Тайны веков. Кн.3 - Коллектив авторов

Сопоставление древних текстов показывает, что апостолы Варфоломей и Фома были братьями-близнецами. Леонардо и Альберти тоже были родственны друг другу не по рождению, а по универсальности, энциклопедичности, новаторству. Но верно ли, что в образе святого Фомы изображен Альберти? Ведь лицо Фомы дано в три четверти, а все медали изображают Альберти только в профиль.

В 1550 году во Флоренции были одновременно изданы «Десять книг о зодчестве» Альберти и «Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих» Вазари, где портреты Альберти даны не в профиль, а в три четверти. Видимо, эти две гравюры — копии с одного оригинала.

Где же в 1550 году два разных гравера могли увидеть один и тот же подлинник портрета Альберти? Вазари сообщает: «Во Флоренции, в доме Паллы Ручеллаи, находится его автопортрет, который он сделал, глядя в зеркало». Этот автопортрет и был оригиналом для копий двух граверов. Вероятно, видел его и Леонардо. Ведь когда в 1472 году из Рима пришло известие о смерти Альберти, Леонардо жил во Флоренции.

Время не пощадило деталей лица святого Фомы. Но есть его копия, сделанная Бельтраффио, учеником Леонардо, «человеком очень опытным и тщательным», по свидетельству Вазари. Есть также копия, выполненная Оджоне, также учеником Леонардо. И если повернуть на 180° лицо Альберти на двух гравюрах, добавить к нему бороду и сравнить с этими копиями, то станет ясно, что Леонардо выполнил просьбу Альберти, нарисовав его в своей картине с поднятым указательным пальцем правой руки. Так Рафаэль впоследствии изобразил самого Леонардо во фреске «Афинская школа».

Могут возразить, что Леонардо скорее всего должен был изобразить не Альберти, а своего учителя Верроккио. Однако у Верроккио был и другой ученик, Пьетро Перуджино. Он, по словам Вазари, к 1495 году создал картину, где «было немало портретов с натуры, в том числе голова Андреа Верроккио, его учителя».

Чтобы прийти к окончательному выводу, снова надо воспользоваться методами антропологической реконструкции. Так называемый метод Гальтона суммированием сходных портретов позволяет получить такое изображение, на котором второстепенные детали выходят не резкими, а расплывчатыми. Сложив по методу Гальтона две разные копии лица Фомы, я получил новый портрет. Анализ показывает, что полученное лицо наиболее близко к портретам, запечатлевшим Альберти. В раскрытии и этой загадки свое слово впоследствии смогут сказать математики, которые продолжают совершенствовать метод пластической деформации объемных изображений.

Открытие? Вполне возможно!

В. Терновский, академик АМН СССР, действительный член Международной академии истории медицины

Работу, проделанную В. Головиным, следует оценить как выдающуюся. Открытие нового автопортрета Леонардо и портрета Альберти — крупный вклад не только в историю науки и культуры, но и в методику искусствоведения. Это открытие тем более замечательно, что спустя почти пятьсот лет после создания «Тайной вечери» (она была закончена в 1498 году) нам стало ясно, что среди святых апостолов Леонардо изобразил себя и своего наставника. Одновременно В. Головин убедительно доказал достоверность старого «туринского» автопортрета Леонардо да Винчи.

Вспомним слова А. Пушкина: «Наставникам, хранившим юность нашу, всем честию и мертвым и живым, не помня зла, за благо воздадим». Не забывали своих учителей и художники Возрождения. В «Жизнеописаниях наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих» Вазари писал, что Доменико Гирландайо (1449–1494) нарисовал на фреске Алессо Бальдовинети, своего учителя, а рядом и «сам Доменико, автор работы, написавший себя в зеркале». Другой живописец, Филиппино Липпи (1457–1504), «изобразил Сандро Боттичелли, своего учителя», и тут же «самого себя таким юным, каким он тогда был». Поэтому, нарисовав в «Тайной вечере» себя и своего наставника Альберти, Леонардо ни на шаг не отступил от традиций своих современников.

Попробую дополнить аргументы В. Головина. Утверждения искусствоведов о том, что эскиз головы Варфоломея сделан с античной головы Люция Вера и что профиль Леонардо с пропорциями — это стереотип школы Верроккио или копия головы его «Коллеони», неосновательны. Этим утверждениям можно и нужно противопоставить слова Леонардо: «Я говорю живописцам, что никогда никто не должен подражать манере другого, потому что тогда он будет называться внуком, а не сыном природы в отношении искусства».

Посещая Италию, я не раз приходил смотреть «Тайную вечерю» и картину «Афинская школа», написанную знаменитым Рафаэлем, учеником Леонардо. По традиции Рафаэль тоже запечатлел на картине своего учителя в виде философа Платона, жест которого явно сходен с жестом апостола Фомы. И тут же, отмечает Вазари, «сам Рафаэль, создатель этого произведения, изобразивший себя в зеркале».

Как редактор «Анатомии» Леонардо могу заверить, что в своих анатомических эскизах, рисуя тип идеального человека, художник машинально почти всегда придавал ему черты своего облика.

Доклад о неизвестном автопортрете Леонардо В. Головин сделал на XIII Международном конгрессе по истории науки еще летом 1971 года. Теперь появился скульптурный портрет великого живописца, дающий, по моему мнению, вполне верное представление о натуре творца прославленной «Джоконды». Не меньший интерес представляет попытка В. Головина получить наиболее достоверный портрет Альберти.

В. Лазарев, член-корреспондент АН СССР, заведующий кафедрой теории и истории искусств МГУ

Сообщение В. Головина обсуждалось на заседании кафедры антропологии МГУ. Участники обсуждения пришли к заключению о серьезности и обоснованности выводов автора работы.

Главные аргументы В. Головина основаны на поразительном взаимном сходстве 12–15 портретных зарисовок мужских лиц в анатомических записях Леонардо. Эти зарисовки как будто иллюстрируют черты какого-то среднего человека, «человека вообще», но в то же время демонстрируют резко выраженные индивидуальные, неповторимые черты (выпяченная вперед нижняя губа, далеко не частое сочетание сильного выступления надбровных дуг с совершенно прямым лбом, подчеркнуто выступающий подбородок).

В. Головин сделал вывод, что в этих набросках Леонардо да Винчи почти машинально изображал самого себя. Замечательно, что то же лицо представлено в «Тайной вечере» у апостола Варфоломея. К тому же восстановленный облик находится в соответствии со старческим автопортретом художника, что подтверждено измерительными расчетами. Наконец, новый портрет гораздо больше отвечает нашему представлению о титанической мощи одного из величайших гениев человечества, чем лишь предположительно связанный с личностью Леонардо благообразный профильный портрет.

«Вполне законный повод для войны?»

Игорь Боечин

Более 75 лет назад отгремели последние залпы русско-японской войны. Казалось, что в летописи давно минувших сражений не осталось ни одного «белого пятна». Но есть одно происшествие, случившееся за десятки тысяч миль от Японии, которое могло существенно повлиять на весь ход военных действий на Дальнем Востоке, и как-то ускользнувшее от внимания историков. И произошло оно… в самом центре сугубо европейского Северного моря. Речь идет о так называемом «Гулльском инциденте».

Что произошло у Доггер-банки

Вечером 8(21) октября 1904 года над холодными волнами Северного моря повис густой белый туман. На горизонте, у отмели Доггер, слабо мерцали огни рыболовных судов, команды которых с любопытством рассматривали силуэты военных кораблей: район промысла один за другим проходили отряды Второй Тихоокеанской эскадры, посланной с Балтики на помощь осажденному японцами Порт-Артуру.

Несмотря на то что эскадра находилась далеко от театра военных действий, корабли были по-боевому затемнены, расчеты не отходили от орудий, адмирал Рожественский и офицеры его штаба постоянно находились на мостике флагманского броненосца «Князь Суворов». Причин для готовности № 1 было предостаточно: вчера при стоянке у острова Скаген русский военный атташе в Дании сообщил адмиралу, что его агенты видели в Северном море подозрительные корабли, похожие на японские миноносцы. Кроме того, командир военного транспорта «Бакан», возвращаясь из Ледовитого океана, также заметил в тех водах несколько миноносцев, явно скрывавших свой флаг.

К тому же раньше, когда эскадра еще не вышла в плавание, сотрудники российской секретной службы узнали о замыслах японцев, готовивших диверсию против русской эскадры. Судя по всему, они намеревались либо минировать датские проливы, либо торпедировать русские корабли в открытом море. Эти данные частично подтверждались официальными сведениями о постройке в Англии миноносцев по японским заказам. Команды для них туда уже прибыли.