Верхом на бомбе. Судьба планеты Земля и ее обитателей - Александр Никонов

А вот в кастрюле, поставленной на огонь, через некоторое время возникают упорядоченные структуры – конвекционные ячейки: этакие конвейеры, в которых горячая вода поднимается вверх, а охлажденная опускается вниз. Таких ячеек в кастрюле может быть несколько. В них молекулы мобилизованы для участия в групповом организованном движении.

Если спросить нормального человека, который имеет представление о термодинамике, является Земля открытой системой или закрытой, он, оглянувшись вокруг и увидев буйство красок и прочих насекомых, скажет, что, конечно же, открытой! И будет прав. Но если спросить о том же ненормального человека, например, геолога, ответ будет противоположным. Потому что человек обычный под словом «Земля» понимает то, что происходит на поверхности планеты – климат, океаны, атмосферу, бурлящую жизнь, летающие самолеты, цивилизацию. А для мрачного геолога, привыкшего ворочать масштабами миллиардов лет и мегатоннами породы, жизнь на поверхности планеты – пустая и пренебрежимо малая суета. Геолог под словом «Земля» понимает весь шар по всей его глубине. И этот шар – система закрытая. Потому что солнечный свет проникает в него на считаные сантиметры. ну, пускай, метры. Тонюсенькая пленка, в которой кипит жизнь, не оказывает практически никакого влияния на процессы, происходящие в глубинах планеты.

А процессы внутри творятся интересные. За 4,5 миллиарда лет Земля прошла тяжелый путь «от капли спермы до маршала» – от первобытного хаоса протопланетной глобулы, в которой все вещество было разобрано на атомы и равномерно перемешано, до твердого сегодняшнего шара, в котором прошла геологическая эволюция, оказались выделенными рудные жилы, возникла литосфера, встречается самородное золото, молекулы которого почему-то вдруг собрались вместе, чтобы порадовать героев Джека Лондона. Появились горы и моря, алмазы, рубины. И все это – из кучи космической пыли.

Кто организатор процесса? За чей счет гуляем? И чем расплачиваемся?

Расплачиваемся расходованием невозобновимых радиоактивных элементов и гидридов. Они, в конечном счете, дают энергию для расширения планеты и всей тектонике, на ней происходящей.

Мы знаем, что в закрытых системах эволюция не происходит.

Мы знаем, что в Земле она произошла. Значит, вывод может быть только один: Земля – открытая система. То есть она должна чем-то обмениваться с космосом. Иными словами, энтропия должна чем-то выноситься из системы, чтобы не накапливаться в ней.

Поясню…

Высокоорганизованная система – это система, содержащая много информации. А низкоорганизованная система, соответственно, содержит мало информации. Уменьшение энтропии в результате эволюционного развития есть не что иное, как накопление информации в системе. А энтропия жестко связана с информацией и является величиной обратной ей: чем больше информации, тем меньше энтропии. Но информация – это просто организованная, упорядоченная материя: цепочка ДНК, буквы в книге, радиоволна. Не бывает информации вне материи, информация всегда базируется на каком-то материальном носителе. И поскольку энтропия является величиной, зеркальной информации, и жестко с ней связана, значит, энтропия точно так же жестко связана с материей, и энтропии без материи не бывает. Значит, если энтропия убывает, она выносится из системы чем-то материальным.

Человеческий организм сбрасывает энтропию в виде фекалий и мочи – они более просто организованы, чем изначальная пища. А Земля чем сбрасывает энтропию? Излучением? Электромагнитной энергии Земля излучает не больше, чем поглощает от Солнца. Значит, энтропию должно уносить что-то другое… Это должно быть нечто чрезвычайно летучее, чтобы проникнуть через всю земную толщу от самого ядра. Это должно быть нечто очень легкое, потому что массу Земля практически не теряет.

Даже чисто теоретически на эту роль подходит только один кандидат. И мы знаем, как его зовут…

За свою долгую историю наша планета потеряла практически половину изначально содержавшихся в ней атомов. Потеряла из-за дегазации водорода. Но поскольку водород очень легок, Земля, потеряв половину атомов, «похудела» только на 3 % массы.

Земля, словно живое существо, расходует высокоупорядоченную пищу – сложные радиоактивные элементы и гидриды, на этом растет, как птенец, а выделяет нечто более простое в сравнении с потребленным.

Поразительно, но еще в тридцатых годах ХХ века, когда еще ничего не было известно ни о магнитном поле небулы, ни о свойствах гидридов, а Хойл еще только грыз гранит науки в старших классах, академик Вернадский прозорливо написал: «Наши представления о термодинамических и химических условиях глубин нашей планеты заставляют нас видеть в них среды, благоприятные для существования водородистых тел. Здесь активность химических реакций уменьшается, кислород быстро сходит на нет. Все это должно привести к сохранению в глубинах водородистых соединений, и в том числе растворов водорода в металлах».

Блистательная догадка блистательного ума!

Из всей группы близких родственников нашей планеты – Венеры, Меркурия, Марса – повезло одной Земле: только она обладала достаточной массой и нужным составом элементов, чтобы «обовшиветь» жизнью. И эта жизнь ныне вовсю паразитирует на ее теле, ковыряя и пожирая его. И я полагаю, что это просто прекрасно.

* * *

Вот ведь какая штука… В основе ортодоксальной геологической теории о том, что внутри Земли – железное ядро, а мантия ее силикатная, лежит чисто умозрительная аналогия планеты с доменной печью. И больше ничего. На это «умозрение» навернулось вторым слоем еще одно – Тектоника плит. В отличие от последней, металлогидридная теория основана на экспериментально установленных фактах – на распределении химических элементов в Солнечной системе в зависимости от их потенциалов ионизации. И уже из этого эмпирического факта совершенно жестким образом, без вариантов, вытекает все, о чем вы прочли в этой книге и о чем еще прочтете. И в связи с этим я хочу задать один интимный вопрос поклонникам теории тектоники плит.

Друзья! Я ничего не имею против вашей Тектоники, за исключением того, что она не работает и до сих пор так и не доказана. В остальном это прекрасная теория, и я очень рад, что ее когда-то придумали, дабы хоть как-то объяснить накопившиеся факты, отмахиваться от которых далее стало уже невозможно, как невозможно отмахнуться от роя пчел. Когда пчелы-факты атакуют, нужно, закрыв глаза, прыгать в воду новой теории. Что и было с успехом сделано. За долгие годы существования Тектоники плит она обросла связями, диссертациями, академическими званиями, в общем, всем тем, что в советское время носило короткое и емкое название «блат». Но ведь когда-то нужно будет и выныривать! Дыхалки-то уже реально не хватает.

Любители Тектоники плит полагают, что если их теория что-то может объяснить, значит, она научна. Увы, это не критерий научности. Критерий – предсказательная сила. А с последним у Тектоники плохо. Могло бы быть и хуже, да просто некуда уже: ее предсказания порой сбываются с точностью до наоборот.

А вот у металлогидридной теории с предсказаниями хорошо. Ее пророчества сбываются все. Но, несмотря на это, она до сих пор нелюбима большой наукой. Действительно, психологически трудно поверить в раздувание Земли, даже имея для этого все факты на руках. Земля – это вам не презерватив!

Известно, что рискованное предсказание служит доказательством достоверности теории. Металлогидридная теория сделала уже с десяток сбывшихся предсказаний. Вот я и хочу спросить любителей железной Земли: ребята, а сколько вам нужно еще сбывшихся прогнозов? Еще два? Три? Пять? Сорок восемь? Сколько будет достаточно для прозрения? Назовите число. Мне просто интересно…

Часть 5. БЕЗ НЕФТИ?

Пробились буры, бездну вскрыл алмаз -

И нефть из скважин бьет фонтаном мысли,

Становится энергиею масс -

В прямом и то же в переносном смысле.

Владимир Высоцкий

Андрей Петрович Паршев, в принципе, неплохой человек, богом клянусь. Но природная меланхоличность таким образом легировала его характер, что на выходе получился человек крайне пессимистического свойства. Не лишенный толики литературных дарований, Паршев через рупор книг транслирует свой пессимизм, отравляя им мятущиеся народные массы. Глотнул того яду и я.

Было это в те годы, когда книжки Паршева «Почему Россия не Америка» и про то, что нефть кончается, всколыхнули страну. Прочтя его труды, полные уныния и грозящие всем нам мировой катастрофой, я затосковал. Тоска преследовала меня довольно долгое время, пока не прошла сама собой, растворенная живительной силой природного оптимизма, который обильно источает мой душевно здоровый организм. У меня сильный ментальный иммунитет, и то немало часов я провел в тоскливом настроении, которым заразил меня Паршев. А что же говорить об остальных, от рождения склонных предаваться печали?