Убийство – дело житейское - Натали Рафф

просто гостья, и с работы ее обязаны уволить…На то, чтобы разрешить эту проблему у меня есть всего четыре недели, только тридцать дней.

Переполненная этими тревожными мыслями, Пазевская улеглась на диван с книгой.

…А в это время Азарханова сидела в затемненной квартире при свечах и крутила блюдце. Шли пятые сутки с того момента, как она приступила к гаданию.

За все это время она, практически, ни разу по-настоящему так и не отдохнула. Страх, тревога, ненависть сжигали ее. Охваченная страстями, Миля вопрошала духов о своем будущем. Чего только на ведьмином листе ей не выпадало! Сведения были столь противоречивы, что не утратить душевное равновесие было просто невозможно! То у нее получалось, что она станет Министром Культуры, Мурад – директором музыкального училища, а Исмаил помирится с ней, и они будут счастливы. То выплывало, что сын бросит работу, а Иса изображает импотента лишь для того, чтобы без помех заниматься групповухой с Танькой и Наилькой. Изредка же получался вообще полный бред. Будто отпрыск этой рыжей стервы – сын не Мурика, а Исы, который после смерти Фаргина в поисках душевного комфорта взял в постоянные любовницы Пазевскую…

– Чушь! Чушь собачья! – беленилась Джамиля. – Лина старуха! Она абсолютно фригидна! Ей плевать на секс. У нее одна страсть – тарабанить с утра до вечера на своем дурацком рояле! За последние пятнадцать лет на нее польстился только один кабель, да и тот после своей смерти ей ломаного гроша не оставил!

Азарханову так взбесили слова духа, оповестившего ее о связи Исы с Эвелиной Родионовной, что она решила по этому поводу устроить допрос с пристрастием духу Ларисы Хидновой.

К ужасу Джамили, дух Лары сообщил, что у ее родной сестры есть деньги, и не малые, а по прошествии года, она станет совершенно здоровой, баснословно богатой и выйдет замуж за импозантного иностранца, который впоследствии унаследует прекрасный дом своего отца.

Азарханова уже тряслась от злобы, когда ее пришел проведать Мурад с малышом на руках. Джамиля, неухоженная, почерневшая, с запавшими глазами и трясущимися руками, впустила сына в прихожую и задала тот вопрос, которого он больше всего опасался.

– Как я понимаю, после сдачи первой сессии ты бросаешь работу в училище?

– Как ты узнала об этом, мама?

– Я теперь знаю все, – сквозь зубы процедила она. – Ты – трус! Трус, бездарь и неуч! Ты – бездельник и алкоголик! Тебе бы только на свадьбах за пол-литра на аккордеоне наяривать! Уходи прочь! Я не желаю с тобой общаться. Ты такой же беспородный, как твой папаша…

Джамиля передернулась, охваченная отвращением. Потом, громко всхлипнув, истерически завизжала:

– Видеть тебя не могу! Ничтожество! Пошел вон, тапер ресторанный! Ненавижу тебя! Презираю!

Мурад укутал сынишку потеплее, взял на руки, и, не говоря ни слова, ушел, а Джамиля, злобно захлопнув за ними дверь, вернулась к своему гаданию.

… Еще сутки Азарханова крутила блюдце. В конце концов, неудовлетворенная полученными ответами, она решилась вызвать саму Аджину – женщину-дэва, свирепого духа, о чьей разрушительной силе известно из древних восточных легенд.

– О Аджина, непобедимая Аджина! Вызываю тебя, моя великая тезка! Я призываю тебя, несокрушимая чародейка! Отзовись и посети меня – женщину, названную моими врагами в честь тебя! – прикрыв глаза, заклинала Джамиля.

Несколько минут сосредоточенного бормотанья, и пальцы Мили задвигались проворнее, чем обычно, блюдце быстрее побежало по листу и выпало имя «Татьяна», а потом было сказано, что сумасшедшей является не Таня – старшая дочь Эвелины, а та тупоголовая бабенка, что посмела потревожить покой столь безжалостной фурии.

Захлебываясь от желчи, Джамиля с проклятьями накинулась на своего незримого собеседника, приказывая ему заткнуться и не комментировать ее действия. Внезапно, в глубине квартиры ей послышалась чья-то невнятная речь. Поначалу, голоса о чем-то возбуждено бормотали. Вскоре, Миля сообразила, что они друг с другом спорят, можно ли с ней пообщаться, или еще слишком рано, и она их не поймет. Чуть позже, сговорившись, они обратились к Джамиле уже напрямую. Говорившие принялись уверять ее, что она – уникальное создание, так как принадлежит к их цивилизации, а потому вольна делать все, что считает необходимым. Невидимки настойчиво твердили, будто Миля – неземное существо, а потому ее разум обладает сверхъестественной мощью. Они упорно ее убеждали довериться духу Аджины, и тогда она станет земным подобием своей космической тезки – превратится в дэва-великаншу. После этого – один ее шаг, и от тех, кто ей неугоден, останется только мокрое место. Голоса назойливо бубнили, будто Джамиля уже готова к соединению со своей вселенской сущностью и когда произойдет слияние, ее огромная пята раздавит всех врагов. А пока этого не произошло, незримые наставники уговаривали свою собеседницу не тянуть понапрасну время, а действовать. Они доказывали, что уже прямо сейчас она может выклевать глаза всем, кто ей мешает жить, и это ей по силам, достаточно только выйти на балкон, сесть на перила и поджать ноги: в тот же миг она обернется коршуном, полетит, сыщет и вцепится в сивые гривы тех мерзавок, что опутали ее мужа и сына. Она сделает только одно резкое движение и этого будет достаточно, чтобы покончить с ними навсегда. С этого мгновения ни Наильки, ни Таньки не будет рядом с Исой и Муриком – с ее самыми лучшим, самыми дорогим и любимыми мужчинами, всю жизнь принадлежавшими только ей одной.

Словно загипнотизированная назойливым жужжанием непрошеных гостей, Джамиля вышла на балкон. Было темно, свежо и ветрено. В воздухе кружились редкие снежинки, похожие на лепестки цветущего урюка, обмороженные последним весенним морозом.

– Хорошо, что мы застеклили только лоджию. Иса хотел и здесь водрузить рамы, но я не разрешила, – объяснила Миля своим собеседникам. – Я всегда любила простор! А теперь я свободна…Могу отомстить… Несколько усилий, и мои бесценные снова будут видеть и слышать только меня!

– Не торопись Аджина, всему свое время, еще рано действовать, – внезапно принялись увещевать голоса. – Мы передумали! Подожди немного! Ты пока не готова!

– Не говорите мне, что я тороплюсь. Отстаньте! Здесь на земле вы ничего не понимаете! Я и так опоздала. Эти белобрысые шлюхи уже вцепились в моих любимых!

– Погоди Аджина, ты еще не птица, – урезонивали ее невидимки.

– Не можете превратить меня в коршуна, так сделайте великаншей. Я и на это согласна! – требовала Миля.

– Постой, постой, Аджина, не спеши! – галдели незримые гости.

– Да идите вы к чертям собачьим! Обойдусь и без вас! – с ненавистью выкрикнула Джамиля, раздраженно передернула плечами, села на перила, перенесла ноги на небольшой скользкий карниз, и прохрипев:– Отстаньте от меня, идиоты! Не можете