Угнетатель аристократов (СИ) - Старновский Антон

И ещё, что интересно, в этот раз орудие получилось максимально удобной формы. Словно Микеланджело ваял его на протяжении нескольких месяцев, пытаясь добиться идеального штыка.

– Ну-ка…

Раз с формой снарядов при напитке позитивными эмоциями получается намного лучше, чем с негативными, то попробую соорудить что-то ещё. Например… острую пластину, что будет выглядеть как ступенька.

Хоба!

Теперь в руках я держал плоский прямоугольник, на конце которого вырастал острый штык. Я всадил его в дерево. Без каких-либо проблем, как раскалённый нож в масло, он вошёл в толщу ствола.

– Шикарно…!

Я соорудил ещё три таких же и воткнул их через каждые тридцать сантиметров. Отошёл назад и с наскока побежал по импровизированным ступеням. Оттолкнувшись от последней, дотянулся до толстой ветки и зацепился за неё. Повис. Подтянул хилое тело наверх, и, закинув ногу, оказался на новой высоте.

В принципе, это было несложно. Я взглянул в сторону дома и понял, что нахожусь всё ещё недостаточно высоко. Глаза были на уровне второго этажа.

Соорудил ещё одну ступеньку, и таким же способом залез на следующую ветку.

– Вот! – Обрадовался я достигнутому и чуть было не свалился вниз. Зашатался, но вовремя зацепился за ствол.

Теперь я находился точно на том уровне, с которого прекрасно проглядывалась комната с зелёными занавесками, покрытыми розовыми цветочками. Только сейчас подумал, как же странно в квартире у мужчины видеть такое…

С этого ракурса отлично просматривалось почти всё пространство, за исключением коридора и части двери. Жалко, правда, что в соседнюю комнату заглянуть не было никакой возможности. Для такого пришлось бы научиться летать, а я пока что не настолько крутой маг…

Скорее всего, это спальня, так как почти всю площадь занимает большая двуспальная кровать. В дальнем углу стоит шкаф. Именно в нём, судя по всему, и сидит Артём…

А шкафец-то, к слову, довольно небольшой. И как он только туда поместился…

В комнате сейчас никого не было. Игожин где-то шлялся. Дабы не обнаружить себя, сидящего на дереве, а это было вполне возможно, я втиснулся в щель, что прорезала толстенный ствол. Оторвал первую попавшуюся ветку, которая уже успела обрасти зеленью, и прикрыл себя ею.

Просидев так с минуту и так и не обнаружив признаков жизни в этой квартире, написал Артёму:

– Как обстановка?

Он ответил:

– Всё хорошо. Сижу. Объект, вроде бы, на кухне.

Ага. На кухне, значит…

– А что он там делает? – Спросил я как бы невзначай.

– Сначала общался с женщиной, которую пригласил на чай. Но уже последние минут пять полная тишина.

– Мать твою! – Выругался я вслух и от неожиданности чуть не выронил телефон из рук.

Этот сучий потрох замочил очередную престарелую? Неужели и несколько дней не может без этого прожить…

Я уже хотел было написать Артёму, чтобы он срочно бежал на кухню и оглушал Игожина, как он сам вошёл в комнату. А следом за ним – и незнакомка.

– Фу-х… – Расслабился я, и посильнее прижался к дереву.

Вроде бы, ничего криминального сейчас не происходило. Незнакомка, как и ожидалось – женщина лет около пятидесяти, с небольшим лишним весом, в очках – просто присела на край кровати.

Игожин, держа руки за спиной, как бы в раздумье, вышагивал взад-вперёд и что-то рассказывал женщине. Отсюда, естественно, ни черта не было слышно. Я быстро догадался, как это исправить.

Написал Артёму, чтобы он не пугался и не скидывал трубку:

– Я сейчас тебе позвоню, но ты не сбрасывай. Просто прими звонок, я хочу послушать, о чём они говорят.

Спустя один долгий гудок я "подключился" к комнатным звукам. Хоть голоса и были приглушенными, а также мешало громкое дыхание Артёма, я всё равно всё слышал. На всякий случай отключил у себя микрофон, чтобы какая-нибудь неожиданность не испортила нашей конспирации.

Подслушивать я начал в середине разговора, поэтому не сразу стало понятно, о чём вообще идёт речь.

– Вы мне льстите, Олег Игоревич… – Смущалась женщина.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Нет-нет-нет…! – Игикал Игожин. – Это совершенно не так. Сквозь окно я увидел его мерзкую улыбочку.

– Ну что может быть… сексуального… – Женщина вжала и без того короткую шею в туловище. – … в том, как я жую бутерброды с маслом…

"У меня обратный вопрос – что может быть ужаснее такого зрелища?"

– Ну как, чего сексуального! – Остановил свои хождения Игожин. – То, как вы обхватываете своими мандариновыми губами ломтик хлеба…

"Господи, что может быть ужаснее сравнения губ с мандаринами…"

– … то, – продолжал Игожин, – как сливочное масло с восемьюдесятью процентами жирности мажется о ваш рот… то, как вы заглатываете пережёванный мякиш…

Рвотный позыв подступил к горлу, и я отвёл телефон в сторону. Попытался забыть об услышанном. Резко стало жалко Артёма, ведь он слышит это всё воочию, и, возможно, до него даже доносится аромат сливочного масла, которое осталось на мандариновых губах престарелой тётки…

Через силу вернулся к их разговорам, надеясь, что эти извращения, наконец, закончились.

– … то, как складки на вашей шее собираются в одну точку при глотании…

На этом моменте стоит просто поглубже вдохнуть, вглядеться в небо, и попытаться увидеть на нём Бога. Прекрасного и величественного. Бога, складки на шарпейской шее которого свисают до земли и касаются наших лбов.

Твою мать! До чего же мерзкая хрень!

В общем, больших усилий мне стоило, чтобы хоть как-то пережить услышанное в трубке. Наконец, перечисления "сексуальных" сторон неизвестной мне престарелой тётки закончились. И слава Бо… слава счастливому случаю!

Дыхание Артёма, до того довольно учащённое, сейчас почти совсем сошло на нет. Бедолага, видимо, тоже чуть не окочурился из-за такой ситуации.

Игожин присел на кровать рядом с женщиной и положил длинную, как у Слендермена, руку, ей на плечо. Она не сопротивлялась. Напротив, казалось, была только рада такому жесту.

С этого момента уже не было слышно того, о чём они говорят. Игоижин что-то шептал женщине на ухо, а та мерзко хихикала. Вскоре она как бы случайно примостила руку ему на худое колено. Игожин заметил это, и краем глаза начал коситься в эту сторону.

Вдруг он схватил женщину за дряблую руку и переместил её повыше.

– …

После этого Игожин как чёртов вампир впился в мандариновые губы и повалил незнакомку на кровать.

– О. Боже. Мой. – Прошептал я и закрыл глаза. Уже даже не пытался скрыться сам, а старался как можно сильнее скрыть от себя блевотное зрелище.

В этот момент в голову полезли неприятные мысли. Я не понимал, что здесь делаю. Корил Артёма, который на кой то хрен полез в эту квартиру. Почему, вообще, судьба сложилась таким образом, что я вынужден сидеть на дереве перед чужим окном и созерцать… ЭТО?

Чем я заслужил такое?

Может, стоило быть добрее, поменьше ругаться с отцом, переводить бабушек через дорогу. Чёрт… почему я никогда не переводил бабушек через дорогу… почему они никогда не попадались мне на пути…! Долбаные бабушки! Вот из-за вас я теперь испытываю на себе самое жестокое из наказаний.

Артём тем временем сбросил трубку. Впрочем, и правильно сделал. Больше было незачем подслушивать. Незачем вообще было это всё!

Я облокотился о ствол дерева и с грустью стал смотреть вниз. Там, далеко-далеко внизу зеленели кусты и жизнь была совершенно иной. Не такой, как здесь. Кусты эти не знали тех невзгод, что пришлись на мою с Артёмом долю.

Эх, как же я завидую вам, кусты…

– Александр, я не знаю, что там происходит, снова всё затихло!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Начали приходить обеспокоенные смс-ки. Я с неохотой вернул взгляд в комнату и увидел, как над лежащей без сознания женщиной стоит Игожин, и с воздетыми к потолку руками смотрит на неё.

– Что за нахер…

В этот момент я почувствовал это.

Почувствовал, как энергия выходит из тела женщины и растворяется в Игожине. Игожин поглощал женщину. Он ел её жизненные силы. Делал это так же, как могу это и я. Но…