Отпуск с проклятым - Евгения Шагурова

на которую тот заглядывается, ревнует.

— А тебе не приходило в голову, что для нее это, возможно, серьезно?

— Алис, ты сама хоть веришь в то, что говоришь? — насмешливо поинтересовался собеседник. Похоже, наш разговор начинал его все больше забавлять.

— Ладно. Дело ваше. Только не обижайте ее, — попросила я, быстро поняв — донести свою мысль на тему того, что для девчонки, возможно, их отношения — не пустой звук, все равно не получится.

— Эту обидишь. Знала бы ты, что она нам пару дней назад устроила. Царапины ещё до сих пор не зажили.

— Сделай одолжение, избавь меня от подробностей ваших брачных игр, — спеша запить эту информацию остатками уже успевшего изрядно поостыть кофе, попросила я.

— Это ещё что! Вот вчера…

— Максим! — грозно прикрикнула я на принявшегося тут же заливисто хохотать парня.

— Все, все, все. Молчу. И внимательно слушаю. Ведь теперь твоя очередь честно отвечать на мои вопросы, — видимо, решив, что достаточно развлекся за мой счет, задорно объявил Казанов.

— Ладно, спрашивай, — понимая, что пришел час расплаты, произнесла без особого энтузиазма.

— Так это, уже, — напомнил собеседник, и когда я непонимающе на него взглянула, в который раз за сегодня поинтересовался: — Что у тебя случилось?

— Ах, это! — сразу вспомнив, как неоднократно оставляла его вопрос без ответа, воскликнула я. — В сказку попала.

И не соврала же. Все так и есть.

— Это то, о чем я думаю? — улыбнувшись точь-в-точь, как Чеширский Кот из небезызвестного мультика, спросил Макс.

— Да откуда мне знать, что ты там себе нафантазировал! — возмутилась я, не разделяя радости Казанова от всего нами сейчас обсуждаемого.

— Это то, о чем я думаю, — уже утвердительно повторил парень, а когда я так больше ничего не сказала, решился полюбопытствовать: — Что делать-то теперь будешь?

— Честно? Не знаю, — тяжело вздохнув и с тоской взглянув на пустой стаканчик из-под кофе, отозвалась я, будучи полностью уверенна, что парень сейчас непременно продолжит свой допрос. Когда же этого так и не произошло, выдала: — Даже совета никакого не дашь?

— Я?! — не без удивления в голосе переспросил собеседник, прежде чем податься вперед и, играя бровями, добавить: — А он тебе нужен?

— Видимо, нет, — поспешила отказаться, уже догадываясь, что сейчас услышу.

— Вот и я так решил.

Казанов хотел ещё что-то сказать, но тут я почувствовала, как в лежащей у меня на коленях сумке завибрировал телефон.

— Легок на помине, — ещё не успев достать гаджет, но уже по мелодии определив, кто мне звонит, недовольно пробурчала я.

— Пойду попрошу упаковать сладкое, — произнес Максим, поспешно поднявшись. Но, прежде чем он смог забрать тарелку с макаронс, я успела выхватить ту, что ранее лишь надкусила. И под насмешливый взгляд парня запихав ее всю в рот, приняла вызов.

— Да, — ответила на звонок, одновременно кивнув Казанову, когда тот молча указал на пустые стаканчики, которые тоже забрал, чтобы выкинуть. Заказ на ещё одну порцию кофе был тут же принят, и парень ушел, дабы дать мне пообщаться с мужем наедине. Как раз вовремя. Теперь будет легче изображать из себя обиженную.

— Привет, милая, — раздалось в ответ. — Приятного аппетита. Как ты?

— Спасибо, — дожевав печеньку, отозвалась я. — Нормально.

— Все ещё дуешься? — неуверенно раздалось из трубки.

— Если сейчас скажешь, что дети в порядке, то нет.

— У них все отлично. Уже два дня без происшествий, — не без гордости в голосе заявил Максим.

— А няня как? Справляется?

— Да. Она им всем очень понравилась.

— Только им? — спросила, не удержавшись.

— Это ты сейчас о чем? — не понял или, притворившись, что не понял, куда я клоню, неуверенно поинтересовался супруг.

— Да так. Ни о чем. Проехали. Рада, что у вас тишь да благодать и апокалипсис по случаю моего отъезда отменяется.

— Нам все равно тебя очень не хватает, — с нежностью в голосе произнес муж.

— Верю. Но буду только через полторы недели. А пока держитесь. Вы справитесь. Теперь уж точно. Я в вас верю, — выдала на одном дыхании, стараясь говорить как можно спокойнее, но, судя по тут же посыпавшимся вопросам, у меня это не очень хорошо получилось.

— Алис, ну чего ты такая колючая? Неужели из-за няни? Или моей матери? Или?..

— Мне пора бежать. Экскурсия скоро начнется, — прервала я говорившего, видя, как из кафетерия показался Казанов. — Хорошего дня, Макс. Обними детей за меня. И скажи, что я их люблю.

— А меня? — спросил муж.

— И тебя, бесстыжее ты чудовище. Целую. Пока.

— Может, и бесстыжее. Зато только твое. Счастливо, милая, — услышала прежде, чем успела нажать на отбой.

— От скромности не умрешь. Мое, чье же еще. Можно подумать, в этом мире есть еще кто-то, кто тебя такого терпеть станет, — высказала темному экрану и, вполне себе довольная разговором с мужем, поднялась навстречу подошедшему ближе парню.

— Как муж? Как рога? Не сильно мешают? — невозмутимо поинтересовался друг, но стоило получить от меня укоризненный пинок в плечо, как не сдержался и принялся заливисто хохотать.

— Дурак! — обласкала его я, беря из дрожащей от смеха руки стаканчик с кофе и уже тоже едва сдерживая улыбку.

— Может быть. Зато не соскучишься, — гордо заявил Казанов, поравнявшись со мной в шаге перед перекрестком.

— Сам себя не похвалишь…

— Другим и в голову не придет, — перебив, с довольным видом быстро закончил за меня собеседник.

— Все никак собой не налюбуешься? — прищурившись, шутливо поинтересовалась я.

— Да я себя просто обожаю. Чего и тебе советую.

— Спасибо. Как-нибудь обойдусь.

— Да я не про себя. Тут твоя помощь не требуется. Люди уходят и приходят. А вот от себя любимой никуда не сбежишь.

— И где ты только выискался такой умный на мою голову?

— Так дурак или умный? Ты уж определись.

— Зачем? Ты в обоих проявлениях хорош. Вопрос в том, какое из них настоящее, а какое — лишь маска.

Мы ещё долго шли и болтали о всякой ерунде. Смеялись, шутили, то и дело подкалывая друг друга, совершенно позабыв о разнице в возрасте. Впрочем, как и о других отличиях между нами. Мне было приятно общество Максима. И судя по тому, в какой раж вошел собеседник под конец нашей самостоятельной прогулки, Казанову она тоже понравилась. Когда мы нагнали группу, они уже собирались прокатиться на колесе обозрения, которое еще называли «Лондонский глаз». Тут наш разговор с Максом сам собой сошел на нет и мы, не сговариваясь, разошлись. Парень вернулся к Тимуру с Мариной, а я переместилась поближе к Александру Юрьевичу, готовая слушать и впитывать каждое сказанное гидом слово. Настроение снова было на высоте. И перспектива дальнейшей прогулки