Компьютерная лингвистика для всех: Мифы. Алгоритмы. Язык - Анатолий Анисимов

Средневековый китайский император в алых шуршащих одеждах взмахнул старинным мечом, упала звезда, и Программист запустил свою моделирующую программу.

Он долго всматривался в экран дисплея. Знакомые числа, символы, знаки, знаки, символы, числа, слова. Плыла тишина. Завораживающе блестели чьи-то глаза. В какой-то неуловимый момент он вдруг с удивлением почувствовал, что с интересом рассматривает самого себя, смотрящего на экран дисплея. Он ощутил свое новое тело, состоящее из миллионов потоков нулей и единиц, ложных высказываний и правдоподобных извинений, непрерывных поисков данных и их мгновенных забываний, изменяющихся наборов неуловимых локальных переменных и их неповоротливых глобальных конкурентов. Он вглядывался в знакомое лицо Программиста, пытаясь понять, что скрывается в его голове, каков его мир, что представляют собой эта непостижимая Вселенная, звезды, слова, тихий смех, печальные улыбки, расставания, встречи, воспоминания, опять слова, странные ритуальные танцы китайских императоров и смысл значений собственных переменных. Когда ему показалось, что он уже проник в этот усталый загадочный мир, блеснул меч, занесенный над головой осужденного, упала звезда, и что-то опять изменилось.

Он вспомнил, что в правой части оператора присваивания внутри тела цикла он забыл задать изменения переменной, определяющей выход из цикла. Такая программа осуждена работать бесконечно долго. Абсурдный Сизиф, существующий вечность. Привычно он потянулся за ручкой и бумагой. Но что это? Он не смог ощутить своих движений. В голову только приходили идеи, как промоделировать движение руки, доставание ручки и запись на бумагу. Сразу же откуда-то появились уравнения механических движений и новые переменные, услужливо подставляющие свои значения. Он еще раз попытался протянуть руку, но увидел напряженное лицо Программиста, пытающегося остановить неконтролируемые действия компьютера. Смирившись, он с грустью обреченного понял: мир перешел в свою противоположность. Никогда уже не вернутся цветы, облака, слова, тихий шепот, улыбки женщин, фиолетовые тени, великаны, стерегущие мир, игры с компьютером и даже занесенный меч императора. Боль воспоминаний возникла внезапно, тихой волной. Он знал, так было и будет, и даже эта боль будет долгой-долгой, пока не превратится в прозрачно-хрустальное воспоминание и не растворится во Вселенной вместе с его жизнью и, возможно, опять повторится в новой судьбе под новыми звездами. Но боль нарастала. «Нет, нет, еще нет». В ужасе он сделал отчаянное усилие и… проснулся.

Напротив мерцал привычный экран дисплея, продолжалась тихая ночь. Мир существует. «Но причем здесь китайский император? — подумал он. — И почему XIII век? А его странное выражение лица? А меч?»

Приготовившись внести последние изменения в моделирующую программу, он стал всматриваться в экран дисплея и вдруг заметил, что не может прочесть там ни одного слова. Не может! Он стал лихорадочно нажимать на клавиши, набирая знакомые фразы. Слова путались, искажались, дрожали. Но, Отче — о, нечтО? Где мир? — Где Рим? Where dreams? Наконец слова сами стали возникать на экране. Побежали длинные цепочки китайских иероглифов. Кажется, это были изречения Конфуция. Наконец, вообще устойчиво стали появляться незнакомые символы.

Прошло еще несколько тягостных минут, прежде чем он сообразил, что теперь все слова и символы записываются в зеркальном отражении. Мир опять изменился. «Да что же это такое?» Но все же, внимательно присмотревшись, он с облегчением заметил, что смотрит на отражение дисплея в окне комнаты на темном фоне середины ночи. А где же сам компьютер? Он пытается обернуться, но с ужасом чувствует, что сделать этого не может. Он вдруг вспоминает, что он только хотел нажимать клавиши, но вместо них была пустота и его мысли искаженно проектировались на экран дисплея. Он понял, что это он сам, компьютер, всматривается в свое отражение, но рядом стоит Программист, с насмешливой улыбкой наблюдающий за его попытками. «О, боже!» — подумал он.

В этот момент начал неотвратимое движение меч последнего китайского императора XIII в., в последний раз блеснула звезда, и Программист закончил исправление оператора присваивания в теле цикла.

«Где же я?» — в отчаянном, смертельном испуге закричал Программист. Но, впрочем, звука не было слышно, а слова почему-то отражались от блеска старинного меча и падали рядом, сворачиваясь тихо у ног, ожидая чьего-то приказа. Каким-то немыслимым усилием воли ему все же удалось оторваться от завораживающего двойного блеска меча и падающей звезды. «А-а, а-а», — захлебнулся он в последнем отчаянном крике. И проснулся.

Он вытер пот. Долго молча сидел потрясенный. Боялся взглянуть на экран. Но все же надо исправить этот проклятый цикл. Потянулся за ручкой, бумагой.

Но время прошло. В этот момент китайский император XIII в. с застывшей улыбкой, напоминающей улыбку сфинкса, Джоконды и еще одной знакомой, опустил свой меч на голову осужденного. Взорвалась последняя звезда Вселенной, растаяли зыбкие фигуры танцоров, занавес стал опускаться. В это исчезающее предсмертное мгновение Программист все же успел увидеть темнеющий экран, исчезающие слова, цифры, символы, знаки, всю свою жизнь; успел услышать чей- то далекий зов, незнакомую речь, тихий шум приближающейся вечности; успел удивиться, заметив у ног собственную отрубленную голову, голову императора, смотрящую на него остановившимся взглядом, в котором навсегда застыли лживые слова, уходящая ночь, блеск старинного меча и еще кто-то, стоящий за палачом.

Ночь кончилась. Наступило невыразимое ничто. Но это ничто тоже было значением переменной, и другой император с застывшей улыбкой вынимает меч предков, раздвигается занавес, оживают фигуры, и новые звезды готовятся вспыхнуть.

Все это, если хотите, можно объяснить тем, что Главный Программист просто не успел исправить оператор цикла в программе моделирования мира.

Но все же опасайтесь старинных мечей, отражений зеркал, ночных заклинаний, обратных молитв, древних иниг, страшных снов и того, кто стоит за спиной палача.

ВНЕЗАПНАЯ СМЕРТЬ НОВОРОЖДЕННЫХ ВО СНЕ

Алгоритмический подход

Заботливая мать уложила младенца спать. Он сразу, легко заснул. Несколько минут назад он улыбался в ответ на улыбку матери, что-то агукал. Это был абсолютно здоровый, спокойный ребенок, который только радовал врачей. Вот и сейчас он тихо, мирно спал. Через полчаса мать взглянула на ребенка и ужаснулась. Лицо его было бледным, на губах выступила пена. Тело было еще теплым, но уже безжизненным. Отчаянные усилия матери и подоспевших врачей не смогли спасти ребенка. Вскрытие не обнаружило никакой патологии. Консилиум врачей поставил диагноз: внезапная смерть новорожденных во сне (ВСН)…

Случаев, аналогичных описанному, когда ребенок неожиданно умирает во сне, довольно много. Этот таинственный синдром — один из главных виновников гибели малышей. Ежегодно от ВСН погибает около 0,5 % детей в возрасте до двух лет. В США и Англии таинственная болезнь ежегодно уносит около 10 тыс. детей. В развитых капиталистических странах общая детская смертность составляет около 1 %. По мере совершенствования медицинского обслуживания этот процент уменьшается. Например, в Англии по сравнению с 70-ми годами детская смертность снизилась вдвое. Но процент ВСН отличается загадочной устойчивостью.

В развитых странах ведется статистический учет ВСН. Проведено несколько конференций, посвященных этой проблеме. И все же разгадка до сих пор не найдена. Нет даже удовлетворительной медицинской гипотезы, объясняющей этот феномен.

Известно, что максимальная частота ВСН приходится на период жизни от двух до трех месяцев. Иногда она случается и в возрасте двух лет. После уже практически не наблюдается. График частоты ВСН в зависимости от возраста изображен на рис. 13.

Встречается и у взрослых (правда, редко) внезапная смерть во сне. В основном она поражает мужчин южноазиатского происхождения. Такой смерти часто предшествуют стоны во сне и фибрилляция сердца.

Рис. 13. Частота внезапной смерти новорожденных во сне

В США за последние десять лет зарегистрировано около 120 таких случаев.

ВСН избирательна в отношении национальности и региона. В Новой Зеландии маори подвержены ей в два раза чаще, чем переселенцы из Европы. В Швеции в двух городах ВСН встречается в четыре раза реже, чем в других областях.

Мальчики от ВСН умирают чаще, чем девочки. Процент ВСН в неблагополучных семьях, а также у детей, родители которых — наркоманы или алкоголики, значительно выше. Зимой ВСН наблюдается чаще.

Выдвигалось множество гипотез причины ВСН. Обсуждалось даже предположение об умышленном детоубийстве. В 60-е годы считали, что ВСН вызывает аллергия на вдыхаемые частицы коровьего молока. Но процент смерти среди тех, кто вскармливался только грудью, такой же, как и у других. Иная гипотеза объясняла ВСН дефицитом селена. В Окленде, где селен в избытке, случаев меньше. Но в Новой Зеландии, где отмечается дефицит этого элемента, частота ВСН не повышена. Ничего не дали и вирусологические исследования. Проверялась гипотеза об анафилактическом шоке у особочувствительных детей, вызванном респираторным вирусом. Обычные вирусы в малых количествах все же находили у многих погибших от ВСН. Но малое количество вирусов не позволяет считать причиной смерти инфекцию. Можно, вероятно, только предполагать повышенную чувствительность к вирусу в период, на который пришлась ВСН.