Выйти замуж за бандита. Выжить любой ценой (СИ) - Климова Маргарита Аркадьевна

Мой сон тих, невесом, словно душа успокоилась и в сердце настал мир. Уверена, что выгляжу не очень и даже хуже, но это ерунда. Время поправит всё, а муж вернёт нам украденное.

С момента моего спасения прошло пять дней. Я всё ещё лежу на животе, жду, когда приживётся пересаженная ткань, пью какую-то гадость из трубочки, терплю различную физиотерапию. Все эти дни Мир не отходит от меня, протирая тело салфетками, массируя и разминая руки и ноги. Каждое утро мы звоним Егору, и я слушаю счастливый голос Глеба и натужное сопение Киры.

Меня безумно тянет к ним, не терпится обнять, взять на руки, но врачи не разрешают вставать, да и слабость вынуждает большую часть суток спать.

— Завтра начнём подниматься, понемногу ходить и есть самостоятельно, — радует врач, осмотрев спину и, наконец, сняв повязку. — Диетическое питание, физиотерапия, желание быстрее вернуться домой, и вы будете бегать через неделю.

Насчёт бегать он, скорее всего пошутил, но возможность быстрее вернуться к детям придаст мне сил справиться со всем остальным.

— Мы полетим сразу, как только позволят доктора, — читает мои мысли Мир. — Обещаю.

Глава 40

Вероника

Через неделю меня с чистой совестью выпускают из больницы. Плюс три килограмма к моим тридцати восьми и новые шрамы, перекрывшие старую жизнь. Ещё легко отделалась. Всего лишь истощение, которое с успехом восполнится хорошим питанием и витаминами, уродливая причёска на голове, о которой через год пропадут воспоминания, тонкая полоса, перечёркивающая щёку и, как сказал пластический хирург, удаляемая тремя процедурами.

— Мир, я хочу избавиться от рубцов на спине.

Мы гуляем по шикарному саду на задворках больницы, пока ждём готовность выписки и рекомендации хирурга красоты. Много думала, прежде чем прийти к такому заключению. Если шрамы, оставшиеся от Дамира, срослись со мной и стали моим панцирем от окружающих, то чужая рука покрыла мой панцирь трещинами, оставив на теле чужеродные отметки.

— Конечно, малыш, — не скрывает радости муж. — Найдём лучшую клинику и полетим на консультацию.

— Нет, — качаю головой и беру его за руку. — Не хочу никуда лететь. Я готова перенести шлифовку, пересадку, но только дома, рядом с детьми.

— Хорошо. Тогда лучшая клиника переедет к нам, — соглашается со мной и обнимает за плечи, но тут же вспоминает, где мы, недовольно рыча и отстраняясь.

Алжир не приемлет открытого проявления чувств, а я предпочитаю в данный момент придерживаться его традиций. Моя голова покрыта белым хиджабом, а грубые мозоли на руках и сломанные, пожелтевшие ногти скрывают длинные рукава. Моё платье сильно отличается от опостылившего наряда. Оно элегантно, богато расшито золотой нитью и приятно скользит по коже.

— Когда мы вернёмся домой, не спущу тебя с рук, — высказывает недовольство Мир, косясь на людей, прогуливающихся по ровным дорожкам, выложенным покатыми булыжниками. — Буду тискать, целовать и любить, пока ты не забудешь весь кошмар.

Дамир знает, что мне удалось избежать интимных «радостей». Это одно из первых, о чём я ему рассказала, чтобы он не накручивал себя лишний раз и не представлял того, чего не было. Слишком давила его боль в глазах и страх ко мне прикоснуться лишний раз.

— А когда мы вернёмся домой? — впилась в него с надеждой.

— Мне надо пару дней уладить дела с Шахимом, и сразу полетим. Поживём у Егора. Он пристройку к дому приделал и баню обновил.

Мир мечтательно закатывает глаза, а у меня перед глазами пролетают кадры нашей прошлой бани, когда муж делал шаги на сближение и крутился волчком ради того, чтобы я простила его.

— Ты сейчас думаешь о том же, о чём и я? — улыбаюсь, останавливаюсь у белой, резной скамейки и даю отдохнуть ногам. Мне ещё сложно даётся физическая нагрузка, организм взбунтовался и требует постоянно отдыхать. Я сплю по несколько раз в день, и всё равно не чувствую себя выспавшейся.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Если речь идёт о неудавшемся соблазнение, то да, — опускает голову, пряча хитрую ухмылку.

— Оно было удавшимся, просто с отложенным результатом.

Кажется, я флиртую с собственным мужем, намекая на близость, но вряд ли сейчас вытяну её. Слишком утомительны эмоции, даже те, от которых хорошо. Мир всё понимает, не настаивает, не рвётся в бой. Он, как будто видит меня насквозь и знает, что я ещё не готова.

К обеду представительный автомобиль с охраной сопровождения привозит нас в дом Шахима, который сложно назвать просто домом. Белый камень, ажурные балконы, три этажа в мраморе, шелках и коврах, просторный холл с широченной лестницей и огромной люстрой с человеческий рост из хрусталя. «Дорого и богато» — вертится на языке.

Шахим, как радушный хозяин, расплывается в радостной улыбке, обнимает Мира и жмётся, не зная, что делать со мной. У него в доме определённые правила в отношении женщин, но Дамиру вряд ли понравятся они в отношении меня. Муж не сядет за стол, зная, что я ем в соседней комнате, он не выпустит меня из рук, после вынужденной разлуки.

— Рад, рад, что вы наконец добрались до меня. Как ты себя чувствуешь, Вероника? — раскланивается араб, а я вспоминаю, как ненавидела его.

Удивительно, какие выкрутасы и причуды выдаёт жизнь. Человек, который всегда мечтал убрать меня с пути и примостить на моё место свою дочь, первым бросился помогать и искать детей и меня. Если бы не он. Если бы не его связи и длинные руки.

— Всё хорошо, — слегка склоняю голову в благодарственном жесте. — Спасибо вам за всё. Если бы не вы. Даже не знаю, как смогу с вами расплатиться.

— Да брось, Вероника. Тем более свои люди, почти семья, — подхватывает меня под локоть и ведёт в зал, украшенный оранжевой органзой и белыми гирляндами цветов. — Скорее всего породнимся скоро.

Породнимся? Дышать становится тяжелее, а сладкий запах цветов тошнотворно просачивается в нос и горло. Не уверена, что смогу отказать Шахиму в предложении подсунуть Миру вторую жену, после того, что этот мужчина сделал. Смогу ли сломать себя и делить любимого мужчину с кем-то, даже если это дочь человека, спасшего меня и моих детей? Не замечаю, как начинаю задыхаться, а стены комнаты обретают подвижность и кружатся вокруг меня.

— Ты чего, малыш? Давай дыши. Вдох… выдох… — спохватывается Дамир, удерживая ослабшее тело в равновесии. — Шахим не имеет ввиду вторую жену. Он знает, что мне никто кроме тебя не нужен.

Делаю глубокий вдох, болезненно сглатывая кислород, проникающий в лёгкие сладковатым дурманом. В голове шальной туман, судорожные скачки сердца замедляются. Смотрю на хозяина дома, безмолвно спрашивая, что тот имел ввиду.

— Да я, вообще о детях говорил, — нервничает Шахим и крутит руками, как будто лепит снежный ком. — У вас сын и дочь, у меня дочери и сыновья. Мы вполне можем рассчитывать на взаимовыгодный союз.

Глава 41

Дамир

Не выпускаю из поля зрения Нику, отслеживаю малейшую эмоцию на лице. Надо же так лохануться и не подготовить к встрече с Шахимом. Не думал, что хитрый лис уже с порога ошарашит Веронику предложением породниться. А она, бедная, за несколько секунд навыдумывала себе чёрте что, решила, что тот подсовывает мне вторую жену.

— Ты чего, малыш? Давай дыши. Вдох… выдох… — спохватываюсь, удерживая ослабевшее тело, сползающее на пол по мне. — Шахим не имеет ввиду вторую жену. Он знает, что мне никто кроме тебя не нужен.

Малышка расслабляется, доверчиво льнёт и вопросительно смотрит на Шахима, а до меня быстро доходит, что сейчас может взорвать ещё сильнее. Сомневаюсь в готовности Ники связать наших детей обещанием брака в таком возрасте. Если Глеб или Кира, вырастив, выберут себе других претендентов в супруги — от араба просто так не отбрехаешься, да и не выйдет после его помощи и поддержки.