Пуля для главы - Алексей Макеев

Взглянув на часы, и без того беспокойно переминавшийся с ноги на ногу врач, как видно, потеряв терпение, напомнил операм, что его пациентка уже основательно утомлена предыдущим визитером, поэтому с беседой стоило бы заканчивать. Опера, сдержанно попрощавшись, направились к выходу из палаты, а навстречу им чуть ли не вбежал некий долговязый носастый брюнет в дорогом костюме и фасонистых туфлях. На его плечи кое-как был накинут белый халат, а в руке он нес букет белых роз.

Идущей за ним дежурной медсестре он недовольно бросил на ходу:

– Я имею право на посещение человека, разделяющего мои политические взгляды! Я – председатель губернского координационного совета партии «Либералы России».

Приостановившись, Лев оглянулся и с интересом проследил, как «либерал», подойдя к больничной кровати, положил на тумбочку цветы и, взяв руками руку Феофании, с чувством провозгласил:

– Феофания! Фаня! Мы потрясены зверским нападением на такую прекрасную девушку, на замечательную журналистку и человека с большой буквы. Мы сделаем все возможное, чтобы негодяи не ушли от ответа. Сейчас мы прорабатываем вопрос о том, чтобы перевезти вас в лучшую областную клинику, где вы сможете быстро восстановить свое здоровье…

Мельком взглянув на завотделением, Гуров заметил отразившееся на его лице нешуточное беспокойство. Выйдя на улицу, он коротко резюмировал:

– Да, тут и в самом деле что-то очень нечисто! Анатолий, а где проживает Феофания, ты не знаешь?

– Ну, примерно в курсе… – утвердительно кивнул Реонкин.

– Едем туда! – Голос Льва звучал твердо и решительно.

«Мерин» снова покатил по городским улицам. Глядя на мелькающие дома, Гуров жестко отметил:

– Доктор тоже почему-то особого доверия не вызывает. Что-то он очень испугался, когда этот «либерал» пообещал забрать Феофанию в областную клинику. Кстати, нам это тоже было бы очень невыгодно. Да и вообще следует признать, что этим происшествием нам подгадили очень и очень крепко. Теперь все будет крутиться только вокруг этой страдалицы, а наши вопросы уйдут на второй план. Если же, не дай бог, произойдет что-то еще более громкое, тогда вообще труба. Поэтому на этом похищении точку желательно поставить прямо сегодня.

Когда «мерин» пробежал мимо городской площади, в глаза операм сразу же бросилось немалое число людей, стоящих перед стационарной трибуной на высоком помосте, с которой размахивал руками какой-то выступающий.

– Вон чего творится! Прямо аналог киевского майдана… – указал рукой Лев на волнующуюся толпу.

Когда машина остановилась у многоквартирной двухэтажки, он попросил подождать его и, узнав у бабульки, прогуливающей своего пуделя, где проживает Феофания Крючок, направился к среднему подъезду. Найдя дверь с номером семнадцать, из-за которой доносился шум какой-то перебранки, Лев нажал кнопку звонка.

Выглянувшая из-за двери женщина в стареньком халате вопросительно воззрилась на незваного гостя. Достав удостоверение, Гуров пояснил, что занимается расследованием нападения на ее дочь, поэтому хотел бы задать несколько вопросов.

Пройдя следом за хозяйкой квартиры, он увидел в гостиной девушку лет восемнадцати, которая стояла, уперев руки в бока. Не обращая внимания на гостя, та задала матери, судя по всему, уже не единожды за этот день заданный вопрос:

– Ну, и ты хочешь сказать, что мы с Фофкой для тебя всегда и во всем равны?

– Да, Мариночка, равны! – косясь в сторону Гурова, желчно ответила мать. – И давай пока отложим этот разговор, не будем скандалить при постороннем.

– Как раз наоборот, при постороннем-то я все и скажу: ты одну только Фофку любишь! Да! Хотя мы обе твои дочери. Пусть об этом все знают! Кто ей в том месяце купил новый обалденный смартфон?

– Ну, смартфон купила я, потому что он ей нужен для работы, – нехотя признала мать.

– Вот! – Марина вскинула над головой указательный палец. – А теперь купила еще и золотые серьги с понтовыми брюликами. Ни финды себе! Три штуки «зелени» отстегнула, не пожалела! Что, все свои заначки вытрясла или кредит взяла?

– Но может быть, это всего лишь стразы? – Лев, мгновенно уловив, что эта информация как раз для него, решил вмешаться в семейную разборку.

– Где-е-е?!! – возмутилась дочь хозяйки и, сбегав в соседнюю комнату, принесла коробочку, в какие обычно упаковывают ювелирные изделия. – Вот! Это что? Стразы? Вон, даже этикеточки лежат с пломбами, где черным по белому написано: золото пятьсот восемьдесят пятой пробы, бриллианты – ноль пять карата.

Осмотрев этикетки, Гуров согласился – и в самом деле бриллианты. В переводе на рубли такое украшение стоило более ста тысяч. Вернув коробочку девушке, он спросил у хозяйки квартиры:

– То есть вы Феофании эти серьги не покупали?

– Да откуда мне столько денег взять? – возмущенно всплеснула она руками. Может, Фофа у какой-нибудь подруги на время взяла? Они только сегодня появились – Марина застала Фофу перед зеркалом, когда та их примеряла. Откуда они – не говорит. А эта дуреха взъерепенилась, орет, хочу такие же!

– Да, непростая ситуация, – согласился Лев и, взглянув на Марину, ненавязчиво посоветовал: – Вы бы их спрятали от греха подальше. Да и столь громко эту проблему обсуждать не стоило бы. Мало ли кто услышит?

Марина, досадливо вздохнув, отнесла серьги обратно.

Задав для проформы еще несколько вопросов, он собрался уходить. Хозяйка квартиры, выйдя его провожать, тягостно вздохнула:

– Я у Фофы уже была. Вот, опять собираюсь… Как вы думаете, кто мог с ней так поступить? Это не может быть связано с этими серьгами?

– Да, у меня тоже такая мысль возникла, – сдержанно кивнул Гуров. – Будем разбираться…

Сев в машину, он лаконично объявил:

– Едем в больницу к Феофании.

– Что? Что-то удалось выяснить? – запуская мотор, заинтригованно спросил Стас.

– У Феофании откуда-то появились бриллиантовые серьги стоимостью более ста тысяч в рублях. Похоже, расщедрился какой-то «добрый дядя».

Войдя в приемный покой, Лев попросил дежурную медсестру вызвать к нему заведующего хирургией. Вскоре появился доктор, который недоуменно поинтересовался:

– В чем дело? К больной я вас больше не пущу!

– Пустите! – строго произнес Лев, измерив его изучающим взглядом. – Идемте в ваш кабинет. У меня есть ряд вопросов лично к вам.

Моментально позеленевший эскулап неохотно повлекся по коридору. Войдя следом за ним, Гуров спросил жестким тоном, не допускающим возражений:

– Сколько вам заплатили за всю эту комедию? Только не надо изображать праведного негодования. Да, Феофания получила кое-какие травмы, но не настолько серьезные, чтобы лежать под капельницей. Я жду ответа! И помните, что ваша откровенность – залог вашей свободы!

Немного помявшись, завотделением признался, что и в самом деле сегодня к нему приходил некий молодой человек, который сообщил, что скоро в больницу привезут девушку, пострадавшую от рук неизвестных негодяев. Задача доктора – оказать ей максимум внимания и заботы. И было бы неплохо, если бы степень ее физического состояния воспринималась как гораздо более тяжелая. Пусть все знают, что потерпевшая пребывает в предкоматозном состоянии и нуждается в очень серьезном лечении.

– И сколько он вам дал?

– Десять тысяч… – чуть слышно признался врач. – Меня арестуют?

– Есть вариант, – снисходительно усмехнулся Лев, – вы прямо сейчас пойдете в райотдел полиции, найдете капитана Реонкина и все ему расскажете, очень подробно опишете того молодого человека, по акту сдадите деньги. О нашем разговоре можно не упоминать. Пусть считается, что это вы сами так решили.

– Спасибо! Огромное вам спасибо! – признательно раскланялся врач.

– А сейчас мы с вами зайдем к вашей пациентке, и вы объясните, что со мной ей надо быть предельно откровенной.

– Разумеется!

Когда они вошли в палату, Феофания встретила их удивленным взглядом.

– Фаня, – то и дело откашливаясь, сипловато заговорил доктор, – Лев Иванович все уже знает. Он человек очень умный и порядочный, все правильно поймет, поэтому будь с ним откровенна.

Поминутно вздыхая, «потерпевшая» рассказала, что сегодня утром к ней в редакцию, размещающуюся в бытовке одной из коммерческих организаций, пришел молодой человек, назвавшийся Леонидом, который предложил принять участие в, как он назвал, реалити-флешмобе. По его словам, существует некий клуб поклонников экстремального секса из числа очень состоятельных людей, члены которого в погоне за остротой ощущений идут на всевозможные сумасбродства. Один из членов клуба (клуб, разумеется, элитарно-засекреченный!), проживающий в Якорном, как-то случайно увидел Феофанию и рассказал о ней своим клубменам. Те сразу же загорелись интересом и направили к ней своего клуб-менеджера, в круг обязанностей которого входит организация их «досуга».

Как далее пояснил Леонид, с участием Феофании намечен реалити-флешмоб, имитирующий похищение девушки с улицы города и последующее ее групповое изнасилование в глухом лесу. Разумеется, ее жизнь вне опасности, но правила такого развлечения подразумевают довольно грубое умыкание, в ходе которого она должна сопротивляться, кричать, звать на помощь, как при настоящем похищении. То же самое – в дороге и в лесу. Причем надо быть готовой к побоям. Пусть и не запредельным, но синяки могут остаться.