Кровавый рассвет - Казаков Дмитрий Львович

В присутствии чужаков гном не рискнул произнести имя тайной дороги своего народа, что лежит ниже самых глубоких корней гор. Саттия кивнула – здесь давила на плечи невидимая тяжесть, как и на Темном пути, только эта тяжесть была не каменной, а деревянной.

Шли до тех пор, пока не стемнело.

Бенеш повел рукой, и коридор вывел на идеально круглую полянку шагов двадцати в диаметре. Трава, такая густая и мягкая, что можно спать прямо на ней, бьющий из-под корней дерева родничок с чистой водой, и полное отсутствие летучих кровососов, какими богаты южные леса.

Что может быть лучше для ночлега?

Спалось тут Саттии так, как спалось только в детстве – с легкими чистыми снами, полными солнечных лучей и шепота листвы. Утром девушке пришлось заставлять себя подняться, идти к источнику умываться, чтобы как-то вырваться из сладкого плена видений.

Два дня провели, беспрерывно шагая лесным коридором. За это время не видели ничего, кроме древесных стволов, травы и листвы. Не встречали живых существ, хотя слышали голоса многих.

Бенеш по-прежнему молчал, почти не разговаривали и его спутники.

Гундихар ворчал, что ему скучно, порой от тоски начинал рассказывать древние анекдоты и задирать сельтаро. Но ни сотник герцогской гвардии, ни колдун на подначки не отзывались, и гном шагал мрачный, точно сыч, за целую ночь не поймавший ничего съедобного.

На третий день, где-то около полудня, лесной коридор свернул и неожиданно закончился. Вывел к реке, широкой и спокойной, с бурой водой, в которой мочили ветви и корни раскоряченные деревья с багровыми листьями.

Реку пересекал ажурный мост, составленный на первый взгляд из одних тонких веток, непонятно как скрепленных. На другом берегу высились мощные тела каменных деревьев, чья плоть тверже гранита и не боится огня. Они составляли уходившую в обе стороны стену, над которой поднимались лесные гиганты других пород. Виднелись целые облака листвы, золотисто-зеленой и синеватой. А еще выше вздымались тела изумрудных башен, над ними развевались многоцветные флаги.

– Эль-Ларид, столица коронных земель, – сказал колдун-сельтаро, – только мы почему-то вышли к нему с юга.

Бенеш пожал плечами и развел руками, словно извиняясь.

– И что дальше? – спросил гном. – Тут живет ваш главный? Гундихар фа-Горин готов, ха-ха, познакомиться с ним.

– Владыки Белого Престола здесь нет, – покачал головой маг. – Его флаг на главной башне приспущен. – Он указал туда, где в вышине лениво шевелилось огромное знамя цвета свежей листвы, украшенное кругом из восьми золотых звезд. – Он, скорее всего, с войском…

Бенеш кивнул и развернулся. В стене лесного коридора со скрипом и скрежетом открылся новый проход, точно такой же, как предыдущий, но ведущий в этот раз прямо на восток.

И вновь Саттия ощутила присутствие могучей силы, мало похожей на обычную магию.

– Здорово, клянусь молотом прадедушки! – воскликнул Гундихар. – Если бы на этой дороге еще попадались трактиры с пивом, я был бы вообще счастлив.

Саттия презрительно фыркнула:

– Ты забыл упомянуть о домах, где проживают блудницы.

На физиономии гнома появилась хитрая усмешка.

– А что, и девочек можно попросить?

Когда вступили в новый коридор, стена из деревьев сдвинулась за их спинами. Вновь потянулась миля за милей в зеленой полумгле, пронизанной мощным ароматом древесины.

На то, чтобы добраться до войска сельтаро, им понадобилось чуть менее двух суток. Перед тем как вывести в обычный лес, коридор вновь свернул, и впереди, между стволами южных королевских кедров, стал виден воинский лагерь: шатры цвета осенних листьев, многочисленные костры, воины вокруг них, стреноженные лошади и флаги на длинных шестах.

Явившихся из чащи чужаков заметили в тот же миг, и в лагере поднялась легкая суматоха.

– Дайте-ка я выйду вперед, – проговорил колдун-сельтаро. – А то, не попусти Анхил, нас расстреляют из луков.

Бенеш остановился, и одноухий маг встал рядом с ним. Гундихар, Саттия и сотник оказались за их спинами.

– Большое войско… – оценил гном. – Ха, я вижу, тут и мои сородичи есть, и даже гоблины имеются…

Колдуна заметили, и суета несколько улеглась. Навстречу гостям двинулись дюжины две всадников во главе с очень высоким сельтаро, чей позолоченный шлем сверкал на солнце. Когда подъехал ближе, стал различим герб на тунике – два меча, черных, словно ночь, скрещены на фоне синей горной цепи, над которой нависает золотистое небо.

– Привет тебе, Одноухий, – сказал всадник, чуть придерживая коня. – Что привело тебя в наши края?

– Дело к императору. – Чародей пошел вперед и, оказавшись рядом со всадником, перешел на шепот.

Воины из свиты обладателя позолоченного шлема бросали на Саттию и ее спутников любопытные взгляды. Мечи из ножен не вынимали, но видно было, что обнажить их – дело момента.

– Герб герцога тар-Фохат, – сказал тар-Готиан вполголоса. – Вообще, судя по знаменам, тут собрались знатнейшие сельтаро со всего Мероэ, от озера Сельвино до Серых гор и пределов Гормандии. А также доблестные воины Огненных гор, – он показал туда, где по соседству торчали шесты с почти одинаковыми флагами: на одном черный молот был на золотом фоне, на другом – на серебряном, – и ополчение из южных гоблинов… Все, кто хочет выжить, должен забыть в этот час о дрязгах, ведь нагхи не пощадят никого.

Саттия ощутила беспокойство, обнаружив меж знамен хорошо знакомое ей синее с белым лебедем. Подумала, не тут ли сенешаль Аллоэн тар-Синаэс, и помнит ли он воинов, что сражались вместе с ним у Ла-Малады?

И в их числе была девушка-квартер с северным акцентом, и гном с «годморгоном».

– Идите за мной, – сказал одноухий колдун, закончив беседу с сельтаро в позолоченном шлеме.

– И куда? – подозрительно спросил Гундихар.

– Для начала – к доблестному герцогу тар-Фохат, чьи воины встретили нас. Потом о явлении посланца Великого Древа доложат императору, а тот решит, когда именно встретится с вами.

– Ясно, – сказала Саттия по-эльфийски и бросила на гнома предостерегающий взгляд: не лезь с вопросами. – Мы рады принять гостеприимство герцога и следуем за его славными воинами.

Обладатель позолоченного шлема кивнул и принялся разворачивать коня.

До границы лагеря добрались быстро. Двинулись в его глубины, петляя между поставленных рядами телег и костров, у которых сидели простые воины. Около первого же шатра, желтого и круглого, провожатые остановились, а их предводитель спрыгнул с коня.

– Проходите сюда, – сказал он. – Я, тысячник Сатиэн тар-Улион, предлагаю вам подождать внутри.

Первым, подавая спутникам пример, к входу в шатер направился одноухий колдун.

– Деваться некуда. Не лупасить же всех этих эльфов по головам, – заметил Гундихар и зашагал следом.

Внутри шатра оказалось жарко и душно, над выцветшим ковром цвета бурой глины летали пылинки. У стенок лежали объемистые мешки, в центре стоял небольшой столик, и около него – стул. За ним виднелась походная койка – толстый красный тюфяк и одеяла на нем.

– И это обиталище тысячника? – хмыкнул гном. – Я-то думал, клянусь ненасытным брюхом Аркуда, что эльфы сплошь в роскоши купаются. Едят с золота и все такое…

– А у нас многие считают, что все гномы поголовно – задиры, пьяницы и скопидомы, – спокойно отозвался тар-Готиан. – Правды и в том и в другом немного. Или ты будешь спорить?

Гундихар бросил на него сердитый взгляд, но промолчал.

Бенеш огляделся и сел прямо на ковер, скрестив ноги. Немного помедлив, Саттия последовала его примеру.

– Долго нас продержат здесь? – спросила она, обратившись к магу-сельтаро.

– Кто знает? – отозвался тот, и плечи под серой робой еле заметно качнулись. – Обычный эльф может ждать приема у владыки Белого Престола много лет, но посланец Великого Древа…

Саттия вздохнула и подумала, что торчать в пыльном шатре придется до завтра.

Но вскоре стало ясно, что она ошиблась. Снаружи долетели голоса, торопливые шаги, полог шатра отлетел в сторону, и внутрь ворвался сельтаро в роскошных доспехах голубоватой стали, горбоносый и широкоплечий, с необычайно коротко остриженными волосами. Глубоко посаженные глаза его горели, а на груди виднелся такой же герб, как и на тунике тысячника, только вышитый не на ткани, а выложенный драгоценными камнями на кирасе.