Брюнетка в клетку - Галина Куликова

— Не станем же мы его бить? — удивился Жидков.

— Если надо, то и побьем, — воскликнула Маргарита. — Ах, сынок! Разве ты можешь разделить мое смятение? Тебе ведь не приходила черная метка!

— Боже, мама! Ну что ты привязалась со своей меткой? Миска какого-то дурацкого пепла. Может быть, кто-то из соседей кремировал канарейку.

— И принес ее прах под мою дверь? — не согласилась она. — Нет-нет, я чувствую: что-то затевается. Что-то ужасное.

— Зоя, — деловито спросил Уманский, — вы сегодня носили Альберту еду?

Лариса подумала: «Вон как всех пробрало! Не только я, но даже и Уманский, и Симона, которые не являются членами семьи, думают только об этом убийстве. Неужели убийца — кто-то из этих людей, сидящих за столом?» Она внимательно оглядела всех по очереди, наткнувшись напоследок на мрачный взгляд сына Анжелики. Вероятно, он тоже следил за лицами взрослых, но, встретившись глазами с Ларисой, торопливо отвел взгляд.

Что, если череп с костями — это все же его работа? Тогда понятно, почему мальчишка за ней следит — ищет следы испуга на лице. Интересно, это детская шалость или за ней стоит нечто большее? Не поделиться ли своими подозрениями с Жидковым? Нет. Тогда он начнет допытываться, где она была ночью в то время, когда подбросили записку, и почему это он ничего не слышал. Может быть, поговорить с Уманским? Он такой деловой.

Уманский в этот момент как раз повернулся к гувернантке и проникновенно сказал:

— Капа, вы так взволнованы! Разрешите, я вас поддержу. — И он взял ее под локоток.

Капитолина дернулась, словно ее поразило током. По всему ее телу прошла странная вибрация, а на щеках в мгновение ока выступили два алых пятна.

— Я должна позаботиться о детях, — проскрежетала она так, словно внутри у нее находился старый механизм, который впервые за долгие годы привели в действие. — Дети, вы можете пойти в сад.

Детей как ветром сдуло. Вероятно, гуляние в саду без ее присмотра оказалось для них дорогим подарком.

— Надо же, как они вас слушаются, — покачал головой Уманский, окидывая гувернантку восхищенным взглядом. Всю — от прямых бровей до проклятого педикюра.

— У меня психологический подход, — ответила она, и голос ее странным образом смягчился.

Кроме Ларисы, никто не прислушивался к их диалогу: все двигали стульями, обсуждая стратегию и тактику предстоящей стычки с Альбертом.

— Скажешь, что принесла ему кисель с мороженым, — поучала Анжелика Зою. И пояснила для всех:

— Альберт обожает кисель с мороженым и ни за что от него не откажется.

— Но как же? — растерялась Зоя. — Как же я совру? Анжеликочка? Это же не правильно! А если бы на его месте были вы?

— Еще чего, — отмахнулась Анжелика. — Стала бы я сидеть в комнате несколько суток одна.

— Вероятно, ему очень страшно, — предположила Симона. — Мне его жаль.

Маргарита ухмыльнулась. Лицо ее будто говорило: «Хочешь выпендриться перед Мишаней? Жалеешь прилюдно его папу? Ну-ну».

— Альберт приоткрывает дверь, — продолжала Анжелика, — и Вольдемар засовывает в образовавшуюся щель ногу.

— Это опасно, — тут же откликнулся Вольдемар. — Лучше засунуть в щель что-нибудь другое, менее ценное.

— Мы что, ворвемся внутрь, как омоновцы? — изумился Мишаня. — И набросимся на фазера всем скопом? Как это ни странно, но мне неловко.

— Не думаю, что нужно врываться, — охладил общий пыл Уманский.

Стоило ему открыть рот, как сразу начинало казаться, будто именно он тут самый главный. Удивительная черта. Интересно, и почему это сильным мужчинам всегда нравятся неподходящие женщины? Вот взять хотя бы Капитолину. Что в ней интересного? Однако же чертов дизайнер глаз с нее не сводит. После того как они вместе сидели под столом, Лариса почувствовала к нему что-то вроде симпатии. Конечно, он довольно груб, но мужчина и не должен быть размазней.

Впрочем… К чему привела эта философия в прошлый раз? Когда она познакомилась с Толиком, своим будущим мужем, он покорил ее мгновенно. Немногословный, уверенный в себе, даже чуть-чуть резковатый, он казался образцом мужественности. Все встало на свои места гораздо позже. Выяснилось, что Толик — ограниченный тип, отсюда его немногословность. Уверенность в себе обернулась страшным эгоизмом, а резкость проистекала из эмоциональной бедности. И все-таки она надеялась сохранить этот брак и долго билась, пытаясь изменить мужа. Вместо того чтобы покорно измениться, Толик променял ее на продавщицу галстуков.

Вероятно, Уманский из той же породы людей. Он только кажется значительным и умным, а на самом деле — примитивен, как питекантроп. Только питекантроп мог посчитать Капитолину сексуальной. Это ведь не женщина, а учебник психологии в серой обложке. Да и по отношению к детям — просто свинья. Впрочем, Уманского дети мало интересуют. В этом доме дети вообще мало кого интересуют.

Тем временем все присутствующие, выстроившись в плотную колонну, двинулись из столовой к кабинету Альберта. Кабинет находился в самом конце коридора и представлялся осажденной крепостью, в которую никого не впускали.

— Тук-тук! — крикнула Анжелика и постучала костяшками пальцев в дверь, поставленную на сигнализацию. — Альбергушка, это я.

— Чего тебе надо? — донесся до них глухой голос Альбертушки.

— Зоя приготовила кисель с мороженым, — завлекательным тоном продолжала Анжелика.

— Я не хочу киселя, — отозвался тот.

— Как это — не хочу? — немедленно разозлилась Анжелика. — Ты же всегда его пил.

— Всегда пил, а сейчас не хочу.

Анжелика как-то слишком быстро перешла от сюсюканья к неконтролируемому гневу.

— Твоя мать сегодня утром сбежала в Египет! — рявкнула она, стукнув в дверь кулаком со всего маху. — Она испугалась, потому что стало известно содержание той записки, которую ты спрятал.

Слова еще не замерли у нее на устах, когда дверь неожиданно распахнулась, и на пороге появился изумленный до невозможности Альберт. На нем была застиранная пижама, а небритое лицо поражало своей измятостью. Увидев под дверью огромное количество народа, он отшатнулся и заметным усилием воли заставил себя остановиться. Сразу же нашел глазами Анжелику и потрясение уточнил:

— Убежала в Египет? За границу? Выходит, она меня бросила?! Родная мать?

— Не знаю, что ты имеешь в виду, Альберт, — подал голос Жидков. — Уверяю тебя, дом похож на муравейник. Видишь, сколько нас тут? Что значит — она тебя бросила? Ты же не маленькая деточка.

— ПОМНИ ПРОШЛОЕ, — замогильным голосом сказала Симона и расшифровала:

— Фаина как услышала это, так сразу и сорвалась с места.

— Откуда вы знаете про записку? — Альберт повернулся к ней и задрожал, будто у него внезапно началась лихорадка. — Кто вам сказал, а? Кто еще видел записку?

— Призрак, — раньше всех ответила Анжелика. — Призрак нам сказал. Он приходил вчера в столовую и отвечал на вопросы.

— Чей призрак? — растерялся Альберт, шаря глазами по лицам присутствующих.

— Ну… Веришь ли, — пожал плечами Мишаня. — Мы вызывали царя, а пришел непонятно кто. Какой-то ТРСТР.

— Вы все сошли с ума, — прошептал Альберт и попятился обратно в кабинет. — Я понял. Тут все сумасшедшие!

— Послушай, отец. — Мишаня сделал шаг вперед. — Ты ведешь себя так, словно в чем-то виноват. Я чувствую себя неудобно перед своей девушкой. — И он мотнул головой в сторону Симоны. — Что она подумает о нашей семье? Если ты что-то знаешь о смерти деда, скажи.

— Я ничего не знаю. — Альберт вытянул вперед руку, словно пытался загородиться от вопросов. В его глазах сидел тот животный страх, который невозможно контролировать. — Я больше ни за что не открою дверь. Ни за что! И никому.

И он с силой захлопнул дверь перед носом у собственного сына.

— А покушать? — ахнула Зоя, которую больше всего на свете интересовала именно гастрономическая сторона жизни. — А попить?

— Там есть уборная, — довольно зло отрезал Мишаня. — Фазер будет пить из унитаза, как кот Барсик.

— Да ладно, — похлопал его по плечу Жидков. — Кран там тоже есть. Пусть себе сидит, если ему так легче. А вот нам предстоит разбираться со всем этим ужасом.

— Господи, зачем нам разбираться?! — вознегодовала Анжелика. — Больше заняться нечем? Давайте оставим все, как есть.

— А я боюсь, — не согласилась Маргарита. — Сидеть сложа руки и ждать, не случится ли чего еще в доме страшного? Ну уж нет. Надо вызвать милицию и все-все рассказать.

— Альберта немедленно арестуют, — подхватил Вольдемар, — и дело в шляпе.

— Почему именно Альберта? — удивилась Симона и поправила свою потрясающую челку двумя руками. — Просто потому, что он испугался сильнее всех?

— Фазер явно скрывает обстоятельства смерти деда, — обернулся к ней Мишаня. — Я, конечно, благодарен тебе за поддержку, но… Надо действительно что-то решать.

Они всей толпой вышли на веранду, расселись кто где и стали думать. Однако в голову им лезли всякие глупости. Достать детектор лжи и всем по очереди на нем провериться. Купить горящую путевку в Египет, поехать к пирамидам, отыскать там Фаину и прижать ее к стене. Выкрасть из милиции бумаги, чтобы посмотреть, не существует ли других улик, тех, о которых никому больше не известно.