Безумные грани таланта: Энциклопедия патографий - Александр Владимирович Шувалов

противоядие от подавленности “живого мертвеца”». (Киселева-Сергенина, 1987, с. 15–17, 21, 23–24.)

«Ужели день и ночь для славы / Я должен голову ломать, / А для младенческой забавы / И двух стихов не написать». (Полежаев А.И. «Чир-Юрт», 1831–1832.)

«В последние годы Полежаев довольно много писал, пытался не раз — но безуспешно — издать новые сборники своих произведений. Однако неожиданно, по неизвестным причинам, этот подъем сил и надежд закончился трагическим срывом: поэт вновь оставил самовольно полк, пропил амуницию. Его разыскали, вернули и подвергли жестокому телесному наказанию…» (Безъязычный, 1955. с. 24.)

«Я увял, и увял / Навсегда, навсегда! / И блаженства не знал / Никогда, никогда!» (Полежаев А.И. «Вечерняя заря», 1826.)

Особенности творчества

«Исключительные обстоятельства жизни наложили резкую печать на поэзию Полежаева; она мрачна, как сама жизнь поэта. Оторванный от общества, он мог наполнять свои произведения лишь картинами горького субъективного чувства. Дважды находясь в ожидании приговора, который равнялся смертному, Полежаев излил' свои чувства в “Песне пленного ирокезца” и в стихотворении “Осужденный”». (CD Брокгауз и Ефрон.)

«У него сосредоточенно мрачные жалобы, трагическое безумие и самоупоение безысходности, страстность печали. Он — возможный самоубийца. Но к этому психологически необходимо присоединилось в юноше и то, что ему любо стало его несчастье, лестно показалось быть или, по крайней мере, слыть отверженнььм и преступным, и он не хотел бы, чтобы истина извлекла его из тьмы ожесточения». (Айхенвальд, 1998, т.2, с. 237.)

Чувство собственной неполноценности, развившееся у А. Полежаева с детского возраста, перешло в специфическое расстройство личности, проявляясь при декомпенсациях запойной формой алкоголизма и (по механизму гиперкомпенсации) переоценкой собственной личности. Из последней проистекало и то обстоятельство, что Полежаева «временами покидало реальное представление о своем бесправном положении». Содержание стихотворной лирики полностью отражало доминирующие у поэта влечения и представления, а также неизбежные у такого типа больных приступы депрессивного настроения. И алкоголизм, и депрессию правомерно рассматривать как отражение (проявления) растянутого во времени суицидального стремления, насыщенного у поэта истерическими (художественный склад личности!) компонентами.

ПОЛЛОК (Pollock) ДЖЭКСОН (1912–1956), американский живописец, глава «абстрактного экспрессионизма» — разновидности абстрактного искусства, основанного на интуитивности, не контролируемого разумом творчества.

Общая характеристика личности

«Существует психоаналитическая версия, объясняющая ого абстракции родовой травмой: он чуть было не погиб, придушенный пуповиной <…> в 1923 году, с Поллоком произошел второй несчастный случай: приятель отрубил ему фалангу правого указательного пальца… Вечернее обучение позволяло ему меньше встречаться с одноклассниками, а у него были серьезные проблемы с общением: “Люди меня всегда одновременно пугали и утомляли…” Жизнь превратила Поллока к двадцати пяти годам в хронического алкоголика, и, начиная с 1939 года, он лечится у психоаналитика-юнгианца». (Андреева, 1999, с. 55–56, 59.)

«В 1938 г. на непродолжительное время был госпитализирован для лечения алкоголизма в Блумингдейлскую психиатрическую больницу в Нью-Йорке… Поллок страдал алкоголизмом на протяжении всей своей жизни. И даже тот факт, что он считал себя самым великим художником в мире, не мог уменьшить интенсивности приступов его меланхолии, которая проявлялась у него с детских лет». (http://wivw. brain-juice.com.)

«Поллок в социальном плане был настоящий монстр. По вторникам его всегда можно было встретить в “Кедре” абсолютно пьяным — в этот день он приезжал в город на прием к своему психоаналитику». (Андреева, 1999а, с. 113.)

Особенности творчества

«Разработал особый метод — «дрип-пинг»…. раскладывая большие холсты на полу студии и разбрызгивая по ним краску… Погиб в автомобильной катастрофе». (Комарова. Железнова, 2000, с. 449–450.)

«“Моя живопись вообще никак не связана с мольбертом. Я даже едва ли когда-нибудь натягивал холст на подрамник. Всегда предпочитал прибить холст к стенке или раскатать его на полу. Мне нужно чувствовать сопротивление твердой поверхности. И на полу мне проще всего”… Однако рок действует в жизни Поллока с античной неизбежностью. В последний день съемок фильма “Джексон Поллок пишет картину” он впервые за четыре прошедших года напился, потом уже не мог остановиться, и с сентября 1951 годаего в течение двух лет лечат сильными лекарствами. Его живопись утрачивает энергию, которая была в ней в 40-х годах». (Андреева, 1999, с. 72, 78.)

Сведения о том, что Поллок имел «серьезные проблемы с-общением», свидетельствуют о вероятном расстройстве личности. Злокачественно протекающая алкогольная зависимость могла быть обусловлена этим личностным расстройством. И уже не вызывает большого удивления тот факт, что яркое своеобразие (пусть и патологическое) личности художника порождает не менее яркое своеобразие и оригинальность его творческой манеры.

ПОМЯЛОВСКИЙ НИКОЛАЙ ГЕРАСИМОВИЧ (1835–1863), русский писатель-реалист.

«Этот период ученической жизни выработал в нем недоверчивость, скрытность, озлобление и ненависть к окружающей среде. Неумелые педагогические приемы тогдашних учителей, а также непонятные детскому уму и бестолковые учебники отбили в Помяловском всякую охоту к учению и классным занятиям: он рано стал лениться, оставался по несколько лет в классе и понемногу обратился в бесшабашного, озлобленного и “отпетого” бурсака». (Глинский Б., CD Брокгауз и Ефрон.)

«…В течение курса в духовном училище Помяловский, по его собственному свидетельству, был высечен не менее 400 раз. Тяжелый бурсацкий режим наложил на всю жизнь Помяловского свою ужасную печать: привычка к поискам спасения от жизненных невзгод в водке осталась навсегда и свела Помяловского в могилу… Поиски забвения в водке стали особенно часты, когда началась литературная деятельность и неизбежно связанные с ней периоды творческого бессилия. Подъем веры в свои силы чередовался с полосами отчаяния, когда Помяловский пропадал в трущобах столицы, заболевая после этого белой горячкой». (Игнатов И.Н., ЭС Гранат, т. 33, с. 33.)

[После выхода из бурсы в 1858 г.] «Помяловский падал в этом отношении все ниже и ниже, отдаваясь своему пороку целыми неделями и месяцами, а под конец жизни страсть к вину приняла в нем невероятные размеры. В самых грязных трущобах, на Сенной, отыскивал он каких-то приятелей и целые недели проводил с ними в оргиях и бесшабашном кутеже. Приходя в себя, Помяловский сам ужасался своего положения и чувствовал, что заходит очень далеко; своей страсти он боялся. “Это болезнь, — говорил он, — страшная болезнь, которая медленно разлагает человека и даже доводит до подлости — я этого больше всего трушу”». (Городецкий. 1905, с. 499.)

«…Пытаясь избавиться от пристрастия к алкоголю, “плакал иногда, как ребенок, делал над собой невероятные усилия, останавливался на одну-две недели и затем вдруг пропадал, и Я.II.299,