Бабочка на запястье - Анель Ромазова

пользу душа.

Главное не завизжать от восторга. Он просто нереальный, со всеми наворотами. Я же по натуре водоплавающее. Купаться — плескаться. Обожаю до неприличия.

Какой кайф!!

Я просто захожусь восторженным писком, когда полосы тропического ливня легкие, теплые, как настоящий дождь в джунглях, Забирают все, что накопилось за…

Блин, да за всю мою жизнь.

Они полностью обволакивают, покапывая, постукивая и расслабляя.

— М-р-р — это уже потише, вырывается из самой души.

Вавилов, как же тебе повезло, здесь еще и аэрация есть. Я отсюда никогда не выйду.

Энергия водопада наполняет силой, рука непроизвольно тянется вниз. Бросаю взгляд на дверь. Душ не защищен стеклом.

А если войдет?

Стоп. ему не до меня.

Маленькая шалость останется незамеченной. И я конечно дура, что разрешаю вспышке похоти управлять собой.

Завтра меня может не стать. Внутренне, одобряю свое решение.

Отличное оправдание любому поступку. Близкая опасность притупляет совесть и отголоски морали. Я введусь требованиям физиологии, проснувшейся так внезапно.

Глажу себя между ног, прикрыв глаза и представляя Дамира. Воображение так ярко нагнетает эти образы, я отклоняю голову назад, позволяя себе то, что никогда до этого не пробовала.

Ласкаю, задерживаясь на тех же точках, острота не настолько насыщенна как с ним, но удовольствие пробегает током по коже.

Шум воды и стук в висках, приглушают все звуки. Я словно отдаляюсь, утекая в нирвану.

— Ах… ха… х — выхлестываю от неожиданности. Мои бедра сковывают горячие ладони, а над виском густым тембром звучит не без ядовитости.

— Плохая белочка очень не прилично так играть в чужом доме и не пригласить хозяина — смущенно начинаю метаться глазами. Оправдываться бесполезно. Он все видел.

Стекающая вода, создает между нами барьер и это хоть немного спасает ситуацию. Я теряюсь и хочу выскользнуть из его объятий, натыкаясь взглядом на голубые глаза сфинкса. На них и останавливаюсь. Там, хотя бы нет осуждения.

— Давай помогу, у меня это лучше получится — на полувздохе поднимаю лицо. Смущение сбегает, прихватив и остатки совести. Дамира весь пропитан чем-то опасно повелительным.

Подаюсь навстречу, когда его руки протягиваются нарочито — медленно по влажной поверхности моей кожи и не могу удержаться от колкости.

— Я как посмотрю, ты джентльмен, не можешь оставить девушку без оргазма.

— Пытаюсь избавиться от этой черты. — его голос слега вибрирует порочным натиском.

Подхватывает, медленно подтягивая мое колено к груди. Гибкость дает возможность, оставаться в таком положении без дискомфорта. Он держит фиксируя сгиб, опираясь на стенку. Ствол Дамира, чувствительно двигается по моим, истекающим влагой створкам.

— Кончишь два раза… скажу, кто за тебя беспокоится — провокационно заявляет, самодовольно улыбаясь.

Очень смело, с его стороны, подбивать на такой спор. В моей прошлой жизни и один получался с натягом.

— Сегодня не судный день… и про один раз ранее… не логично, Дамир — прерываюсь, вздыхаю, но договариваю, пока он поглаживает место, о котором я даже не вспоминала. Под коленкой осыпаются сотни бомбочек. Лопаются, когда он срезом ногтя проводит, словно задевая детонаторы.

— Сучка ты… дразнишь меня — говорит с усмешкой и тянется, выключая душ.

Вжимаюсь в кафель, потому что глаза Вавилова, так порочно наполняются вожделением. Он рассматривает, как краснею от стыда, что застал в момент изучения сексуальных способностей своего тела. От того как желание, расползается, выплескиваясь глубокими вздохами, проникает все глубже.

И для меня, это самое неподходящее время, познавать свою женскую сущность. И человек самый неподходящий. Но… природа распорядилась по- своему.

Радует одно, что он это также не может контролировать. Впервые осознаю, что мужчине от меня сносит крышу. Словами не передать, насколько сгущает концентрат ощущений.

Смотрю на этого опасного незнакомца и забываю кто я.

До первого оргазма он доводит меня членом. Растирая головкой набухший бугорок и чередуя с мелкими толчками в лоно. Всхлипываю, цепляюсь за его шею и очень хочу прикоснуться к губам, которые, то нагревают жаркими поцелуями грудь. А потом дует на соски. Они твердеют, как камушки и кажется, треснут от напряжения. С ярым сатанизмом измывается, всасывая и разглаживая языком. Хаос кружит, паранормальные всплески рассекают плоть. Позволяю, все что захочет.

Плохо. неправильно. Я позволяю… трогать… смотреть… целовать.

— А м а-а и-и — раздавленным стоном срываю голос.

Играет моим телом, словно знает каждую ноту. Струны рвутся, я безудержно падаю в безумную бездну. Лечу без страховки и дрожу, от пробивающих конвульсий.

— Блять! Ева, ты моя самая красивая ошибка — растягивает с чувственной хрипотцой.

Мы оба пожалеем потом. Все таки, разумом пытаюсь, сфокусировать главную цель. Она где-то далеко. И не могу, думать об Арине, иначе все рухнет. Боюсь представить, что заменяю ее. И что, меня всего лишь используют. Делаю то, что умею лучше всего, откладываю все сомнения на потом.

Потому что его руки все еще на мне. Он все еще возбужден и меня наполняет снова. Хочу как машине, того же парения и вспышку, и вулканы на коже, они неумолимо жгут вытекающей лавой.

— А если фатальная — говорю и это как предчувствие врывается в подсознание, его невозможно устранить или отодвинуть.

Намного проще относится к Дамиру с благодарностью, настороженно. А эти эмоции мотают клубками, взрывают все рамки дозволенного.

Он оставляет без ответа, только огонь злости проносится по его зрачкам. Разворачивает к стене, вжимая грудью в прохладную плитку. Прогибает в пояснице мягким нажатием ладони. Мощно, резко входит.

Очень жестко. От такой резкости я не успеваю подхватить ритм и сбиваюсь. Внутри очень влажно и нет боли. Просто дикий ураган. Непривычно и да мне так нравится, и даже то, что его пальцы с силой стискивают ягодицы. Кусачие мурашки разбегается во все стороны. Неуправляемо и очень много всех ощущений, захлестнувших разом.

Его губы ложатся над лопатками, я замираю. Он касается шрамов. Дамир держит за шею не давая вырваться. И хоть и чувствую себя в ловушке, зажатая его телом сзади и упираясь в стену, тревоги нет.

— Ев, я же тебя не насилую, если грубо… просто скажи — оставаясь внутри, мягко шепчет над ухом.

— Не поэтому — почти шепчу.

Проводит пальцем по коже с рубцами, вздрагиваю, он перетекает, подушечками очерчивая позвонки.

— Понял, запретная зона… не трогаю.

Я в полной мере осознаю разницу между актами. Грубый трах, сменяется чувственной паникой. Это топит волной, судорожным экстазом накрывая сознание.

Вгоняет член, с особым искусством задевая внутри, каждую эрогенную точку. Заостряюсь на этих движениях, от чего они становятся только ярче. Вся кожа пылает огнем.

И сколько бы разум не пытался включиться, тело не слышит, живет