Хранитель ключей - Дженни Вурц

Таэн услышала довольный хохот Скайта, долетевший до нее как будто издалека. Истерзанный разум девушки, ошеломленный как вторжением, так и молниеносным отходом демонов, улавливал лишь обрывки приказов, которые Скайт отдавал своим подданным. Таэн смутно расслышала, что в Храме Теней должен собраться совет демонов, чтобы обсудить новости… Что из Эмиена собираются сделать орудие для уничтожения Кейтланда, а на охоту за Джариком отправят убийц… Такова была воля Скайта.

Тьензы жалобно взвыли: они боялись соленой воды. Но их старейшина и не подумал возражать, а покорно распростерся перед возвышением.

— Воля ваша, величайший-могущественный.

Гребень на головном уборе тьенза затрещал, когда он попятился обратно к своим сородичам. Потом, возбужденно переговариваясь каркающими голосами, тьензы подняли Эмиена и потащили прочь из зала.

Таэн едва сознавала, что происходит. Печаль о брате и страх за Джарика на мгновение помутили ее рассудок. Она вскрикнула, всей душой протестуя против тех низких приемов, к каким прибегли демоны, чтобы сделать ее предательницей.

И тогда нить видения наконец оборвалась.

Зал со сводчатым потолком исчез, Таэн услышала пронзительный вой, похожий на завывание зимнего ветра в голых ветвях деревьев. Сатид, обитающий в ее теле, продолжал изменяться, и Таэн окончательно перестала понимать, где она. Все вокруг нее вертелось, ее уносило во тьму и первозданный холод. Подобно старым костям трещал лед, сковывая ее ноги. Потом загорелись звезды — крошечные точки на бескрайнем черном поле. Измученная Таэн старалась увидеть хоть одно знакомое место, но напрасно. Снова и снова ее мысли бились в прочных сетях кошмара. Голоса демонов шептали и бормотали в ее мозгу, неразборчивые, как след призрака.

«…Сновидица… не опасна… умирает из-за своего сатида… сын-Ивейна-наследник-Повелителя-огня-Джарик… может принести горе и погибель нам-всем…»

Снова и снова тревога возвращала мысли Таэн к Эмиену.

«Пришел по своей воле… убил… Назовем его Маэлгрим… наше орудие и погибель-своего-рода….»

Нынешний ужас и воспоминания сплелись воедино, их больше нельзя было отличить друг от друга.

Таэн снова забилась, стараясь вырваться из плена кошмаров, но образы, с которыми она боролась, размазывались, как чернила по бумаге, а потом опять расцветали в ее сознании. Все усилия девушки были напрасны, ее магический дар приводил ее только в пустоту и темноту… Пока наконец она не сдалась и не поплыла бесцельно и безвольно туда, куда несли ее горячечные сны…

…Он подкрался к ней незаметно, и сперва она не обратила внимания на тихий звон колокольчиков и бусин и шелест перьев. Таэн просто не сознавала ничего, кроме сияния звезд в черной пустоте. Но звуки не умолкали, а вскоре она увидела отблеск красноватого света. Девушка почувствовала, как ее сознание поймали и обуздали так легко и изящно, что она даже не подумала протестовать. Ее дар ожил и снова засверкал тысячью граней, подобно множеству зеркал. Темноту рассек луч света, и, словно пробудившись от сна, Таэн увидела перед собой ваэре Тамлина, который обучил ее магическому искусству.

Это странное существо ничуть не изменилось с тех пор, как Таэн покинула остров, отправившись в Скалистую Гавань. Тамлин был едва по пояс обычному человеку, вокруг его бездонных угольно-черных глаз залегали морщинки. Обычно такой подвижный и проворный, сейчас он стоял, скрестив руки на груди, зажав в зубах трубку, и всем своим видом выражал упрек.

— Ты не сдержала обещание, девочка. И теперь жди беды. — Человечек раздраженно пожал плечами, так что зазвенели колокольчики и бусинки на бахроме, украшающей его рукава. — Я предупредил тебя, ты дала слово. Тебе давным-давно надо было покинуть Скалистую Гавань.

Таэн так устала, что даже короткий ответ дался ей с трудом.

— Я должна была остаться.

— Вот как? — Тамлин фыркнул, и из его трубки поднялись серебристые кольца дыма. — А теперь твоя жизнь в опасности.

Таэн начала сердиться:

— По-твоему, лучше пусть Ландфаст достанется демонам? Если бы я покинула Скалистую Гавань, Килмарк не сумел бы ее удержать. Кто бы тогда охранял Главный пролив от кораблей завоевателей?

— Ты невежественна. И глупа к тому же. — Тамлин покрутил пальцами кончик своей бороды, между его бровей появилась задумчивая складка. — Теперь слушай внимательно, если хочешь остаться в живых. Твой дар перестал подчиняться тебе потому, что ты вышла из-под моего присмотра прежде, чем полностью овладела магическим мастерством. Кристалл сатида, с которым ты вступила в симбиоз, чтобы усилить свой дар, сейчас быстро зреет внутри тебя. За этим должны были наблюдать ваэре. Но ты слишком поздно оставила Скалистую Гавань, слишком поздно, чтобы мы могли тебе помочь.

Таэн похолодела.

— Значит, я никогда не проснусь?

— Помолчи! — Тамлин крепче сжал зубами трубку, крепче скрестил руки на груди. — Запомни: если ты не сможешь добраться до нашего острова, тогда ищи тех, кто подарил Джарику флейту. Только они могут тебя спасти.

— Опять говоришь загадками? — испуганно и быстро спросила Таэн, потому что образ Тамлина внезапно начал таять. Огонек его трубки покраснел, как уголек костра, и медленно погас.

На фоне заката перед мысленным взором сновидицы вдруг ясно встала картина, которую она видела недавно: покрытые шрамами пальцы Джарика, сына Ивейна, ломают пополам изящный стержень флейты.

— Тамлин, но флейта сломана!

Возглас Таэн прозвучал впустую: ваэре исчез.

Темнота поглотила Таэн так же, как зеленые воды гавани Ландфаста поглотили обломки флейты, в которой заключалась ее единственная надежда на спасение.

8

ПОИСК

С НАСТУПЛЕНИЕМ ЛЕТА дни стали длиннее, а в Ландфасте, самом старом городе Кейтланда, на лотках торговцев фруктами появилась спелая земляника. Незамужние девушки, отправляясь на танцы, вплетали ленты в волосы, чтобы отпраздновать первые урожаи.

В это время года все девицы были игриво настроены, но Джарик не отвечал на их улыбки. Днем он переписывал свитки в башнях, где хранились архивы, а вечером встречался с Бритом на учебной площадке и до самого заката занимался фехтованием.

Матросский загар юноши сошел, но мозоли остались. Каждую ночь, когда фонарщики проходили по лестнице к Львиным воротам, чтобы зажечь огни, он чистил и точил свое оружие. Потом, когда Брит и сменившиеся с дозора гвардейцы с шумом и смехом отправлялись в обход любимых таверн и пивных, Джарик вкладывал меч и кинжал в ножны и, повинуясь заклятию Анскиере, уходил в сгущающуюся тьму, чтобы продолжить то, зачем явился на Ландфаст: упорно искать способ уберечь ключи от Эльринфаэра.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});