Инструкция к сексу (не) прилагается (СИ) - Волкова Ольга

— Спасибо, — искренне благодарю, чуть привстаю и долго смотрю в карие глаза, которые теперь потеплели. Пелена злости спала, открывая для меня настоящего Артема. Нежно касаюсь губ – сама, впервые. Шацкий отвечает, улыбаясь.

— Надо же! — как только отстраняюсь, восклицает. Затем убирает выбившийся локон моих волос за ухо. — Это было по-другому, Вась, — замечает, сбивая с толку. Указательным пальцем проводит по скуле, опускаясь ниже по шее, сам следит за этим путем, — как бьется твое сердце, — надавливает на сонную артерию. — Почему волнуешься? — нахмурившись, задает вопрос, глядя в упор. Ждёт.

— Волнуюсь, что это все сон, а по утру останусь у разбитого корыта, — ни капли сомнения в словах, именно так, как голос разума кричит сердцу.

— Если это будет сном, то удивительно, что снится обоим, иначе не объяснить, — жмёт плечами, затем вновь притягивает к себе. — Поспи, Вась, нам еще лететь и лететь.

Кивнув, я опускаюсь ему на грудь, погружаясь в собственное самоедство. Мне следует отодвинуть в сторону просыпающиеся чувства, дать волю разуму и наслаждаться поездкой. Но сердце ноет, и грудина разрывается на части от волнительного стука. От влюбленности, что затмевает пеленой глаза, стоит увидеть карий взгляд Боссыча. В течение остального времени Артем не предпринимал попытки соблазнить меня. Даже чуть позже попросил выпустить из объятий, ведь ему пора немного поработать. Знаю, что это отмазка, но я послушно отвернулась, пряча от него себя, свою неуверенность в завтрашнем дне. Шацкий тоже переменился в настроении. Видела, как то и дело поглядывал на меня: хмурился, думал, цыкнул пару раз, а потом откидывал голову на спинку, закрывая глаза, жмурился. Так сильно сдавливал переносицу, оставляя на месте красный отпечаток пальцев.

Наконец, объявляют о посадке.

— Ура! — воодушевленно восклицает мужчина, похлопывая меня по предплечью. — Вась, — зовёт, чуть потрясывая меня. Я раскрываю глаза. Хоть и спала, но мозг вовсю работал и вынес столько решений, о которых мне бы не хотелось даже знать. — Ты так крепко уснула, — ласково произносит, щелкая по носику. Оба рассмеялись. — Это будут самые замечательные две недели отпуска. Я обещаю. — Глубоким тоном улавливает мои внутренние импульсы, которые, судя по всему, настроены только на частоты голоса Артема.

— Спасибо, и для меня тоже, — киваю. Для себя решила, что пусть все идет своим чередом. Если судьба дала шанс мне познакомиться так близко с Шацким, значит готовит к еще большему. Поэтому вникать следует в каждый ее посыл. Босс Боссыч организовал каждый наш шаг в Лондоне. И пока я спала, спланировал поездку в Лидс, сообщив мне об этом уже в отеле. Двухкомнатный люкс. Две комнаты, чтобы иногда отдыхать друг от друга, либо, если надоем ему. Была удивлена подобному нововведению.

— Спасибо, — указываю на дверь во вторую комнату. — Мило с твоей стороны.

— Это для истории, — многозначительно устремляет взгляд, скрестив руки на груди. Я опешила, и только потом сообразила, насколько Артём продумал каждый шаг. — Вообще, хотел два номера, но у них не было, пришлось играть тем, что имеем, Прекрасная. — Шацкий опасный, как кот, вальяжно приближается ко мне, поманив за собой в параллельную спальню – широкая кровать была расположена посередине, покрытая шелковым одеялом, цвета синего, волнующегося моря. — Здесь, — с придыханием выпаливает, хватая в объятия: жесткие, изголодавшиеся, жаждущие. — Каждую ночь желаю видеть тебя обнаженной для меня, готовой, — обжигает словами, доводя до кипения каждый нерв. — Хочу знать, как тебе хорошо со мной, и слышать стоны, пока я буду в тебе, — гипнотизирует своим взглядом. Насыщенный карий цвет вдруг превращается в черный – опасный, коварный и опаляющий одновременно. Артем прожигает им насквозь, оголяя каждый участок плоти. Я затаила дыхание. Мы стоим около кровати, все еще одетые наяву, но, а в мыслях я уже перед ним нагая. Боже! Как ему удается внушить мне настолько реальные фантазии. Эротические картинки нашего секса вихрем затмевают разум, искушая и наталкивая на темную сторону вожделения. Шацкий стягивает с меня блузку, уделяя внимание груди: мнет и гладит, затем наклоняется и вдыхает запах возбуждения. После дороги мы оба уставшие, но это не помеха. Помогаю Артему, тоже ловкостью рук пробираюсь к члену, бесстыдно повторяюсь тем движениям, которые он воспроизводит на мне. Прелюдии углубляют ощущения пикантности, заводя с пол-оборота обоих. Затем все внешнее становится туманной дымкой, а мы оказываемся в постели, предаваясь друг другу в нескончаемом желании занятия любовью.

Глава 22

Артём.

Все идет четко по плану. Василиса уснула. Усталость и секс сделали свое дело, и теперь у меня есть пару часов разобраться с пригласительными на свадьбу к Фьюри. Чёрт возьми. Прекрасная задела за живое, задав мне вопрос в лоб. Удивительно, что она не знала о нашем расставании с Линдой. Но больше всего меня поразила ее честность, не каждая девушка скажет о своих связях напрямую – в лоб. Василиса же напротив, дала мне понять, чтобы я немного притормозил в своих действиях. Кажется, начинаю сомневаться в своих же правилах, на кой черт вообще их выдумал? Оградить себя от девушки, или все-таки девушку от самого себя? По ее синим глазам, затуманенным искоркой влюбленности, догадываюсь, что Прекрасная ослабляет свой щит – он рушится, и с каждым днем сердце девушки впускает меня, давая разрастись неокрепшим корням любви, которую сам не готов вот так просто показать. Смотрю на Василису, убирая с личика локон волос, и от щекотки, она щурит глазки, затем сама убирает помеху и отворачивается от меня. Рука так и висит, потому как я замер, боясь ее разбудить. Разгорячённое тело постепенно остывает до нормы, и прикасаясь к оголенной спине девушки, провожу пальцем по позвоночнику, прослеживая за путем – кожа бархатистая, нежная. Останавливаюсь у границы ткани, прикрывающей попу Прекрасной, но тут же прекращаю, ведь иначе не успею ничего подготовить. Аккуратно выбираюсь из-под одеяла, накрывая им девушку, затем с пола поднимаю боксеры и спортивные штаны и двигаюсь на выход, прикрывая за собой дверь.

С кухни доносятся оповещения что приходят на мой мобильник. Целенаправленно следую к сумке и вынимаю вещь. От Тимофея, от мамы, несколько по рабочим моментам, и одно от отца – его я открываю первым.

«Артём, надеюсь, ты знаешь, что делаешь». Нахмурившись, еще раз прочитываю, пытаясь уловить суть, но все мимо. Может мне позвонить Борису Артёмовичу, да выяснить в чем дело. Но эта мысль мгновенно отсеивается. Не хватало выслушать целую оду по поводу моего внезапного отпуска. И скорее всего, отец прознал, что я не просто так приехал в Лондон, а именно на свадьбу своей бывшей девушки, которая вырвала мое сердце и растоптала. Точно также хочу поступить и я с ней. Пусть не по-мужски, все равно, главное, хочу, чтобы Линда увидела, как я счастлив рядом с Прекрасной. Украдкой гляжу на приоткрытую дверь, в комнате которой спит девушка, сумевшая завладеть моими мозгами с первых дней. Цыкаю, и потом провожу рукой по волосам, зачесывая назад. С силой тяну за пряди, причиняя боль, ведь так будет чувствовать Василиса, когда мы разойдемся по разные стороны, как только наши ноги переступят трап по возвращении домой. Таково мое решение. Чтобы не дать чувствам прорасти, лучше обрубить концы на ранней стадии.

«Не волнуйся. Все под контролем». Отправляю отцу короткое сообщение, чтобы знал, что я его прочел. Ответ приходит мгновенно, словно по ту сторону мой отец караулил каждую минуту, когда напишу хотя бы слово.

«Смотри, чтобы Прекрасная потом вернулась на работу. Иначе, я не ручаюсь за себя». Хм, значит больше переживает за своего работника, чем за сына и его чувства. Сильно жмурю глаза, а перед взором вновь появляются эпизоды нашего сплетения тел с Василисой. Каждое ее дыхание, поцелуй, прикосновение – все отпечаталось в сознании, и теперь навсегда останутся на главной полке. За короткий промежуток времени сам того не ожидал, но я привык, что Прекрасная постоянно рядом со мной, будто так было всегда. Даже о Линде не думал, хотя мог бы и пострадать немного. Усмехнулся над своими рассуждениями, явно нездоровыми. Пытаясь по кусочкам собрать свое сердце, тут же его крушу, потому что только Василиса заживляет в нем порезы от предательства. Пусть не показываю своей бури на виду у всех, привык держать в себе – так проще мне и остальным, но от мыслей, что девушка так легко отказалась от моей любви приводит в отчаянное бешенство. Чтобы хоть как-то отвлечься, не читая сообщения от Котова, набираю ему: идут долгие гудки, и только собираюсь отключиться, вдруг слышу голос Стефы. Удивлен, но не настолько, чтобы потом еще думать об отношениях друга и нашей близкой общей знакомой.