Король воронов - Сакавич Нора

Вороны даже не жили в студенческом общежитии, как не жили и в том месте, которое официально считалось их базой. Университет Эдгара Аллана по размерам уступал Пальметто, спорту в нем отводилось меньше внимания, нежели программам в сфере искусств. Здешней особенностью было размещение студентов не в классических общежитиях, а «по интересам»: любые студенческие объединения или клубы, как мужские, так и женские, могли подать заявку на отдельное проживание своих членов. У игроков экси тоже имелся собственный корпус, хотя ночевали в нем «Вороны» редко и только для виду.

Их стадион, «Замок Эвермор», располагался за территорией университета не случайно. Формально он принадлежал университету, но также служил домашним стадионом национальной сборной. По этой причине еще при строительстве в нем были предусмотрены дополнительные объекты: отдельные ложи для знаменитостей и членов КРЭ, апартаменты, зоны отдыха и бары для вип-персон, просторные комнаты для гостевых команд. Эти комнаты находились под землей, непосредственно под игровым полем, и именно они заменяли Воронам общежитие. Именно там выросли Кевин и Рико.

«Воронов» можно было увидеть либо на занятиях, либо на стадионе. От всех прочих команд их отличало то, что они в буквальном смысле жили и дышали только экси, всецело подчиняя свое существование игре. Жесткая дисциплина, изоляция от внешнего мира и суровые наказания — все это делало «Воронов» командой совершенно иного, недосягаемого уровня. Одним словом, они являли собой полную противоположность «Лисам». В сегодняшнем матче мощному коллективному разуму противостояла разрозненная горстка отбросов.

За час до начала игры охрана открыла ворота стадиона и начала запускать зрителей. Нилу показалось, будто он слышит, как от топота десятков тысяч ног дрожит земля. Переодевшись под отдаленный гул голосов, он присоединился к команде в фойе. Ваймак уже выкатил стойку с клюшками. Кевин откинул чехлы со своей пары и просунул пальцы в ячейки сетки.

— Кевин, ты как? — Эбби обеспокоенным взглядом изучала его лицо. — Сможешь играть?

— Если я жив, значит, могу выйти на поле, — ответил Кевин. — Это и моя игра тоже.

— Девиз в жизни и смерти. — Ваймак жестом велел команде построиться. — Сегодня я жду от нападающих не меньше десяти голов. Кевин, ты знаешь тактику их защиты лучше, чем кто-либо другой, в то время как они впервые увидят тебя с клюшкой в правой руке, так что воспользуйся этим и размажь их. Нил, с тебя как минимум пять очков, иначе до самого выпуска будешь у меня каждый месяц бегать марафон.

— Пять очков? — вытаращился на него Нил.

— На прошлой неделе ты заработал четыре.

— На прошлой неделе мы не играли против Эдгара Аллана, тренер.

— Неважно, — отмахнулся Ваймак. — Пять очков или сорок два километра — сам выбирай, что тебе по душе.

Не дав Нилу возможности возразить, Ваймак перевел взгляд на Элисон и Дэн.

— А вы, дамы, на этот вечер забудьте про нашу линию нападения. При любом раскладе считайте, что вас это не касается. Ваша сегодняшняя задача — поддерживать защиту, ясно? Мы знаем, что «Вороны» быстрее, крупнее и сильнее нас. Наш единственный шанс — сдерживать атаки противника. Защитники, не подпускайте нападающих к воротам. Точка. Эндрю, хоть раз в своей жалкой никчемной жизни играй на победу, договорились?

Казалось, Эндрю развеселила просьба тренера, тогда как Нил этому веселью совсем не обрадовался. Сирена над головой возвестила, что через минуту команды обязаны появиться во внутренней зоне. Нил был не единственным, кто вздрогнул, услышав ее, а Кевин так и вовсе подскочил, что встревожило Нила еще больше. Эбби устремила на Дэя пристальный взгляд, но тот не поднимал глаз. Ваймак захлопал в ладоши, поторапливая команду.

— Умоем засранцев, — призвал он. — Чем скорее мы с ними разделаемся, тем скорее поедем бухать к Эбби. Я потратил целое утро, чтобы набить ее холодильник.

И хотя это не слишком напоминало поощрение, многие заулыбались, а Ники даже негромко гикнул. Никто из Лисов не обманывался, все прекрасно понимали, что сегодня вечером их перемелют в фарш. Ваймак лишь давал им возможность напиться, чтобы уйти в отключку, а не мучиться всю ночь, болезненно переживая поражение. Лучше так, чем никак, подумал Нил, хотя ему это и не поможет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Ваймак распахнул дверь. Храбро улыбнувшись через плечо, Даниэль вывела команду на стадион. Нил не видел трибун, пока не вышел во внутреннюю зону, но ударивший в уши рев был по крайней мере вдвое громче обычного. Шум перешел в оглушительные вопли и визг, когда «Лисы» наконец оказались на виду. «Лисички» замахали помпонами и резво запрыгали в приветственном танце. Студенческий оркестр «Оранжевые нотки» во всю мочь заиграл командный гимн, однако его звуки потонули в общем шуме.

Нил окинул взглядом оранжевое море. Приезжие «нейтральные» болельщики выделялись в толпе цифрами «1» и «2», нарисованными на щеках в честь Рико и Кевина. Отличить фанатов «Воронов» было еще проще: все они с ног до головы носили черное и занимали на трибунах отдельный сектор точно напротив домашних скамеек «Лисов». Со стороны казалось, будто часть стадиона поглотила черная дыра.

За всем этим грохотом Нил не заметил, как объявили выход «Воронов», однако не расслышать тяжелый ритм басов он не мог. Мотив показался ему смутно знакомым. Секунду спустя он вспомнил, что под ту же мелодию Рико выходил на сцену в эфире утреннего шоу Кэти Фердинанд: это был гимн «Воронов». Он отличался от всех остальных, что доводилось слышать Нилу, и не звучал ни бодро, ни жизнеутверждающе. Эта мрачная, гнетущая музыка наводила страх, символизировала угрозу, напоминала о смерти — «Вороны» относились к своему образу всерьез. Нил подумал, что в будущем всем им наверняка придется ходить к психологу.

Трибуны взорвались. Зрители в оранжевом принялись выкрикивать оскорбления, сопровождая их презрительным свистом. Фанаты в гостевом секторе ответили боевым кличем. Те же, кто просто приехал насладиться зрелищем, бурно поддерживали и «Лисов», и «Воронов».

Команды отправились на разминку. Внутреннюю зону Ваймак уступил «Воронам» — их было больше, — а свою команду вывел непосредственно на поле, заставив бегать по кругу вдоль борта, в противоположную от соперника сторону. Краем глаза Нил наблюдал за бесконечной вереницей черного и красного, однако нарочно не поворачивал головы, вперив взгляд в оранжево-белое джерси, маячившее перед ним.

После бега Лисы приступили к упражнениям; Морияма выпустил на поле лишь половину команды. Игроки защиты продолжали беговую разминку, в то время как семь нападающих и пять полузащитников отрабатывали удары по воротам. Даже в таком урезанном составе сборная университета Эдгара Аллана численно превосходила «Лисов».

Нил далеко не чувствовал себя готовым к игре, а судьи уже дали команду покинуть поле всем, кроме капитанов. Рико и Дэн как-то сумели изобразить товарищеское рукопожатие. Главный арбитр подбросил монетку и показал, что первую подачу будут делать гости. После этого он остался на месте, а Даниэль и Рико удалились.

Морияма и Ваймак выстроили стартовые составы у соответствующих выходов на поле. Трое запасных игроков «Лисов» по очереди стукнулись с остальными клюшками, напоследок послав им скупые улыбки.

— За команду «Лисов» сегодня в стартовом составе играют, — объявил диктор. — Номер два, Кевин Дэй! — Даже произнеси он что-то еще, его никто бы не услышал. Не обращая внимания на восторженный рев фанатов, Кевин вышел на поле. Нил стиснул пальцы на рукоятке клюшки так, что кожа на костяшках натянулась.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Номер десять, Нил Джостен!

— Пять очков, — напомнил Ваймак.

Нил со вздохом прошел через дверь. Заняв свое место, он обернулся посмотреть, как выходят товарищи. Элисон сегодня выступала в роли опорного полузащитника; защитниками в стартовом составе были Ники и Рене. Эндрю, вышедший последним, непринужденно расположился в зоне ворот.

Как объявляли Рико, Нил не слышал, только заметил бурную реакцию публики. Рико Морияма появился на поле с таким видом, будто ему принадлежал весь стадион. Вместо того чтобы сразу пройти к своему месту, он задержался возле Кевина. Сняв шлем, он что-то сказал, но гул трибун, эхом отражавшийся от прозрачного ограждения, заглушил его слова. Кевин тоже стянул шлем и, подвесив его за ремешок на палец, ответил. Рико больше ничего не говорил и лишь буравил Кевина тяжелым взглядом, пока остальные Вороны занимали позиции.