Беседы с отцом Хосемария Эскрива - Хосемария Эскрива

Стоит ли удивляться, дети мои, что апостол писал: Все — ваше, вы же — Христовы, а Христос — Божий?[4] Вот оно, восходящее движение, которым Святой Дух, ниспосланный в наши сердца, хочет призвать нас отсюда ввысь, к Божией славе. А чтобы мы поняли, что в движение это входит все, даже самое будничное, апостол прибавил: Итак, едите ли, пьете ли, или что иное делаете, все делайте во славу Божию.[5]

В этом библейском учении — самая основа, самая суть того духа, которым живет Opus Dei. Вы должны очень хорошо работать, должны любить Бога и людей, вкладывая эту любовь в мелочи повседневной жизни, а в них — открывая то божественное начало, которое в них скрывается. Здесь очень подходят стихи Кастильского поэта: Пиши медленно, красиво. Делать хорошо — важнее, чем делать.[6]

Уверяю вас, дети мои, когда христианин делает с любовью самое ничтожное дело, дело это преисполняется славой Божией. Потому я и твержу, и вбиваю вам в голову, что христианин призван творить высокую поэзию из житейской прозы. Нам кажется, дети мои, что земля и небо смыкаются у горизонта, а они смыкаются у нас в сердце, когда мы освящаем будничную жизнь.

Освящайте будничную жизнь, — сказал я: в словах этих — целая программа христианской жизни. Оставьте мечтанья и вымыслы, оставьте то, что я обычно называю мистикой типа «Ах, если бы!..»: «Ах, если бы только я не женился!», «если бы имел другую профессию», «…был поздоровее», «…помоложе», «…постарше»… Трезво обратитесь к самому насущному, к самой очевидной реальности; где она, там и Господь. Посмотрите на руки Мои и на ноги Мои, — сказал Воскресший Христос; — это Я Сам; осяжите Меня и рассмотрите; ибо дух плоти и костей не имеет, как видите у Меня.[7]

Многое в этом мире, где вы и живете, можно увидеть именно так. Подумаем, к примеру, о вашей гражданской ответственности. Человек, знающий, что Христа можно найти не только в храме, но и в мире, этот мир любит. Он старается получить хорошее образование, ему хочется стать ученым и умелым. Проблемы, возникающие вокруг него, он решает свободно, а решения, как всегда у христиан, обусловлены и собственными размышлениями, и смиренной покорностью воле Божьей, проявляющейся во всех событиях, важных и неважных.

Однако он никогда не подумает, тем более — не скажет, что спустился из храма в мир, чтобы возвестить волю Церкви, или что решения его — какие-то особенно католические. Вот это — клерикализм, вот это — церковничество, а главное — это насилие над самой природой вещей. Вы должны нести повсюду поистине мирское мышление, которое включает три непременных черты:

быть достаточно честными, чтобы брать ответственность только на себя;

быть достаточно христианскими, чтобы почитать братьев по вере, которые думают иначе, чем вы, о том, что подвластно спору;

быть достаточно католическими, чтобы не впутывать Церковь, нашу Матерь, в человеческие раздоры.

Само собой разумеется, что здесь, как и везде, вы программы не выполните, если у вас не будет всей той свободы, которая стоит на достоинстве человека, созданного по образу Божию. Церковь эту свободу признает, без нее не может быть христианской жизни. Но помните, дети мои, что я всегда имею в виду свободу ответственную.

Поймите меня правильно — я призываю вас осуществлять ваши права каждый день, а не в особых, исключительных случаях. Но я призываю и честно выполнять свои гражданские обязанности, везде, в политике и в делах финансовых, в университете и на службе, храбро принимая то, к чему приведут ваши свободные решения и ваша личная независимость. Это мирское мышление поможет вам избежать нетерпимости и фанатизма. Если же сказать то же самое «положительно» — он поможет жить в мире со всеми согражданами, мало того — пропитывать терпимостью и миром всю общественную жизнь.

Конечно, незачем напоминать вам то, что я повторяю много лет. Учение о христианской свободе, сосуществовании и понимании — исключительно важная часть той вести, которую несет Opus Dei. Надо ли снова говорить, что люди, стремящиеся служить Христу в Деле Божием — такие же граждане, как всякий другой, только они пытаются выполнять до конца свое христианское призвание, ощущая всю степень своей ответственности.

Ничто не отличает моих детей от их сограждан. С другой стороны, кроме веры, у них нет буквально ничего общего с членами монашеских орденов. Я люблю монахов, высоко почитаю их апостольское дело, их затворничество, их презрение к миру. Все это — иные свидетельства святости Церкви. Но Бог не дал мне монашеского призвания, и если бы я этого хотел, я бы нарушил Его волю. Никакая власть на земле не заставит меня постричься, как не заставит и жениться. Я — секулярный священник, священник Христа, пламенно любящий мир.

Кто пошел за Христом вместе с этим жалким грешником? Совсем немного священников, у которых были прежде мирские профессии. Много секулярных священников из разных епархий, со всего света, которые только укрепили свое повиновение епископам и любовь к работе, им порученной. Все они раскинули крестом руки, чтобы каждая душа могла найти приют в их сердце, и стоят вместе со мной, в самой гуще того озабоченного мира, который так сильно любят. Наконец, совсем уж много людей, которые вообще не священники. Они принадлежат к разным расам, говорят на разных языках, большей частью — состоят в браке, все где-нибудь работают, со своими согражданами они разделяют важнейшую обязанность — сделать этот, земной мир почеловечней и посправедливей. Работают они, скажу снова, очень ответственно, вместе с другими плечом к плечу встречают они успехи и неудачи своей благородной борьбы, пытаясь выполнить свой долг и осуществить свои права — и просто, естественно, совсем не считая, что делают что-то особенное. Не отделяясь от соратников, они, в то же время, стремятся обнаружить хотя бы отблеск Божией славы, сияющей сквозь обычную жизнь.

Дела, которым способствует Opus Dei — такие же земные, не церковные. В них никоим образом не отражается иерархия Церкви. Порождают их культурные и социальные замыслы, выполняют — обычные люди, которые хотят, чтобы они отражали свет Евангелия. Чтобы вы меня лучше поняли, скажу, что Opus Dei не занимается и не займется семинариями, в которых епископы, поставленные Духом Святым,[8] готовят будущих священников для своих епархий.

А вот училищами, где готовят индустриальных или сельскохозяйственных рабочих, школами, колледжами, университетами и другими земными делами мы занимаемся, ибо апостольское рвение, как я писал много лет назад, — словно безбрежное море.

Однако нужно ли об этом распространяться, когда самое ваше присутствие — красноречивей слов? Вы, Друзья Наваррского университета, — из тех, кто знает, что их дело — способствовать развитию общества, в котором они живут. Ваш искренний пыл, ваши молитвы и жертвы порождены не преданностью католической конфессии. Они свидетельствуют о зрелом гражданском сознании, которое обращено к общему благу здесь, на земле. Вы сами — знак того, что университет может быть порожден и поддержан силой народа.

Вот я и хотел бы снова поблагодарить за помощь город Памплону, область Наварру, Друзей университета из всей Испании, а особенно — тех, кто вообще не испанец, и не католик, и не христианин, но все же понял суть и дух нашего замысла и показал это на деле.

Благодаря вам всем наш университет стал, и все больше становится обителью гражданской свободы, интеллектуального развития, профессионального соревнования. Без вашей благородной самоотверженности просто невозможна вся эта работа, цель которой — умножить знания, увеличить благосостояние и научить вере.

Все это прекрасно поняли жители Наварры. Поняли они и то, что их университет способствует экономическому развитию, а уж тем более — социальному, и дает их детям профессии, которыми без него было бы трудно, а иногда — и невозможно овладеть. Именно эта уверенность в том, какую роль он сыграет, побудила их с самого начала оказывать ему помощь, которая, несомненно, будет все больше и сердечней.

И справедливость, и опыт многих стран позволяют мне надеяться, что рано или поздно испанское правительство поможет облегчить бремя тем, кто совершенно не ищет своей выгоды, служит только обществу и стремится способствовать настоящему и будущему процветанию нашей страны.

А теперь, сыновья мои и дочери, разрешите поговорить немного об иной, особенно дорогой мне стороне обычной жизни — о любви. Я имею в виду высокую любовь между мужчиной и женщиной, влюбленность, брак; и хочу сказать снова то, что мы не только терпим ее и попускаем где-то сбоку от истинной, духовной жизни, как те ложные поборники духа, о которых я говорил. Сорок лет, устно и письменно, борюсь я с ними, и теперь даже самые непонятливые что-то уразумели.

Любовь, которая ведет к браку, к семье, может быть святым и дивным призванием, которое поможет отдать себя Богу без остатка. Помните, я говорил вам о том, что все надо делать как можно лучше, наполняя любовью каждую мелочь и находя в ней искру Божию? В семье, которую создает любовь мужчины и женщины, это особенно важно.