Вне Объектива (ЛП) - Грей Р. С.

— Досадно. Европа прекрасна, но ты, кажется, принадлежишь пляжу.

Чарли широко улыбается:

— Это точно. Я люблю воду и солнце и могла бы часами сидеть под палящими лучами.

Я позволил себе скользнуть пальцем вверх по ее изящному запястью, а затем медленно вверх по руке.

— Ты ослепительна, но как только завтра загоришь, будешь блистать, — восхищенно отмечаю я, позволяя рукой остановиться на верхней части ее рукава. Чарли придвигается ко мне ближе, и я принимаю приглашение запустить руки под хлопчатобумажную футболку. Ее кожа такая мягкая и манящая, что кажется, будто рука движется сама по себе, пытаясь насытиться Чарли.

Я скольжу по ее плечу и вниз по лопатке, едва касаясь кожи, и все еще чувствую, как эти знакомые мурашки расцветают на моем пути.

Чарли нежно мурлычет и пододвигается еще ближе.

— Удивительные ощущения.

Ее слова уничтожают любую оставшуюся во мне решимость, но я не хочу травмировать бедную девушку. Я делаю глубокий вдох и провожу рукой обратно вниз к предплечью под чувствительным углом.

— Ложись на спину, Чарли, — указываю я, нежно толкая ее вниз.

Она охотно подчиняется. Красивые влажные волосы волнами обрамляют ее, а расслабленные руки лежат по обе стороны от тела. Большие голубые глаза устремлены вверх, пытаясь найти ответы в выражении моего лица, но я не собираюсь ничего давать, кроме простых прикосновений. Может, завтра я продвинусь вперед, но сейчас и так все идеально.

Добравшись до края хлопковой футболки, я медленно приподнимаю ее, раскрывая подтянутый дразнящий пресс. Я провожу пальцем по коже от бедра к бедру и наблюдаю, как ее живот изгибается в ответ. Обожаю так делать. Обожаю осознавать то, как мои касания вызывают в Чарли волну похоти. Приподнимая футболку еще чуть выше, я наклоняюсь и оставляю целомудренный поцелуй чуть ниже пупка. Чарли так красиво изгибается, почти подстрекая меня, пока держу футболку раскрытой так, что какие-то миллиметры отделяют меня от груди. Все, что касается Чарли, так изысканно и мило - сладкие изгибы тела, впадинка внизу живота, нежная линия, тянущаяся вниз к черным трусикам. Мы оба стоим на мечтательной стезе, позволяя моменту вести нас, но понятия не имею, в какой момент кто-то из нас сойдёт с пути.

Быстрыми движениями я нависаю над Чарли, прижимая ее к кровати бедрами, и немного продаюсь вперед, чтобы перебросить вес на руки. Будь моя воля, она бы была подо мной все время. Обездвиженная, готовая и желающая, чтобы я ее взял.

Я поднимаю к ней взгляд. Наверное, мне показалось, что Чарли запротестует, но сейчас она говорит лишь языком тела, которое слушается меня; похоть практически просачивается сквозь каждую пору. Мне хочется насытить ее, подтолкнуть к точке невозврата и затем заталкивать за грань Чарли снова и снова.

— Пожалуйста, — шепчет Чарли со сбивчивым дыханием.

Прежде чем осознать свои действия, я убираю руки Чарли за голову и накрываю своими губами ее. Она так охотно поддается поцелую, что у меня отдается болью в члене. Мне нужно больше, чем столкновение языков, которые пытаются удержать каждый грамм страсти, что мы утратили. Бедра со ртом набирают опасный ритм, но Чарли отвечает каждому моему трению.

Зажимая ее запястья над головой одной рукой, другой я поднимаю край футболки, медленно раскрывая красивую грудь в розовом бра без брителек. Дьявольская ухмылка растягивается на моем лице, когда понимаю, что могу расстегнуть его спереди.

— Хочу увидеть тебя, — хрипло требую я. Мы ощутили тела друг друга, но мне нужно увидеть ее; нужно узнать, насколько она красива везде. Чарли вся трепещет подо мной. Когда я поднимаю на нее взгляд, она закусывает губу в непорочной позе. Голубые глаза только подталкивают меня, умоляют расстегнуть бюстгальтер и почувствовать чувствительные соски между пальцами.

— Ты хочешь, чтобы я прикоснулся к тебе, Чарли? — спрашиваю я, пока пальцем нежно провожу по застежке, заставляя полыхать кожу ангела.

Она застенчиво кивает и кусает губу еще сильнее. Ловким щелчком я расстегиваю бра, но оставляю чашечки на месте грудей. Мне хочется подразнить ее. Зная, что сегодня мы не сможем пройти полностью весь путь, я хочу сделать момент более ярким. С каждым вздохом ее грудь поднимается, и чашечки сдвигаются, но не сильно, раскрывая самый краешек нежно-розовых сосков. Член напрягся еще больше от раскрывшегося передо мной прекрасного вида. Чувство, будто сам себя мучаю своим же контролем.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Хочешь, чтобы я убрал его полностью? — спрашиваю я, сжимая ее руки еще сильнее.

— Пожалуйста, — тихо молит Чарли. Мне нравится заставлять ее умолять; надо бы воспользоваться этим завтра. Перемещая вес, я отпускаю ее запястье, чтобы отодвинуться и получше разглядеть ее грудь.

— Не двигай руками. Оставь над головой, иначе я перестану тебя трогать. — Сомневаюсь, что и впрямь выполню данное условие, но мне хочется подержать Чарли в таком положении: с приподнятой грудью, провоцируя на плотские желания.

Чарли кивает, теряясь в моих порочных командах. Я знал, что ей нравится это так же, как и мне. Я медленно убираю бюстгальтер, раскрывая самые красивые груди, которые когда-либо видел. Они упруги и немного больше, чем ожидал, для ее небольшого стана; зато будут сидеть в руке идеально. Твердые, вставшие соски дразнят меня, из-за чего не сдерживаюсь и касаюсь этой мягкой красоты. Чарли выгибается под моим прикосновением, когда провожу ладонью по розовым бутонам, гладя и дразня их.

— Хочется вкусить эти сладкие соски, — грубо утверждаю я.

Чарли издает глубокий стон, отчего мне стало интересно, сколько лет она уже не слышала вслух того, что хочет сделать с ней мужчина.

Я беру в ладони ее груди, посасывая и облизывая упругие бутоны, чем вызываю стоны Чарли. Она, наверное, хочет опустить руки и потрогать меня, но не шевелится как послушная девочка. Я вознаграждаю ее дразнящим покусыванием и затем сладким облизыванием. Чарли очень громко выкрикивает, выражая грубую смесь удовольствия и боли.

— Тебе нравится, ангел? Когда кусаю тебя и заставляю стонать?

Чарли кивает, мелодично постанывая подо мной и готовясь к следующему шагу. Я чувствую, как она извивается, прижимается ко мне своим сладким местечком, но сегодня она не получит высвобождения. Мы должны попробовать. Я хочу, чтобы завтра мы оба пылко и горячо желали друг друга.

— Ты так восприимчива, сладкая девочка. Твоя грудь божественна. Так и умоляет прикоснуться к себе и боготворить.

Я сажусь и трогаю их сильнее, что заставляет Чарли выгнуться и показать мне грудь еще больше.

— Видишь, как они помещаются у меня в руках? Они были созданы для меня. Они мои. Скажи это.

Я никогда не остановлюсь ласкать ее груди. Чарли вот-вот потеряется, и мне придется остановиться, но прежде она ответит мне. Я опять наклоняюсь и ласкаю ее соски, нежно зажимая между зубами так, что каждый квадрат воздуха наполняется ее стонами.

— Скажи это, — хрипло требую я.

— Они твои. Боже, Джуд. Да.

Я резко отодвигаюсь, слезая с кровати.

— Что? Что ты делаешь? — спрашивает она тихим, нуждающимся тоном.

— Прошла тридцать одна минута. Я обещал, что не задержу тебя дольше. — Я делаю несколько глубоких вдохов, зная, что мне придется принять холодный душ, как только вернусь к себе. Но даже это может не помочь. Не думаю, что какое-либо количество холодных душей могло бы оттолкнуть воспоминание того, как лежит Чарли, полностью мне покорная. Если бы я запустил руку ей под штаны, то почувствовал бы такую сладкую влагу с осознанием, что не могу пока себе ее позволить. Я провожу рукой по волосам и наклоняюсь вперед, чтобы усадить Чарли. Когда опускаюсь перед ней на колени, мне с трудом приходится смотреть выше ее шеи.

Я целую ее лоб, щеки, шею, ключицу, а затем отстраняюсь и изучаю ее глаза. Они такие милые и грустные - грустные, потому что я ухожу. Но если мы продолжим, то никогда не остановимся, а нам обоим нужно поспать, иначе Чарли убьет меня утром.

— Завтра после съемки, Чарли, обещаю закончить начатое. — Я нежно целую ее и прислоняюсь лбом к ее.