и коснулась моего плеча. — Ты абсолютно прав, а я чувствую себя полной дурой.

Мне стало очень не по себе. Старый пердун надувает щёки перед неопытной девчонкой, чтобы прикрыть собственную глупость. Мои уши запылали от стыда.

— Нет, это ты прости. Права как раз ты. Лучше действительно сменять вахты. И раз мы теперь оба последователи Ирулин, то время нашего сна можно сильно сократить, без ущерба для сил и здоровья.

— Вряд ли настолько уж сильно, — с сомнением произнесла она. — Не важно, насколько хорошо выспались мы, важней, как выспался Рахар. Ему-то подарить крепкий сон ты не можешь. Или можешь?

От неожиданности я едва не выпустил поводья, лишь чудом и ремнями безопасности удержавшись, чтобы не вывалиться из седла. Я почувствовал себя полнейшим идиотом, причём, во второй раз. Сила госпожи не разбирает, кто перед ней — человек, животное или насекомое. И если бы я не оказался настолько тупым, то как минимум в последнюю ночёвку не старался бы понадёжней припрятать вещи от этой мстительной скотины, а просто-напросто отправил бы её спать. И это частично решило бы вопрос с демаскировкой места стоянки, плюс, позволило бы зверю лучше отдохнуть. Я вознёс молитву Ирулин, чтобы избавила меня от глупости и даровала мне разум.

— Попробуем на следующей ночёвке, — пытаясь казаться беззаботным, ответил я. — Хотя, конечно, молиться госпоже эта скотина не будет. Или будешь?

В ответ на это Рахар лишь рыкнул. Если бы я не знал, что это не так, решил бы, что зверь всё понимает. На всякий случай я снова огрел его дубинкой по голове — чисто для профилактики.

— Это было бы прекрасным сюжетом для комедии, — засмеялась Кенира. — Я бы даже назвала её «Три аколита».

— О да, лучше сюжета не придумаешь! — ухмыльнулся я. — Один — жирный старик, вторая — юная невинная красотка в бегах, а третий — глупая скотина с перезабитыми мозгами и криво установленной Уздой.

— Эй! — возмутилась Кенира. — Я не настолько юная! И не настолько невинная!

Когда-то во время одной из ролевух, Клаус рассказывал, как однажды застал сына и пару его школьных друзей за просмотром похищенной у родителей порнокассеты. И как тот тоже кричал: «Я уже взрослый!». Похоже, подростки ведут себя одинаково во всех мирах. Из-за полностью оформившейся фигуры и недетской манеры речи я, порой, упускаю из виду, как молода Кенира. И сколь рано ей пришлось повзрослеть в том дворцовом гадюшнике. Я рассмеялся.

— Конечно! Ты уже полностью взрослая! И таскала самые взрослые монетки из библиотеки, помню-помню!

— То-то же! — в ответ засмеялась она. — Так что в нашей комедии участниками будут чуток полноватый мужчина, совсем взрослая и не очень невинная красотка, а также отважный шестилапый зверь, которого этот полный мужчина постоянно лупит по башке. И у всех трёх нет и никогда не будет магии. У тебя её слишком мало, у меня — слишком много, а Рахар — лишь обычное животное. Знаешь, в таком ключе наша комедия больше напоминает трагедию.

— Я бы стал утверждать с такой уверенностью, — закинул я пробный камень. — Ну, насчёт магии и «никогда». Я-то намереваюсь магию заполучить, просто пока не придумал хорошего способа. Ну а что касается тебя, тут тоже отнюдь ничего не потеряно.

Две руки ухватили меня за плечи и дёрнули, почти вырывая из седла. Кенира уставилась на меня широко распахнутыми глазами, с лицом, полным сложной смеси гнева, надежды и недоверия.