Охотник - Юрий Корчевский

Алексей добрался до своей землянки, где его уже поджидал Саша.

— Ну, рассказывай.

— Чего попусту говорить. Капитана помнишь?

— А то!

— В разведку меня взять хочет.

— Опасно.

— Не спорю. Давай лучше спать. Я рано встал, спать охота.

С утра старшина поставил Алексея в дозор. Приказ есть приказ. Алексей выбрался в окопчик впереди траншеи. Чтобы не терять времени, он стал в оптику разглядывать немецкие позиции. Мысленно отмечал для себя выявленные пулемётные позиции, поскольку для пехотинца, снайпера, разведчика пулемётчик — злейший враг.

Он засёк две позиции, не обнаруженные ранее, — даже пулемётчик мелькнул у пулемёта. Руки чесались выстрелить — ведь хорошего пулемётчика готовить надо дольше, чем пехотинца. А плохих у немцев не было, по крайней мере, Алексей не встречал. Но обнаруживать себя было нельзя. Его дозорным поставили — наблюдать. Смена подразделения на немецкой позиции, появление новых огневых точек, необычное оживление среди солдат, свидетельствующее о предстоящем наступлении, когда в траншеи доставляют ящики с патронами и гранатами, — вот его задача. И с оптикой наблюдать удобнее, чем невооружённым глазом. Жаль только, что бинокль остался там, далеко, в немецком тылу, в землянке снайперов — с ним было бы сподручнее.

Алексей по старой снайперской привычке маскировался и почти не шевелился. Ведь не только наши наблюдатели смотрят за немцами, но и они не менее внимательно наблюдают. И любое, даже незначительное изменение отмечают, пытаются понять — что это может быть и чем оно вызвано.

Внезапно что-то завыло над головой, причём сразу во множестве. От необычности услышанного Алексей втянул голову в плечи, нырнул в окоп и уже оттуда услышал, как на немецких позициях стали густо рваться снаряды. Только потом он сообразил, что это стреляли наши «катюши» — как называли на фронте реактивные установки БМ-13. Стреляли они из тыла, через головы наших войск. Разгонные пороховые заряды уже успели прогореть, не давая огненных хвостов.

Один раз, издалека, Алексей видел, как стреляли «катюши», но вблизи, в пятистах метрах от себя действия «катюш» ему наблюдать ещё не приходилось. Что интересно, после взрывов на немецких позициях начался пожар. Горела трава, кустарники, снарядные ящики, мусор; позиции заволокло дымом.

«Катюши», выпустив боезапас, быстро, как и всегда они это делали, уехали. А немцы, боясь атаки русских, стали перебрасывать из второй линии траншей, из близкого тыла пехоту — видимо, потери в первой траншее были чувствительными.

Когда за немецкой траншеей показался офицер, Алексей не удержался, выстрелил. Шедшие за офицером цепью солдаты сразу залегли. Потом они ползком добрались до траншеи и укрылись в ней. Всё-таки они тоже были фронтовиками и соображали быстро, а тугодумы на фронте долго не живут.

— Эй, Леха! — раздалось сзади.

Алексей обернулся. Из траншеи ему призывно махал рукой Диденко.

— Чего тебе?

— Из разведотдела посыльный.

— Без приказа старшины пост покинуть не могу.

В боевой обстановке невыполнение приказа могло кончиться расстрелом.

Диденко исчез, и через несколько минут в траншее появился старшина.

— Ветров, приказываю покинуть пост!

— Есть!

Алексей пополз к траншее. Уже когда он перевалил через бруствер, по земле ударила пулемётная очередь.

— Ефрейтор Ветров по вашему приказанию прибыл!

— К тебе посыльный из разведки. Что-то привязались они к тебе. Ох, чует моё сердце — не к добру всё это!

Посыльных к пехотинцам присылают редко. Для рядового — сержант, командир взвода — воинский начальник.

Алексей подошёл к землянке командира взвода, сзади недовольно сопел старшина.

— Ветров?

— Так точно.

— Тебе велено приказ передать, — посыльный достал из нагрудного кармана лист бумаги. Алексей развернул, прочитал.

Это была выписка из приказа по воинской части, которая гласила, что он, Алексей Ветров, переводится для дальнейшего прохождения службы в разведотдел дивизии.

Алексей дал прочитать приказ старшине.

— Вот чуяло моё сердце! И так бойцов не хватает! Иди уж и не поминай лихом. Думаю, свидимся ещё.

Алексей пошёл в разведотдел вместе с посыльным.

— Капитан-то хороший мужик?

— Сам увидишь. Крут! Провинишься — небо с овчинку покажется. Ты не смотри, что он улыбчив временами, закурить предлагает своими офицерскими папиросками. Зверь!

Для рядового оценка командира другим рядовым имеет значение.

Алексей едва не пожалел о том, что дал согласие служить в разведке.

Он пришёл, представился.

— Тебя проводят во взвод знакомиться с парнями. В курс дела введут, оружие другое получишь. Сам понимаешь — со снайперской винтовкой в немецкий тыл не ходят.

— Разрешите винтовку на хранение во взводе оставить?

— Думаешь, будет иногда время на «охоту» ходить? Валяй, не возражаю.

Парни во взводе были сверстниками Алексея. Перезнакомились они быстро. Алексей получил от старшины автомат ППШ и патроны.

Который раз судьба его круто менялась: то минёр, то разведчик, то снайпер. Потом окружение, пехота — и снова разведка.

За два дня, проведённые на новом месте службы, Алексей свыкся с парнями. Никто их них не корчил из себя человека опытного, не поучал новичка. Первый же рейд в тыл врага всё расставит по своим местам, покажет — кто трусоват, а на кого можно положиться в трудной ситуации.

Вечером к нему подошёл ефрейтор Дробязго.

— Ты вроде минёром был?

— Есть такое дело.

— Попрошу Васильева, чтобы тебя к нему в группу включили.

— А Васильев — это кто?

— Так капитан из разведки! Ты чего, его не знаешь?

— Встречался. Только он мне фамилию не назвал.

— В тыл к немцам ходил?

— Приходилось.

— Это хорошо, учиться не придётся.

— Смотря кому.

Группа, где старшим был ефрейтор Дробязго, готовилась к выходу. Четвёртым в неё включили Алексея. Разведчиков переодели в немецкую форму, дали немецкую амуницию — ремни, магазинные сумки, ранцы, а также немецкие автоматы, и Алексей сделал вывод, что группа идёт в тыл к немцам далеко или надолго. Когда ставилась задача взять «языка» или разведать ближние тылы, чужую форму не надевали. Единственно, в чём его одолевали сомнения — надевая форму, он становился немым: за исключением нескольких фраз, немецкого языка он не знал.

Группу пришёл проводить капитан Васильев. Разведчики попрыгали, и капитан сам осмотрел одежду и снаряжение. Не найдя изъянов, он удовлетворённо кивнул.

Группа отправилась к передовой. Разведчики натянули на себя советские плащ-накидки, чтобы не привлекать внимания. Да и пальнуть с перепугу кто-нибудь мог, приняв их за настоящих немцев.

Разведчики дождались полночи, когда у немцев менялись караулы.

— Пора! — посмотрел на часы капитан. — Удачи!

— К чёрту! — ответил Дробязго.

Они выбрались на «нейтралку» и, опустившись на землю, слились с нею.

Впереди полз Алексей, прощупывая землю, дабы не наткнуться на мины. За ним следом — старший группы. Он уже переходил фронт на этом участке и знал путь.

Группа уже миновала середину «нейтралки», когда ефрейтор дёрнул Алексея за сапог. К старшему подползли два других разведчика.

— Ничего странного не наблюдаете?

— Да вроде нет.

— Эх, разведка! Немцы осветительные ракеты не пускают, не стреляют из пулемёта.

— И что в этом странного? — спросил Василий, курносый рязанец.

— Скорее всего, немцы к нам свою разведгруппу выслали — узнать, почему «катюши» стреляли. Не столкнуться бы нам. Держите оружие наготове.

Однако Бог миловал, и немецкая группа, если она была, проползла в стороне.

Наши разведчики продолжили путь.

Алексей нащупал подозрительный бугорок и замер.

— Ты что?

— Мина, — прошептал Алексей.

Немецкие позиции были уже близко, и приходилось быть осмотрительным.

— Не разряжай, не трать время, обойдём стороной.

Они обогнули мину. Никого предупреждать не надо было, разведчики двигались только по следу передних, не отклоняясь в сторону.

Алексею попались ещё две противопехотные мины, затем противотанковая.

Немецкая траншея была уже близко, ветерком доносило сигаретный дымок.

Когда перестало пахнуть сигаретами и стих разговор, вперёд выдвинулся Дробязго и махнул рукой.

Группа пересекла траншею. Они проползли ещё метров сто и встали. Если встретятся немцы, то на разведчиках немецкая форма, сойдут за своих. Алексея по-прежнему беспокоило незнание языка. Простой вопрос невзначай встретившегося немца из немецкого патруля — и всё, конец. Однако Дробязго шёл вперёд уверенно, и Алексей, Василий и Пётр двигались за ним следом.

Какое получено задание, Алексей, как и остальные разведчики, не знал. Обычно о цели говорилось после перехода линии фронта.