Поверенная дел некроманта - Лана Светлова

предоставленным шансом и сбросила последние оставшиеся карты ходом под Лору. За спиной радостно зашептались ребята. Мы выиграли!

К этому моменту у Марка карт было намного больше, чем у Лоры. Девушка уже ощущала проигрыш Орлова, и ее глаза азартно заблестели. Кажется, Лора всерьез вознамерилась оставить Орлова своим пленником на этом поезде. Игра между ними закипела на встречных курсах. Вот только азарт Лоры столкнулся с ледяным спокойствием Марка. Его голова работала как компьютер. Видимо, он неплохо запомнил те карты, которые вышли из игры, потому как практически не ошибался ни с одним ходом. Хозяйка поезда то и дело уступала ему. Постепенно Орлов избавился от лишнего, и их с Лорой силы сравнялись.

Когда на руках у них обоих осталось по четыре карты, настал ход Лоры. Она зашла с крупного козыря. Марк взял. Следом в ход пошли две карты помельче, которые Марк успешно отбил. Настал его черед, и Орлов вернул Лоре ее крупный козырь. Девушка была вынуждена его взять. Напоследок Марк выложил на стол пару тузов вместе с козырным. Лора проиграла.

— Забыл сказать, — спокойно произнес Марк, — в этой игре победителями считаются все, кто смог избавиться от своих карт. Так что формально выиграли и Даша, и я.

Лора потянулась к портсигару, извлекла оттуда мундштук и сигарету, а затем закурила.

— Что ж, — произнесла она как можно спокойнее, но я нутром чуяла ее разочарование, — по крайней мере, игра была неплохой. Предлагаю выпить вина за этот приятный вечер.

— Нет, — интонации Орлова резко поменялись, став жесткими. Взгляд холодно блеснул. — Никто ничего здесь пить не будет. Это слишком очевидная попытка удержать нас здесь обманом.

Лора в сердцах отшвырнула сигарету в сторону, вскочила из-за стола и, упершись в него руками, нависла над Марком. В черных, без радужки, зрачках засверкали молнии:

— Ты лжец и мошенник, Марк Орлов! Как же я тебя ненавижу!!!

— Я не лжец, mon cher ami, — совершенно спокойно ответил Марк, глядя Лоре в глаза. — Мы заключили договор, и я требую его соблюдения. Немедленно!

— Договор был с обманом! Я его не признаю!

— Все было по закону. А то, что в соглашении оказались лазейки — ну так ты сама его так сформулировала. Но если ты сомневаешься, то здесь среди нас есть специалист по юридической работе с Сумеречными. И Даша может подтвердить, что заключенный договор является законным.

Хозяйка поезда смерила меня презрительным ледяным взглядом. Я хладнокровно пожала плечами:

— Пункт 5 статьи 2 Гражданского кодекса Сумеречных «Все заключенные магические договоры в части, не урегулированной условиями договора, регулируются положениями настоящего Кодекса и сложившимися обычаями их применения». Поскольку в Кодексе про азартные игры ничего не сказано, необходимо обратиться к обычаям игры. И — да, Марк Орлов прав, в данной игре победителями считаются все, кроме последнего игрока, оставшегося с картами на руках.

Снова сверкнула вспышка, ознаменовав исполнение магического договора. Поезд стал замедляться, за окнами в клочьях тумана начали угадываться очертания деревьев и каких-то строений. Кажется, мы прибывали на очередную станцию.

— Прощай, дорогая, — нежно коснулся руки Лоры Марк.

Лора справилась со своими эмоциями, и снова натянула на лицо маску невозмутимости:

— Еще увидимся, Марк Орлов. Обещаю тебе, я этого дождусь.

Прозвучало как угроза. Но Орлов даже ухом не повел. Он встал из-за стола и жестом позвал нас за собой. Состав остановился, и в белой стене вагона обозначился черный прямоугольник открытой двери. Через него мы и покинули призрачный поезд.

Глава 27

Мы вышли на станции. И хотя мы находились под открытым небом, воздух вокруг нас был каким-то спертым, неживым, будто из погреба. Двери поезда за нашими спинами бесшумно закрылись, и призрачный транспорт растворился в тумане, набирая ход.

Перед нами раскинулось старое деревянное здание, похожее на двухэтажный барак. Над дверью белела покосившаяся от времени вывеска «Добро пожаловать!». Судя по ней, нас выкинуло хотя бы не к динозаврам, что уже меня определенно порадовало.

Позади вокзала громоздились одно- и двухэтажные строения типовой застройки, в окнах которых не горело ни единого огонька. В предрассветной мгле разглядеть здания подробнее не представлялось возможным, но место определенно выглядело как город-призрак времен строительства социализма

Марк огляделся по сторонам и раздраженно выдохнул сквозь плотно сжатые зубы:

— Вот же ссс… стерва!

— Что на этот раз? — устало поинтересовался Иван. — Не то время?

— То. И даже место почти удачное. Мое родовое имение находится километрах в десяти отсюда, формально мы уже под защитой договора на принадлежащей мне земле.

Ох, как мне не понравилась его интонация! Вроде бы все, что он сказал, звучит неплохо, но явно чувствуется какой-то подвох…

— Давай уже, излагай, Сусанин, — проворчала Лика, поежившись.

— Это заброшенный поселок рядом с кладбищем. Я тут время от времени, когда у меня было плохое настроение, опыты над нежитью ставил, — тяжело вздохнул Марк.

— И, конечно, ее не уничтожал, — догадался Иван, и я почувствовала, как за ворот снова посыпались мурашки.

Орлов покаянно развел руками:

— Вообще-то я при создании закладывал в них формулу самоуничтожения с отложенным действием. Но эта формула срабатывает не всегда — эффект жажды жизни характерен даже для нежити. А гоняться за каждым созданием и проверять, развоплотилось оно или нет — ну это уж извините, столько свободного времени у меня нет.

— Ну капец, — резюмировал Валера. — Ты бы хоть забором им загон огородил что ли…

— Что они, бараны?! — съязвил Марк. — Еще, наверное, надо было бетонными блоками все обнести, навесить знак черепа со скрещенными костями и сделать надпись «Ахтунг, нежить»?!

Валера что-то недовольно проворчал себе под нос, видимо, не одобряя беспечность темного колдуна. Орлов тяжело вздохнул:

— Вообще-то я по периметру этого заброшенного поселка наложил заклятия отвода глаз и очертил границу, через которую здешние зверушки перейти не могут. Так что они спокойно тут живут и никому не мешают, сюда все равно никто попасть не мог. Кроме меня. Ну, и как оказалось, кроме этой психопатки Лоры с ее проклятым поездом.

— Вообще-то, она в тебя влюблена, — почему-то вступилась за девушку я. И с чего это вдруг во мне взыграла женская солидарность?

— Кто? Лора? — Марк смерил меня насмешливым взглядом. — А ты, видимо, приревновала, дорогая?

— Вот еще, — возмущенно фыркнула я, отводя глаза.

Орлов усмехнулся своей фирменной торжествующей ухмылкой:

— Не ревнуй, милая, меня на всех хватит. А вообще Лора если кого и любит, то только себя, мне же она просто не может простить один давний отказ. Вот и пытается доказать что-то, правда, непонятно зачем… Женщины с уязвленным самолюбием в своей