Инквизиция: Омнибус - Дэн Абнетт

В доме было тихо, если не считать тиканья многочисленных хронов и часов, которые годами собирал ее дядя. Мауд Плайтон мерила шагами темный дом, волнуясь и тревожась.

Услышав музыку, она застыла на месте. Внезапный аккорд в четыре пальца, переход и бодрый мотив. Звуки доносились из гостиной.

Дядя Волерин сидел за спинетом, играя по памяти одну из багателей[57] Стерамона. Плайтон постояла в дверях, наблюдая за ним, и на глаза ее навернулись слезы. Ее дядя поступал так раз в несколько недель. Иногда, будто солнце, выглянувшее из-за сплошных облаков, к нему возвращалась ясность сознания, и он садился играть. Затем снова набегали тучи. Проблески становились все более редкими.

Волерин прекратил играть.

— Энид? — позвал он.

Энид была частной сиделкой и должна была прийти только к трем часам.

— Нет, дядя Волли, это я, — произнесла Плайтон, заходя в комнату. — Не останавливайся.

Волерин пробренькал еще несколько нот и посмотрел на Плайтон. Затем сжал руку племянницы.

— Мауд. А я-то думал, что ты Энид, — сказал он.

— Нет, это я, — произнесла Мауд, понимая, что в любой момент сознание ее дяди снова может уплыть.

— Как твои дела? — спросил он.

— Проблемы, — ответила она.

— Что за проблемы? — поинтересовался Волерин. — Наверняка какие-то вопросы, связанные с делами Магистратума?

Она печально улыбнулась.

— Да, дядя Волли. Неприятности в отделе. Тебе это будет неинтересно.

— Неужели? — произнес он, отпуская ее руку. Он сыграл несколько протяжных аккордов.

— Клавикорд расстроился, — сказал он. — Вот, верхнее ре несколько фальшивит. — Он несколько раз постучал по клавише. — Я не так часто играю теперь, верно?

— Не так часто, как раньше, — ответила она Волерин посмотрел на нее. Его лицо было мрачным.

— Я все знаю, Мауд, — сказал он.

— Дядя Волли?

— Знаю. В такие мгновения я понимаю, что со мной. Я угасаю. Не всегда в себе. У меня пробелы в памяти. Эти долгие… разрывы. Я не помню. Это очень грустно. Я знаю, что ты офицер Магистратума. Знаю, что ты живешь со мной уже какое-то время. Но я понятия не имею, сколько тебе лет или что случилось вчера. Знаю, что у меня есть сиделка. Если не ошибаюсь, ее зовут Энид? А раз за мной присматривает сиделка, значит, я болен.

— Дядя…

— Это очень грустно. Очень. — Он замолк, а потом снова посмотрел на нее. — Что я там только что говорил, Энид?

— Мауд, дядя Волли. Я Мауд.

— О да. Совсем старый стал. Мауд. Детка, как же ты выросла. Как твои дела? Нашла работу, дорогуша? А парень на примете есть?

Плайтон вздохнула.

— Дядя Волли, мне надо будет уйти на какое-то время. Энид будет здесь где-то через час. С тобой все будет в порядке?

— Энид?

— Сиделка.

— А, она. Да, да, все будет хорошо.

Плайтон пошла к двери, вытирая глаза рукавом. Неожиданно у нее за спиной снова заиграл спинет. Кроникарский вальс.

— Дядя Волли?

— Я помню, — не оглядываясь, произнес он. — Так много и в то же время так мало. Это очень тяжело. Одно я знаю точно, когда приходят моменты ясности, их надо использовать. Вот как теперь. Не уверен, представится ли мне возможность когда-нибудь поиграть снова, поэтому лучше заняться этим прямо сейчас. Пользуйся моментом. Лови момент. Никогда не знаешь, насколько мрачным все может оказаться потом.

— Хороший совет, дядя Волли, — сказала она.

— Мне тоже так кажется, — произнес он. — Делай что можешь, пока еще можешь. Иначе…

Мауд оглянулась. Музыка стихла.

— Дядя?

— Верхнее ре. Тебе не кажется, что оно звучит несколько фальшиво? — Он постучал по клавише. — Чуть фальшивит, да, Энид? Чуть фальшивит?

— Да, дядя Волерин, — произнесла Плайтон.

Выходя из дома и направляясь к остановке, она слышала, как он снова и снова бьет по клавише.

— Ой! Это ты, — произнес Лимбвол, открывая дверь.

— Да. Привет, — сказала Плайтон. — Красивое платье. Может, впустишь меня?

— Что ты здесь делаешь? — спросил Лимбвол, застенчиво теребя свой потертый домашний халат.

— Я проехала через весь Е, чтобы поговорить. Можно войти?

Лимбвол заколебался, но потом неохотно впустил ее внутрь своей тесной квартирки. На его лице красовались уродливые синяки, оставленные два дня назад кулаками маршалов из внутренних расследований. Он выглядел испуганным.

— Чего ты хочешь? — спросил он, пытаясь замаскировать бардак на своей кровати.

— Просто мне захотелось поболтать с коллегой по работе, — ответила Плайтон.

— Ты никогда со мной не общалась.

— Действительно. Прости, я соврала. Просто мне захотелось поговорить с кем-нибудь.

— О чем? — спросил он.

Она уставилась на него, и в ее глазах читалось: «А ты, черт возьми, как думаешь?» Лимбвол пожал плечами:

— Мне кажется, тебе лучше будет уйти, Плайтон. Не думаю, что нам стоит разговаривать. Рикенс приказал всем разойтись по домам и ждать вызова на допрос.

— Тебя уже допрашивали, Лимбвол?

— Нет. — Он покачал головой. — Но отдел внутренних расследований…

— Наплевать, — нахмурилась Плайтон. — Шли бы они куда подальше. Так не должно быть. — Она помедлила. — Я пыталась связаться с Рикенсом.

Лимбвол заморгал, глядя на нее изумленно раскрытыми глазами.

— Ты?

— Да. Звонила в отдел. Прямой связи с ним у меня нет. Он… недоступен. — Плайтон окинула Лимбвола взглядом. — С каких это пор Рикенс стал недоступен для собственных сотрудников?

— С тех самых, когда мы все были временно отстранены? — язвительно предположил Лимбвол.

— Но у тебя есть связь. Здесь. Ты сам мне об этом рассказывал.

— Это была тайна, — вздохнул Лимбвол.

— Понимаю. Тайны, судя по всему, стали очень популярны в этом городе. Ты рассказывал мне, что усилил свой личный когитатор кодовыми системами департамента, чтобы не выбиваться из графика. Лимбвол, думаю, мы должны этим воспользоваться. Мы должны узнать, что происходит.

— А я думаю, что мы не должны вмешиваться в эту чертовщину, — сказал он. — Вот что мне кажется. И еще я думаю, что если мы вмешаемся, то влипнем в неприятности.

— Посмотри, что они сделали с твоим лицом, Лимбвол. Мы уже влипли.

— Начни с Рикенса. Общий поиск.

Сгорбившись перед плохоньким, подержанным когитатором, установленным в углу квартиры, Лимбвол застучал по кнопкам.

— Служебная запись. Да, ничего больше. Здесь сказано, что он находится в бессрочном отпуске и передает все дела департаменту внутренних расследований.

— Хорошо, забей на это. Дело Ольсмана. Найди его. — Плайтон сказала ему номер файла.

— В списке такого дела нет. Пусто, Плайтон.

— Нет даже пометки, что оно закрыто или доступ к нему ограничен?

— Серьезно, ничего.

Плайтон сложила руки на груди и уставилась в пол.

— Я лично завела этот файл в тот день, когда мы нашли тело Ольсмана. Там были мои описания места преступления и сделанные мной пикты. Они все удалили и замели следы.

— Файлы Магистратума нельзя просто так стереть, — усмехнулся он.

— Можно, — ответила она. — Я видела такое и прежде.

— Да ладно тебе, — ответил он, покачав головой. — И у кого же имеются такие полномочия?

Плайтон не ответила.

— Ладно, попробуй поискать имена Вигот и Кубер. Маршалы, внутренние расследования.

Лимбвол защелкал кнопками, а потом покачал головой:

— Ничего. В списке служащих не значатся. Если не ошибаюсь, это те самые два жлоба, что тыкали в тебя пушкой в старой ризнице?

— Да. Теперь поищи Ирнвуда. Это реставратор-портретист, ставший свидетелем смерти Ольсмана.

Лимбвол снова застучал по кнопкам.

— Мм… ничего. Ничего в Магистратуме. Ничего в гражданских записях. Может быть, он представился ложным именем?

— Нет, в тот раз его проверяли. Проследи его имя через Информиум.

— Уже. Там тоже ничего.

— Трон святый. Они прячут все следы!

Лимбвол обернулся и посмотрел на нее.

— Кто «они», Плайтон?

— Кто-то, обладающий серьезной властью. Мы все стали предметом судебного процесса, Лимбвол. Даже внутренние расследования не могли решиться на такую наглость. В прошлый раз, когда я видела Рикенса, он сказал мне, что ключ в деле Ольсмана. Мы что-то там сделали не так, и все это оказалось связано с покушением на главного управляющего. Хотя я думаю, что мы не допустили там никакой ошибки. Мне кажется, что мы нашли что-то важное в ризнице, только сами не поняли этого.

— Ты о том… ложном своде, о котором рассказывала раньше?

— Может быть. — Она принялась застегивать плащ, направляясь к двери. — Пойду домой. Ты давал мне папку с древней разметкой города. Надо будет все проверить и посмотреть, что мы могли пропустить. Сиди здесь и оставайся на связи.