Арлангур - Николай Степанов

Сразу после победного столкновения с дауронами воевода приказал воинам отправиться домой. Большой отряд в людных местах мог вызвать ненужные подозрения, а для освобождения мальчика военная сила не требовалась. К тому же Лиртог хотел, чтобы вождь скорее узнал об отмщении: убийцы мирных критонцев наказаны.

— А почему к путешественникам в пещеры Рамхаса такое отношение? — спросил Парзинг.

— Оттуда никто никогда не возвращается, а пещерных духов чем-то нужно кормить, — пояснил старый маг. — А то вдруг они сами начнут искать пищу за пределами своего дома?

— Ух ты, как интересно! Может, нам повезет?

— Не увлекайся. У нас совсем другие цели, — осадил юного мага воевода.

— Я помню. Освободим Рандига, а потом сходим к пещерам. Там наверняка что-то прячут.

— Да, капкан для слишком любопытных. — Юрлинг положил руку на обвязанную мокрой тряпкой голову коллеги. — Ты сначала опомнись после вчерашнего. Как голова?

— А чего ей станется? Кость ведь. — Специалист по иллюзиям собрался постучать по черепу, но взвыл от легкого прикосновения. — Ой! Да помогут мне грозные зарты! Кость, а болит!

Лиртог запустил руку в свою дорожную сумку, долго шарил в ней, наконец извлек оттуда плоскую флягу:

— Держи, костяная голова. Это зелье еще моя бабка готовила, не чета вашим магическим штучкам. Любую боль враз снимает.

Парзинг отхлебнул глоток и скривился, словно у него одновременно заболели все зубы.

— Надеюсь, пещеры Рамхаса не страшнее этой гадости?

— В пещеры мы не пойдем, хотя вполне возможно, что возвращаться придется через Зиркану и Саргандию.

— Такой крюк?! — возмутился молодой волшебник.

— Если к тому времени между Критонией и Далганией начнется война, через владения Бринста на юг нам не пробраться.

— Ты о сегодняшней встрече с ратниками? — Юрлингу также не давал покоя случай, произошедший ранним утром, когда они увидели грандиозное шествие: около сотни далганских воинов двигались на юг под знаменами.

— Да, так торжественно уходят только на священную войну, — сказал воевода. — С сегодняшнего дня разговариваем между собой только на местном языке.

— Думаешь, нас не узнают по акценту? — высказал опасение старый маг.

— Главное — при разговоре растягивать каждое слово. Так, как это делают на юге Саргандии. Да мы и не собираемся вести задушевных бесед с далганцами. У нас на это просто нет времени.

— Гердилина, почему они хотели меня убить? Я никому не желаю зла.

— Откуда мне знать, девочка моя? Мне доступно лишь предчувствовать то, что задумал человек. А вот почему он это задумал, одному Трингору известно.

— Может, они хотели таким образом как-то повлиять на отца?

— Да что ты! Убитому горем человеку, у которого погибает единственное дитя, становится безразличным все на свете. Как на такого повлиять? Похищение — это совсем другое дело. Но у тех изуверов на уме была только смерть, я точно знаю.

— А Еерчоп? О чем он думал, когда вломился к нам в комнату? — Принцесса удобнее устроилась в большом кресле.

— Этот тип так сильно ударился башкой, что просто не мог ни о чем думать.

— Ты так и не узнала, что он затевал?

— Сначала — нет. А вот когда в комнату ворвались злодеи, он твердо решил им помешать. До того в его мозгах не копошилось ни одной мысли. Он вообще странный тип. В голове такая каша, что в ней скорее захлебнешься, чем что-то поймешь.

Линория на минуту задумалась:

— Почему же ты считаешь, что он похититель?

— Деточка, кроме всех ясновидении и предсказаний есть еще такая обычная вещь, как жизненный опыт и интуиция. И вот они-то меня никогда не подводили. Ну, посуди сама: помнишь, что он спросил, когда вломился в комнату?

— Кто из нас двоих наследник?

— Вот именно. Значит, искал тебя. А потом, когда выяснил, что ты девушка, что он хотел узнать?

— Почему я такая красивая? — покраснела принцесса.

— Да нет, потом, позже.

— Позже я не помню, — потупила глаза дочь Бринста.

— Ну разве так можно? От одного комплимента всю память растеряла! Он снова переспросил, кем ты приходишься правителю Далгании, боялся перепутать.

— Вспомнила! — обрадовалась Линория. — Он мне еще волосок вернул и предупредил, чтобы я его не роняла.

— Ох уж мне эти барышни! — махнула рукой нянька. — Только одно у них на уме!

— Не соскучились? — Довольная физиономия Еерчопа показалась в дверном проеме сооруженной в пещере комнаты. — А я вам поесть принес.

— Ну наконец-то, — перешла на обычный ворчливый тон Гердилина, — а то мы уже собрались с голоду помирать.

— Пока я с вами, можете ни о чем не волноваться. А помирать я вам категорически запрещаю. Давайте лучше поужинаем.

Под бдительным надзором няньки дух превратил внутреннее пространство пещеры в трехкомнатные апартаменты. Что удивительно, несмотря на его старания, комнаты получились довольно уютными. А все объяснялось просто: перечить Гердилине не имело никакого смысла. Любые предложения о модернизации интерьера и нестандартном подходе к обустройству жилища разбивались о несокрушимый довод женщины: «кто из нас двоих лучше знает о потребностях принцессы? Ты, который впервые увидел ее вчера, или я, прожившая с ней с самого рождения?» Железная логика железной леди не позволила развернуться таланту великого «дизайнера», что в итоге спасло пещеру от разрушений и позволило привести ее в приемлемое для обитания состояние.

Пройдя через небольшую прихожую, новоселы оказались в просторной столовой. Любимый стол агрольда занимал большую часть комнаты, а блюда на нем громоздились в два этажа.

— Разве мы ждем гостей? — Нянька демонстративно уперла руки в боки.

— Зачем нам еще гости? — заволновался Еерчоп. — У вас только один гость — я.

— Тогда для кого столько еды?!

— Откуда я мог знать, что вам по вкусу? — обиделся Еерчоп. — Что было, то и взял. Не понравится — выбросим.

— Это кто ж тебя учил переводить продукты почем зря? Что не съедим — отнесешь обратно! И попробуй только ослушаться! Знаешь, сколько труда сюда вложено? — Гердилина указала на гору яств.

— Ладно, если что-то останется — отнесу, — без энтузиазма согласился Еерчоп, приземляясь возле самого большого блюда.

По окончании затянувшегося ужина на столе почти не осталось нетронутых блюд. А в душе Линории почти не осталось симпатии к обожравшемуся типу.

— Гердилина, неужели все мужчины такие ненасытные?! — с ужасом спросила она, выходя из столовой.

— Многие из них любят набить желудок. Но чтобы до такой степени…

— Лучше бы он выбросил еду куда-нибудь в другое место.

— Нет, он точно не человек, — уверенно сказала нянька.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});