Моя СверхНовая (СИ) - Малышева Анастасия Сергеевна

Ноа, бросив в мою сторону короткий взгляд, рвано выдохнул и, не ответив, продолжил наносить удары. Так, не понял. Он, конечно, та ещё задница, но его плохое настроение никогда не распространялось на меня. И что, чёрт возьми, произошло, раз вектор настолько сменился?

— Ноа? Ты чего?

— Ничего, — процедил тот сквозь зубы.

— Я вижу. Так, что случилось?

Подойдя к парню, я взял его за плечо и развернул к себе. Раздражённо выдохнув, тот нервным движением откинул со лба налипшие пепельные прядки волос и посмотрел на меня с такой злостью, что я невольно вздрогнул.

— Я видел вас. Крис волновался, что ты опять будешь работать до изнеможения и попросил съездить за тобой. Я приехал. А там вы. Обнимаетесь.

Я растерянно моргнул. Мы? То есть — я и Ава? Эм… погодите, что я сейчас услышал?

— Ты что, ревнуешь? — спросил я, приподняв бровь.

Ноа дёрнул плечом, сбрасывая мою руку и посмотрел на меня с такой яростью, что на секунду мне стало не по себе. Я подумал, что он меня ударит. А удар у него был что надо — однажды он случайно вырубил тренера. Потом, правда, оправдывался, что выполнял указания наставника, а тот сам не успел закрыться. Но факт оставался фактом — разогнуться тренер не мог ещё долго.

Но нет — отвернувшись, Ноа просто продолжил колотить по груше, не слушая меня. Кажется, он всячески намекал, что мне стоило уйти, вот только идиотом я не был и понимал, что его не стоило оставлять в таком состоянии, да ещё и без объяснений. Он же там себе потом всего надумает и вытащить его из этого болота просто не получится.

— Ноа, послушай, всё не так… — начал было я, но, услышав короткий вскрик, осёкся.

Ноа, видимо, решил, что одних кулаков маловато, поэтому подключил к своей тренировке ещё и ноги. Вот только тренироваться, когда тобой управляют эмоции — плохая идея. Не рассчитав силу и траекторию удара, друг приложился слишком сильно и резко. Всё произошло слишком быстро. Секунда — и Ноа уже сидел на полу, держась за лодыжку перебинтованными руками. Лицо его при этом сморщилось от боли.

— Ты совсем идиот⁈ — вскрикнул я, бросаясь к другу.

Убрав его руки и не обращая внимания на протесты, я осторожно осмотрел его ногу. Как главный танцор, я часто сталкивался и с растяжениями, и с более серьёзными травмами. Ощупав лодыжку друга и игнорируя его шипение, пришёл к выводу, что ничего серьёзного — лёгкое растяжение.

— Придурок, — сказал я другу, успокаиваясь, — Сто раз тебе говорили — не тренируйся, не разогрев все мышцы. Ещё и ударил неправильно, силу не рассчитал. Нам танцевать завтра, а ты выделываешься.

— Не хрустальный, не сломаюсь, — пробубнил Ноа, пряча взгляд.

Вздохнув и отпустив чужую конечность, я как можно мягче произнёс:

— Ноа, между мной и Авой ничего нет.

— Я видел вас, — упрямо повторил друг.

Закатив глаза и едва удержавшись, чтобы не треснуть его — возможно, даже по пострадавшей лодыжке, сказал:

— Господи, она просто обняла меня. По-дружески. Она сто раз открыто демонстрировала, что как парень я её не интересую. Да и она меня, если честно, как объект любви, не особо привлекает.

Ноа смерил меня взглядом, полным подозрения:

— Хочешь сказать, между вами действительно ничего нет?

— Я не сплю с девушками своих братьев.

Прозвучало сухо и, возможно, слегка обиженно, но, в конце концов, я имел полное право на эти чувства! Ноа меня заочно чуть ли не во всех грехах обвинил. А мы ведь вообще-то даже ближе, чем друзья. Братья от разных мам. Он действительно считал, что я способен на такое? Серьёзно? Как на такое можно не обидеться, хотя бы на секунду?

— Она не моя девушка, — пробормотал Ноа.

Тут я уже не выдержал:

— Так сделай ей своей, идиот. Или кто-то тебя опередит. Не знаю, заметил ты или нет, но она — настоящий клад. И явно готова ради близких порвать любого. Такие барышни обычно недолго грустят в одиночестве.

Чуть подумав, словно вспоминая о чём-то, друг сказал:

— Я видел, что вокруг неё часто крутится другой звуковик. Уоллис, кажется.

— Ой, насчёт этого можешь не волноваться. Аве по контракту запрещены отношения с сотрудниками компании. Да и не думаю, что он ей интересен. Она не выглядит как человек, который сейчас кем-то увлечён. Идеальный расклад, как мне кажется.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Ноа поднял на меня прищуренный взгляд:

— И это я — идиот? Ал, ты не забыл, что я тоже, на минутку, работаю в этой компании? Значит, условия контракта Авы распространяется и на меня!

— Ну, во-первых, я бы не назвал нас полноценными сотрудниками компании. Скорее, мы просто юзаем её ресурсы. Во-вторых, ты себя и Дастина Уоллиса то не сравнивай. Как говорится, что позволено царю — и далее по тексту. А, в-третьих — что, снова позволишь какому-то контракту диктовать, как тебе жить?

— Алан… — выдохнул друг, но я его перебил:

— Я тебя не осуждаю. Более того — тогда я поступил бы точно также. Мы мечтали об этом. О музыке, сцене, славе, признании. Нам хотелось такой жизни и ради неё рискнуть отношениями казалось правильным. Но сейчас мы выросли — по крайней мере, мне хочется в это верить. И у тебя появился шанс что-то исправить. Слава, признание и любовь фанатов у тебя есть. Может быть, самое время заполучить девушку? — спросил я, подмигнув.

Хмыкнув, Ноа запустил пальцы в свои волосы и пробормотал:

— Я так давно ничего подобного не делал. И даже не думал. Кажется, я уже растерял все навыки и ушёл из большого секса.

— О, друг мой, поверь — из него не уходят. Из него уносят вперёд ногами, — коротко рассмеялся я, чувствуя, как напряжение всё же покидает зал, — У нас впереди тур, а это — масса возможностей закрутить тайный роман. Это же так романтично, девчонки такое любят.

— Ты такой идиот, — покачал головой Ноа, но его губы, которые растянулись в предательской улыбке, говорили о том, что я всё сделал и сказал правильно.

— Знаю, — не стал отрицать очевидное, — Но именно поэтому мы и дружим. Два сапога пара, как говорится. А теперь давай ты возьмёшь себя в руки — и мы придумаем, как тебе вернуть девушку…

***** Ава

Знаете чувство, когда тебе хочется человека одновременно и убить, и выдвинуть в качестве кандидата в президенты? А вот мне оно знакомо. Потому что именно это я чувствовала по отношению к Крису, когда в очередной раз заканчивала работу не просто с последним лучом солнца, а когда это самое солнце успело уже и чайку себе налить, и ко сну приготовиться. А всё просто потому, что Крису в голову пришла очередная гениальная идея, он заразил ей меня и в итоге я работала над музыкой, которая пойдёт уже, конечно, не в этот альбом группы, а в следующий. Энтузиазм лидера был слишком заразителен, и за это его порой хотелось хорошенько так треснуть.

Но вместе с этим… короче, история, из-за которой все в типографии Криса возненавидели, а я — вознесла на пьедестал. Она короткая, но, думаю, вы прочувствуете всю степень моего восторга. Группе прислали на согласование макет обложки для альбома, ну и всё содержимое тоже, до кучи. И оказалось, что моё имя нигде не фигурировало в разделе «музыка by…». Везде был только Крис. В отделе дизайна и типографии это объяснили тем, что предыдущий звукарь группы действительно лишь помогал сводить дорожки и следил за аудиорядом во время тура, но не создавал ничего своего. Всем занимался Крис. Слова парня, что он прислал список песен, в которых я должна была быть соавтором, все проигнорировали.

Казалось бы — какая разница, ведь мы то знаем, над чем я работала, верно? А вот и нет! Мы, музыканты, были весьма тщеславным народом. И к своим работам относились с особым трепетом. И, можете мне поверить, указание моей скромной персоны в альбоме звёзд такой величины — довольно жирная строчка в резюме.

В общем, Крис всю душу вынул из сотрудников отдела дизайна, требуя переделать макет. А как он озверел, когда узнал, что всё уже давно отправили в печать… не хотелось бы мне когда-нибудь оказаться причиной его гнева. В общем, всю партию развернули и утилизировали. А дизайнеров и типографию заставили всё переделывать. И всё это — за пару дней до премьеры и официального старта продаж.