Морфология волшебной сказки. Исторические корни волшебной сказки. Русский героический эпос - Владимир Яковлевич Пропп

огромную материальную ценность.

Да еще у Дюка у Степанова

Над воротами да над широкими

Да стоят у Дюка чудны образы,

Да горят свечи неугасимые.

(Гильф. 243)

Да у моей-то сударыни у матушки

Над воротами было рам до семидесяти.

А у Владимира того-де не случилося,

Да одна-та икона была местная.

(Гильф. 225)

Когда богатырям приходится въезжать во двор, то первое, о чем они думают, – это кони, которых надо поставить, привязать и накормить. У Дюка во дворе есть столбы с кольцами для привязывания лошадей. Иногда кольца приделаны к столбикам тына.

Как у нас-то во дворе во Галиче,

Да у моей сударыни у матушки,

На дворе стояли столбы все серебряны,

Да продернуты кольца позолочены,

Разоставлена сыта медвяная,

Да насыпано пшены-то белоярые,

Да е что добрым коням пить, есть-кушати,

А у тебя, Владимир, того-де не случилося.

(Гильф. 225)

У Владимира во дворе столбов вообще нет, коней привязывают прямо к ограде или столбы – простые, деревянные; лошадей у Владимира кормят обыкновенным овсом, а не пшеном или пшеницей.

Внутри двора находятся службы. Это типичный двор хозяина-феодала. Здесь все свое. Упоминаются в различных вариантах «бойни-кузницы», «амбары мугазенные», «конюшни стоялые», с неезжеными жеребцами, «банечки», винные погреба; основные богатства, золото и драгоценности, хранятся под землей в особых погребах.

Внутри двора, согласно былине, находится не один жилой дом, а всегда несколько. Это в точности соответствует действительности. «Древнее жилище, – говорит Шамбинаго, – по внешнему виду представляло из себя целый ряд отдельных маленьких зданий, соединенных переходами, крышами, сенями»[258]. Здания строились на некотором расстоянии одно от другого, соединяясь крытыми переходами и галереями. Так как строительство в Москве, окруженной лесами, было деревянное, подобного рода постройки тех времен не сохранились. Единственное, что сохранилось до нашего времени, – это планы и чертежи так называемого Коломенского дворца, сделанные еще в XVIII веке, до снесения дворца за его ветхостью[259]. Это был царский загородный дворец постройки второй половины XVII века.

Дворец представлял собой пеструю массу зданий разной величины, высоты и формы, с разными видами крыш. Собственно фасада в нашем смысле этого слова дворец не имел. Этому разнообразию форм соответствовало и разнообразие окраски. Дворец был многокрасочен и производил впечатление яркой пестроты. Царский дворец был только наиболее пышной, наиболее выразительной формой старых русских боярских построек. Каждый знатный и богатый боярин стремился иметь такой же дворец, хотя бы в меньших масштабах; такие дворы и дворцы в былине и описываются.

Эти постройки представляли собой весьма интересные памятники древнерусского гражданского зодчества. Однако искусство их к XVII веку уже было упадочным. Это упадочное, узкоклассовое искусство не имеет ничего общего с великими памятниками московского зодчества, каким являются, например, Кремль или некоторые храмы.

Добрыня видит в Дюковом дворе всегда несколько построек, обычно соединенных вместе, но в то же время совершенно разных.

Да нашел он три высоких три терема,

Не видели теремов таких на сем свете.

(Гильф. 225)

Как у меня в Волынце-то в городе во Галиче,

У моей-то желанной у родителя у матушки,

Построены тридцать три терема златоверхие.

И в сени зайдешь во решетчаты,

В други зайдешь частоберчатые,

А в третьи зайдешь во стекольчатые.

(Рыбн. 144)

Простого человека в этих теремах должны были поражать, во-первых, высота их, многоэтажность, и, во-вторых, многокрасочность отделки, пестрота.

Домики у нас да стоят медные,

Крыши у нас да все серебряны,

Шоломы, потоки[260] золоченые,

Шарики самоцветные камешки,

Домики стоят да быдто жар горят.

В этих высоких теремах жили только наверху. Нижний этаж представлял собой «подклеть» или, по-былинному, «клеть»; здесь находились некоторые службы, склады и мастерские.

На верхний этаж ведет лестница, находящаяся не внутри здания, а в особой пристройке, именуемой «крыльцом». Соответственно своему назначению такое крыльцо всегда именуется «крутое». Лестницы действительно бывали довольно круты.

Для XVII века большой роскошью было стекло; стекло в то время было импортное. Первые стекольные заводы появились только при царе Алексее. Стекло в былине всегда называется хрусталем.

Крылечко у Дюка хрустальное,

Дворцы у Дюка хрустальные.

(Тих. и Милл. 49)

Особо упоминаются хрустальные окна. Эпитет окон «косивчаты» указывает на то, что окна были с косяками, в противоположность простым прорубленным окнам построек того времени, заложенным слюдой или пузырями.

Хрусталь в песнях упоминается даже там, где он совсем неуместен, например – для отделки ворот:

Подворотенки были хрустальные,

Надворотенки да дорог рыбий зуб.

(Гильф. 243)

По такой лестнице послы Владимира поднимаются наверх, в палаты Дюковой матушки. Лестница тоже не простая и совсем не похожая на киевскую во дворце Владимира. У Владимира лестница простая, каменная. Здесь не то.

А у нас ступеньки кости слоновые,

А подостланы ковры да шелковые,

Порученки точеные и вовсе золоченые.

(Рыбн. 63)

Уже на лестнице приезжий видит какие-то необыкновенные затеи: к ним относятся заморские птицы и невиданные рыбы.

Терема стоят да златоглавые,

Мосточики да каленые,

Перила у них да золоченые,

А сидят-то тут птицы царские,

И поют они да песни райские.

(Пар. и Сойм. 10)

В одной из палат послы видят стеклянные половицы, под ними ходит вода и плавают рыбы. «Ин половицы во полу стеклянные, под ними вода течет, во в воде играют рыбки разноцветные; а хлестнет рыбка хвостом – половица точно треснет» (Рыбн. I, 88). В других вариантах рыбок держат во дворе, и рыбки эти золотые.

Течет реченька да серебряная,

А в ней рыбки играют золоченые.

(Пар. и Сойм. 10)

На дворе течет какая-то не совсем понятная «струйка». Возможно, что под этим подразумевается фонтан (см.: Рыбн. I, 29; Гильф. 9, 159; Марк. 15). Струйка или речка эта обычно именуется золотой. Так или иначе, во дворе играет искусственно проведенная сюда вода.

Послы проходят через несколько комнат, которые существуют только для того, чтобы через них проходить. В каждой из этих комнат сидит кто-нибудь из дворовых людей. Комнаты