Огонь в его ладонях. Без пощады - Глен Кук

— Мне вроде как бы жалко, что мы прикончили этого Магноло.

Человек, за которым они следили по поручению Ялмара, передал вьюк итаскийца в дом, расположенный в самом фешенебельном квартале Хэлин-Деймиеля. Горя желанием как можно лучше выполнить поручение, они не только убили Магноло, но и ранили благородного господина, хозяина дома. Заодно им пришлось уложить и телохранителя этого господина. Молодые люди ударились в панику и бежали из города.

— Я ужасно голоден, — пожаловался Хаакен.

— А ты заметил, как мало дичи в этих краях? — спросил Браги.

Они разбили свой лагерь на скалистом холме в восьми милях к северо-востоку от Хэлин-Деймиеля. Это был единственный необработанный клочок земли, который им удалось отыскать. Хэлин-Деймиель был древним городом и его окрестности были давным-давно окультурены. Вся мелкая дичь — сельскохозяйственные вредители в первую очередь — была истреблена. В течение трех дней мальчишки не ели ничего кроме рыбы. Да и та в оросительных каналах являлась весьма редким сокровищем.

— Ну и что же теперь нам делать?

Хаакен, казалось, был немного испуган.

Браги об этом не упоминал, так как и сам боялся. Они оказались брошены на произвол судьбы в чужой равнодушной стране.

— Не знаю. Правда, не знаю.

— Выбор у нас небогатый.

— Вот это как раз мне известно.

— Мы не можем оставаться здесь. В этих местах нам угрожает не только голодная смерть. Мы тролледингцы, и нас могут прикончить только за одно это.

— Да. Знаю.

Им уже не раз приходилось бежать. Тролледингцы не пользовались популярностью в прибрежных землях.

— Можно попробовать Гильдию Наемников.

— Мне даже название не нравится. Надо ходить строем и отвечать: «Так точно, сэр. Никак нет, сэр. Слушаюсь, сэр». Я этого не выдержу, заеду кому-нибудь в рожу, и меня повесят.

— А по мне это выглядит не так уж и плохо. Во всяком случае, попытаться стоит. Говорят, что там не заставляют оставаться, если тебе это дело не по вкусу. Это совсем не то, что записаться в регулярную армию.

— Возможно. Но у меня есть другая идея. — С этими словами Браги поднялся и подошел к большому валуну. Прислонившись к нему спиной, он вгляделся в окружающую Хэлин-Деймиель равнину.

Даже ночь не могла скрыть страсть этого странного народа к скрупулезному планированию. Линии огней домов, в которых жили сельскохозяйственные рабочие, складывались в четкую сетку. Эта сетка была особенно заметна днем — ее образовывали тщательно ухоженные дороги и оросительные каналы. Сам же город вдали казался ночью целой галактикой огней.

Где-то у подножия холма громко жаловался на жизнь козодой. Вдалеке, соглашаясь с ним, подавал голос второй. Склон обдувал легкий ветерок, принося с собой запах хлебов, к сожалению, еще не созревших настолько, чтобы их можно было украсть. Только через несколько недель зерно станет съедобным.

Огни поселений постепенно гасли, и Браги остался в темноте под звездами. Отдаленные светила образовывали в небе огромную серебряную сеть. Он смотрел на звезды до тех пор, пока одна из них не сорвалась вниз, прочертив светлую полоску в черном небе. Звезда полетела в сторону Хэлин-Деймиеля.

Браги лишь пожал плечами. Что же, предзнаменование как предзнаменование… Он уселся у потухшего костра напротив брата, который, как казалось, уснул сидя.

— Интересно, где сейчас мама? — произнес Браги негромко.

Хаакен вздрогнул всем телом, и Браги охватил испуг. Ему показалось, что с братом что-то произошло. Ведь Хаакен принадлежал к тому типу людей, которые, даже смертельно заболев, никому не скажут ни слова.

Но испуг продолжался недолго. Света было достаточно для того, чтобы Браги смог увидеть слезы на глазах брата.

Браги ничего не сказал. Им тоже овладела тоска по дому.

Через некоторое время он сказал:

— Мама дала мне этот медальон. — Дождавшись, когда Хаакен обратил на него внимание, Браги продолжил: — Она сказала, что мы можем обратиться к каким-то людям в Хэлин-Деймиеле. В Дом Бастанос.

— Это не люди. Так они называют банки. Богачи там могут занять деньги.

— Вот как? — Об этом он как-то не подумал. Но уже спустя несколько секунд Браги продолжил: — Но ведь банком управляют люди. Разве не так? Может быть, она их имела в виду? Так или иначе, это стоит проверить, прежде чем толкаться в Гильдию.

— Нет. Там внизу слишком жарко. Они нас просто повесят. Кроме того, я не думаю, что мама очень хотела, чтобы мы туда обращались. Во всяком случае, до тех пор, пока у нас не останется другого выбора.

— Думаю, что шум там внизу уже утих.

— Не обманывай себя, Браги. Давай все-таки испробуем Гильдию.

— Ты что, испугался Хэлин-Деймиеля?

Если быть честным, то сам Браги города боялся. Тот был слишком огромным, абсолютно чужим и вдобавок таил в себе опасность.

— Да, боюсь. И не стыжусь это признать. Он слишком отличается от всего, что мы знаем. Мы там обязательно влипнем в какую-нибудь историю, просто потому, что не знаем, что к чему. Поэтому я и стою за Гильдию.

Браги хорошо понимал доводы Хаакена. Гильдия обеспечит им безопасность, пока они будут осваивать царящие на юге порядки.

Потеребив материнский подарок и справившись с приступом тоски по дому, он сказал:

— Подождем до утра. Решим после того, как хорошенько выспимся.

Спал он отвратительно.

Глава 7

Вади эль Куф

Эль Мюрид метался по крепости Себил-эль-Селиб, как тигр в клетке. Неужели его заключение будет продолжаться вечно? Неужели этот злодей Юсиф так никогда и не рухнет? Если верить советникам, то вся пустыня уже перешла на сторону Ученика. Нассеф заявлял, что стоит ему топнуть ногой, как под его знамена тут же встанут двадцать тысяч воинов.

Если это правда, то почему Королевство Покоя до сей поры занимает территорию, которую можно окинуть взором? Эль Мюрид, как и сам Всевышний, начинал терять терпение.

Его внутреннее напряжение непрерывно возрастало вот уже несколько месяцев. Он все сильнее ощущал свою беспомощность и все больше начинал подозревать Нассефа с его бандой самозваных генералов. Своими подозрениями он ни с кем — включая Мириам — не делился, но ему казалось, что Нассеф держит его здесь преднамеренно, сознательно изолируя от народа. Правда, Эль Мюрид не понимал, зачем это Нассефу нужно.

Иногда он брал с собой на прогулку дочь или сына и объяснял им по пути все чудеса Божественного творения. Невзирая на протесты Нассефа, Эль Мюрид пригласил нескольких ученых, способных разъяснить менее очевидные чудеса природы. Он приступил к изучению искусства чтения и письма, чтобы иметь возможность собственной рукой начертать свои законы.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});