Академия Тьмы (Без картинок) - Александр Ходаковский

Асмодей, не обративший внимания на его слова, смотря во все глаза на Александра, вдруг совершенно внезапно по-дурацки захихикал.

- Ну, раз уж он умер, то и проблемы больше нет. Я буду очень признателен, если мне дадут осмотреть этот револьвер для будущих поколений.

Все отреагировали примерно одинаково. Торо набычился и принялся засучивать рукава, тихо бранясь сквозь зубы. Ругательства были самыми разнокалиберными, из арсенала как минимум пяти стран. Самым пристойными из них были: - «Порешу старого маразматика…», «…замшелый хрыч…» и «…мухомор гнилой, кочерыжка старая, хрен усохший…». Чтобы довести этого, пусть и излишне эмоционального, но умевшего сдерживать свою силу человека до смертоубийства нужно очень постараться. Он мог подбить обидчику глаз или даже сломать пару ребер, но никогда не марал свои руки кровью… Однако дедуле это легко удалось. Из глаз испанца потекли тоненькие струйки, а губы скривилась в горе – он принимал все очень близко к сердцу, тревожась даже по пустякам,… Нага набросилась на тренера сзади и повисла на шее, глупо улыбаясь сквозь слезы и уговаривая его успокоиться. Демоны не были столь милосердны, как могло показаться, но каждый имеет право на моменты эмпатии.

Асмодей начал вставать с табуреточки, чтобы запечатлеть необычный вид оружия, а директор Тачибана, наконец выковырявший свою спину из стены, оскалил зубы, зло спросив:

- Какая еще проблема?!! – Под конец фразы слова гремели по всему корпусу. Походя, он опустил ставшую жутко тяжелой руку на плечо своего учителя. Дедулю моментально припаяло к седалищу, но он даже и не подумал возразить. Себе дороже…

Только малиновая красавица тихо заплакала, разразившись бурными рыданиями, и еще сильнее прижимая к своей щеке руку мертвого мальчика, запричитала:  

- Он не может быть человеком. Люди не жертвуют собой ради демонов. Он такой же, как мы. Он такой же…

Все повернулись к ученице. У Торо упали руки, и сам он тихо съежился. Нага Кирин, осторожно съехав по его спине, подошла к убитой горем девушке, аккуратно приобняв ее за плечи, чем вызвала новую бурю рыданий. Все подпали под волну ее эмоционального расстройства, неожиданно для себя почувствовав горечь и человеческое сострадание…                                            

Тут в тишине раздался едкий голос Асмодея:

- Ну вот и проглядели пистолетик.

Если что и могло произвести большую волну гнева…

Никто не сдвинулся с места, но демоны начали медленно преображаться. У Торо от напора мышц треснула по швам футболка, волосы стали ползти назад по рельефно выразившемуся загривку. Его трансформацию прервала холеная женская рука. Она всего лишь коснулась его шеи, но демон натужно вздохнул и вышел в коридор. Гулкие шаги еще долго раздавались по коридору. Такое впечатление, что там ходила ожившая статуя. Саму Нагу злость тоже не обошла стороной, ее ногти заострились, а лицо начало покрываться тончайшей вязью татуировок, нанесенных на кожу золотой пудрой и подобием черной смолы. А у директора Тачибаны начисто смело рукав на правой руке. Асмодей задавлено захрипел, все же с некоторым интересом взирая на когтистую руку, покрытую крупными заостренными чешуйками и твердыми наростами аж до локтя, там конец самых больших пластинок превращались в костяную шпору.

Видимо директор держал недостаточно крепко. Или табуретка старца стояла слишком близко к постели. А может, просто у девушки были слишком длинные руки. От ее пощечины сухонькую фигурку старика буквально вынесло через дверной проем... Асмодей возвел себя на ноги, провел рукой по лицу, убирая кровоподтек и, как ни в чем не бывало, отряхнул свой костюм. Спокойно осмотрел дыру, проделанную выстрелом, и с надломом вернулся к кровати парня. У присутствующих еще не прошел столбняк от непроходимого издевательства. Поэтому никто и не успел ему помешать схватить юношу за свисающую руку и начать ее придирчиво осматривать. Много времени это не заняло. Старик поковырял его ладонь коротким когтем напоследок и вынес вердикт:

 - Явно этот человечек уже умер. Знать не знаю, что бы нам пришлось делать, приведи он сюда своих сородичей. Так возрадуемся же дети мои. Кара настигнет любого индивидуума из расы людей, который осмелиться перейти черту нашего дома. Хоть он и сумел пройти защиту на входе, но, увы, дальше ему не повезло… Мощное энергетическое излучение, от одновременного пребывания множества «не людей» на одной территории его совсем доконало. – Асмодей легонько постукал костяшками по черепу парня. – Упокой тебя твой Господь, мертвячок.

После этого он заложил руки за спину и почвалал на выход. Типа я не наглый, просто должность у меня такая. У девушки глаза начали наливаться кровавым светом. Но она не успела. Грянул мощный сдвоенный выстрел.

Все моментально глянули на медицинский монитор. Напрасно. Пульса не было...

Нага встрепенулась. Может Архивариусу нужна медпомощь? Противного старикашку вынесло в коридор как намедни, но при этом проделав в противоположной стене пролом с осыпающимися краями. Из соседней палаты раздались громогласные проклятия. Старик с натугой поднялся. В спине Архивариуса не было никаких ранений, но с подбородка стекала черная кровь – сотрясение сердечной мышцы и разрыв нескольких сосудов от мощного давления. Заживет еще до вечера. Он сдавленно захихикал, но голос был неожиданно серьезен:

- Вот и все, я, наконец, изучил этот артефакт. Сколько лет он будоражил мой разум. Не думал, что и за тысячу лет нашелся бы оруженосец и для этой игрушки. Странно, только что это оказался именно этот отрок, но может, так и нужно было…

Господин Ибара все еще с изумлением смотрел на него как на окончательно сбрендившего безумца.

- О чем вы говорите? Он не человек, я сам видел…

- Да какой он человек? – демон только отмахнулся. - Он просто запутавшийся мальчуган, который никак не может понять, где его место. Воздушный змей, с оборвавшейся нитью. Право называться словом Human еще нужно заслужить. А вообще, черт его знает! Нормальный человек от таких повреждений уже бы умер. Еще три часа назад я мог с уверенностью сказать, что этот парнишка демон, еще через полчаса я бы сказал, что он монстр, а может дух? Неважно. Как произнес один писатель: - «истина редко бывает чистой, и никогда простой». Так уж ли важно кем он был? Меня более интересует, кем он стал, и не сломался ли? Мотылек вернулся в кокон, и превратился обратно в гусеницу. Станет ли гусеница опять бабочкой, мне не известно,… Тем не менее, я с гордостью принял бы его в Высшую Академию Энфер, даже без каких либо экзаменов. Существо с легкостью, пусть и безрассудно, развоплотившее голодного духа без ущерба для внутренних субстанций, это знаете ли…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});