Самый первый маг (СИ) - Саидова Виктория

Кошки переглянулись.

– Он молодой. И большой. Мы не справимся! - сказала самая мелкая.

– Нас пятеро, а он один! Смотри, он болтает, а не дерётся, значит, трусит! А нам надо спасти нашего котика!

– Да, нам надо! А он отказывается пойти с нами! Он хочет смерти нашему котику! Загрызём его!

– Да, растерзаем!

– В клочки разорвём, по лесу разметаем!

Во время драки нельзя разговаривать. Амр отвлёкся на тех, что говорили, и пропустил прыжок третьей, молчаливой. Она метила клыками в горло, он еле увернулся. Ударил лапой, рассёк когтями плечо. Кошка отскочила, подобралась.

Прыгнул, сбил с ног вторую, грызанул за бок, отвесил два удара двум другим, отшвырнул их, чтобы удрать. Одна из раненых взвизгнула.

– Не тронь моих девочек! Ты, тупой ящер! Я приказываю! – раздался вопль из гущи ветвей.

Амр так удивился, что передумал бежать. Кто это такой смелый – громко визжит в зарослях, а носа не кажет?

Он смахнул с дороги лапой очередную кошку, вломился в кусты, с разбега сбил с ног и прижал к земле кого-то. Этот кто-то слабо пискнул.

Амр выволок его на свет луны, чтобы разглядеть. Кошки окружили их, грозно рычали, но не трогались с места. Амр держал зубами за горло важное для них существо. Одно движение клыками – и…

– Отпусти его! Он тебе ничего не сделает, ты же видишь!

Амр скосил глаза вниз. Кто это такой странный? Вроде похож на кота, но…

Вот это – кот?!

Он беспомощно барахтался, прижатый Амром к земле. Белый, пуховый, точно котёнок, и такой же слабый. Скальный даже не замечал жалких тычков и царапин от когтишек. Этот, с позволения сказать, кот был ещё и толстый. Толстый! Как он вообще выжил?

– Пожалей его, скальный! Они убьют нашего котика! – заплакала самая мелкая лесная.

– Кто убьёт? За что убьёт? – рыкнул Амр сквозь зубы. – Ну-ка, давайте все сядем и спокойно поговорим!

Кошки согласно закивали, расселись и облегчённо вздохнули, когда скальный выпустил из зубов горло пухового.

– Я расскажу! – прохрипел тот.

Амр уселся в середине круга, уставился на странного кота.

– Ну, давай, рассказывай, - рыкнул строго. – Кто ты такой?

4.

Кто такой этот белый и пушистый, Амру, в общем, было ясно.

Дальняя лесная стая жила уединённо. С посторонними связей не заводили, рожали котят только от своих. Многие дети рождались нежизнеспособными, с разными уродствами, рано умирали. Вот этот пуховый явно получился таким же, только его странность была красива, и он ухитрился дожить до взрослого возраста.

В этой стае было также много бездетных кошек.

Одна такая кошка, уже пожилая, однажды нашла котёнка. Обрадовалась, отнесла под холм, окунула в глину, отмыла в тёплом ручье, вылизала. Положила возле друзы, пусть ребёнок напитается силой, иначе не выживет, уж очень слабенький. Рассмотрела. Котёнок был такой беленький, что его шкурка сияла, точно лунный свет. И такой пушистый, нежный, что к нему было страшно прикоснуться.

От радости кошка настолько размурлыкалась, разнежилась, умилилась, что так и назвала ребёнка. Ньяш.

Стая была против. На что нужен слишком слабый котёнок? Лучше убить его сразу. Но большая старая кошка защищала своего найдёныша с такой яростью, что её, в конце концов, оставили в покое.

Вырос большой красивый кот. Сам вырос, а шерсть не выросла, так и сохранился детский пух, только ещё длиннее стал. Его приходилось тщательно расчёсывать. Зубами, когтями, шипастой веткой, шкуркой колючего зверька. Это неприятно, это больно, котёнок пищал, барахтался, отбивался слабыми лапками. Взрослый кот уже не сопротивлялся, терпел, понимал, что так надо. Только морщился.

Охотиться он так и не научился, рыть норы не мог, спать на деревьях боялся. Приёмная мать вздыхала, глядя на него. Куда он такой пойдёт, когда её не станет? Кому он будет нужен?

Кошка всё больше старела, она уже не могла защищать своего белого и пушистого с той же яростью, что и раньше. А сам себя он защитить не мог. Она подобрала ему гарем. Пять молодых, бездетных, крепких кошек, которым был нужен не столько взрослый друг, сколько ребёнок.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Потом приёмная мать умерла, охранять его было больше некому. Пять кошек охотились, заботились, но противостоять целой стае не посмели.

– Или ты делаешь что-то полезное, или убираешься прочь! – сказал вождь. – Ну, или мы тебя убьём!

Этот кот очень хотел жить. Пусть никчёмным, всеми презираемым, но жить! Всеми силами, любыми средствами!

А насчёт полезного… Его девочки ведь охотятся для него. Вот точно так же они могут захватить для него травника из соседней стаи. Это старый кот, так что труда не составит его увести. А кто окажется рядом, кто станет мешать, того можно и загрызть.

Для милого котика его девочки были готовы на всё. Они приведут травника, тот начнёт работать, вождь успокоится насчёт полезности, а их пуховый друг будет всё так же лежать под деревом и распоряжаться.

Он ведь такой ласковый, милый, смирный! Страсти не требует, много не ест, зато мурлычет. С необычной шерстью, правда, много возиться надо, она то и дело сваливается в колтуны, все репьи к ней цепляются, вся грязь. Надо постоянно вычёсывать, умывать. Да не беда, зато она красивая, приятная на ощупь, невиданного лунного цвета.

Лесные девочки приняли за травника старого Ри, потому что он тащил пучок стеблей…

Ньяш рассказывал хорошо. Так хорошо, что Амр заслушался. Ньяш был умён и обаятелен, умел вызывать сочувствие. Милого котика хотелось защитить. Во всяком случае, убивать ни его, ни лесных девочек у Амра уже точно желания не возникало.

– Я так понимаю, вы ушли из стаи, пока не можете вернуться.

Лесные дружно покивали.

– Можно приходить к нам, поучиться травам у Хума.

– Далеко-о! – недовольно мурлыкнул Ньяш.

– Ничего, зато похудеешь.

Амр насмешливо прищурился.

– Я не толстый, я большой! Такой же большой, как ты!

Амр фыркнул.

– Да уж, совсем, как я. Только это я сбил тебя с ног, а не ты меня.

Белый и пушистый не слушал, твердил своё.

– Хорошего кота должно быть много!

– Кто это тебе сказал?

– Мама.

– Так она имела в виду кости и мышцы, а не жир! Дурак ты пуховый! И откуда ты такой взялся на мою голову?

Скальный вздохнул. Посочувствовал, ага, вот возись теперь.

– С луны.

– Что-о?!

– Да, да! Не веришь? Посмотри, у меня же шерсть лунного цвета! Такой ни у кого нет, такой не бывает!

– Пух у тебя, а не шерсть! Детский пух! Ты вырос, а сам так и не повзрослел. Такой цвет шкуры бывает, я видел.

Амр вспомнил сына вождя у соседей-скальных.

Ньяш обиженно сморщил нос.

Ему иногда снился странный сон.

Звонкий голос произносит:

– Нет! Ты будешь жить!

В стене из блестящего камня возникает дыра, и котёнок летит вниз, далеко-далеко.

Ему было очень страшно, он думал, что погибнет, но вскоре полетел медленней, упал на что-то мягкое. Потом его нашла добрая кошка, и страх прошёл.

А слова эти остались в памяти, как завет, которому он следовал всегда, охотно и всеми силами.

Амр только покрутил головой, поймав картинку. Умён пуховый, нечего сказать. Вон какие интересные байки себе в оправдание сочиняет.

Ньяш снова сморщился. Он и сам не знал, правда ли то, что он видел в детстве, или действительно просто сон.

5.

Лесные девочки остались в заброшенном поселении вместе с милым котиком.

Амр вернулся в пещеры. Всю дорогу он недоумённо фыркал и крутил головой, удивляясь сам себе. Вот это вытворил так вытворил! Пригласил приходить непонятно кого и зачем. Теперь вопрос, как это понравится Кхару.

Лёгок на помине, вождь встретился Амру в коридоре. И ему уже кое-что не нравилось.

– Что предвидел опасность для Хума – молодец. А кто дал тебе право командовать племенем, будто ты уже стал вождём? Всё-таки метишь на моё место?!