Ветер смерти - Дмитрий Федотов

— Так точно, Николай Матвеевич, выполняю! — отрапортовал тот и отключился.

— А если их все-таки двое? — повторил я свои сомнения. Представляешь, комиссар? Два самых настоящих оборотня!

— Тем более надо ловить! — жестко заявил Берест и ткнул в меня погасшей трубкой.

— Что ж, надо — так надо, — вздохнул я, потому что на душе по-прежнему скребли кошки: что-то мы не так делаем?..

— Ты же обещал не ввязываться? — насупился Николай.

— Я и не буду. Специально. Ну, а вдруг?

— Тогда ты должен сразу звонить мне!

— Заметано, Матвеич! Я пошел.

— Привет! — и он тут же забыл о моем существовании, отвернувшись к пульту внешней связи.

Выйдя из кабинета комиссара, я медленно побрел к выходу, снова и снова пытаясь проанализировать ситуацию с фантомами.

Неужели все то, о чем говорила Ирина, правда, и такой человек мадхъя? — все же существует реально?! Да не один, а сразу два, да еще и в одном городе?! Мыслимое ли дело? Или здесь все же что-то другое, что-то более реальное и прозаичное? Просто мы не видим этого! А если они, эти маги, существуют, да еще действуют сообща?.. Ух, ты! — меня аж передернуло от такого жуткого предположения, и в затылок дохнуло знакомым холодком опасности, «ветром смерти», как говорили древние мастера кун фу. Но ведь тогда они нам действительно «не по зубам»! Что же делать?..

Все еще находясь под впечатлением собственного открытия, я вышел из управления, но только взявшись за ручку дверцы своей машины, понял причину своего внутреннего беспокойства: я же видел очередное перевоплощение той, «амазонки»! Вчера, в «Наядах»! Спутница Вадима Руденко?!.. Не она ли убила Долгового, Вайнштейна и Дьячкова. Ведь именно их трупы, по заключению гистогенетической экспертизы, отличались от первой жертвы характером внутриклеточных повреждений! А вот с Дуладзе-то как раз, учитывая показания горничной и сторожа автокемпинга, была та же, что и с Володиным из гостиницы «Северной». Тогда действительно получается, что вторая просто прикрывается делами первой, чтобы все выглядело одинаково? Одинаково, да не совсем! Микроизменения тканей, не здесь ли разгадка?!.. От этой мысли меня бросило в жар, ладони моментально взмокли, и я даже выронил брелок с ключами, который, конечно же, улетел прямо под машину!

Чертыхаясь, я полез за ним, а когда через минуту весь в пыли снова встал перед дверцей, отряхиваясь, пришел к выводу, что там, в клубе, мне все-таки померещилась эта неуловимая и таинственная убийца. Ведь не мог же, в конце концов, Вадим так проколоться?! Просто не имел на это права как профессионал! Да к тому же он ведь еще и жутко подозрительный, прямо прирожденный сыскарь. Хотя, если он столкнулся со второй, шансов распознать ее у Вадима было немного, ведь она другая! Это же заметил пока только я, а не Берест или Афиногенов. Может, позвонить сейчас Николаю, рассказать? Стоп! Но почему обязательно это должна была оказаться та самая, мадхъя или сверхчеловек? Почему бы Вадику и не подцепить настоящую красотку? Мало что ли их в нашем благословенном городе обитает? Наверное, прав комиссар Берест, слишком богатое у меня воображение, да и поменьше всякой мистики надо смотреть! Тоже мне — Малдер нашелся!..

Окончательно загнав поглубже все сомнения, я уселся за руль, полюбовался собственной постной физиономией в зеркале заднего вида и решил не показываться в таком виде Ирине, а поехать домой и как следует выспаться, памятуя народную мудрость, что «утро вечера мудренее».

А назавтра была суббота. И был дождь. Закон Паркинсона в действии: если неприятность должна случиться, она случается. Я смотрел на умывающийся небесными слезами город и решительно не мог придумать, чем заняться. Конечно, дел было невпроворот, стоит только начать. Но вот начинать-то как раз и не хотелось! А страшно хотелось увидеть Ее, почувствовать Ее тело, вдохнуть Ее запах, услышать Ее голос, и спросить, и не получить ответа…

Но телефон молчал. Мне стало так противно и гнусно на душе от всех этих «мумий» и «оборотней», что дабы окончательно не впасть во вселенскую хандру, заканчивающуюся у всех одиноких мужиков, как известно, одинаково, я решил развеяться более цивилизованным способом и «убить сразу двух зайцев»: позвонил Бересту.

— Слушаю, — сонно отозвался Николай. — Кто говорит?

— Твое альтер-эго, засоня!

— А-а, мистер Хайд? Очень неприятно!

— Ты стал брюзгой?

— А ты сумасшедший? Звонишь в выходной ни свет, ни заря! — рявкнул уже проснувшийся Берест.

— Мне грустно и одиноко, — я шмыгнул носом прямо в трубку. Поговорите со мной, комиссар, пожалуйста.

— Слушай, а может тебе стоит полечиться? — предположил он. — Может у тебя состояние «после вчерашнего», а?

— О, небо! Какое же убогое воображение у начальствующих особ! Это что, наследственное или благоприобретенное?

— Чего тебе от меня надо? — Берест угрожающе засопел.

— Общения. И братской любви.

— Я кладу трубку!

— Ладно, я позавчера был у Кержака и встретил там твоего обожаемого Вадика с умопомрачительной богиней. У них был заказан столик. Уж не жениться ли надумал лейтенант?

— Где ты их встретил? В «Лайзе»? — голос у Николая сразу стал деловым.

— В «Минелли»! Ты что, глухой? Они занимались вербальным сексом у всех на глазах! Это было почище любого стрип-шоу.

— Когда? Когда ты их видел? — Берест явно взволновался, и все мои вчерашние страхи и сомнения насчет «амазонки», соблазнившей Вадима, снова вылезли наружу.

— Часов в одиннадцать, а что?

— Они ушли оттуда вместе?

— Откуда я знаю! Моя пуританская душа не смогла вынести такого разврата. Я ушел раньше. Да, кстати, мне показалось, что…

— Погоди! Димыч, я тебе перезвоню через минуту, хорошо? — и в трубке запикали гудки.

Я плюнул, бросил мобильник на диван и пошел на кухню готовить завтрак. Не люблю, когда меня держат за какого-то недопеска! Вчерашние сомнения насчет «двойного союза» окончательно утвердились в моем бедном перегруженном мозгу во всей своей ужасающей очевидности. Да вдобавок к ним присоединилось чувство вины: ведь надо было все-таки, наверное, сообщить комиссару о догадке. Но он тоже — хорош! Почему не предупредил о своих действиях? Ведь договаривались же!

Телефон заверещал, когда я разбивал на сковородку последнее из трех яиц. Но я мстительно дал ему проорать целых десять раз, и только потом подключился,

— Д-димыч, так тебя разэтак! Куда п-пропал? — Николай уже заикался, находясь в состоянии крайнего возбуждения.

— Ну, что у нас плохого? — я решил не дразнить его обычными шпильками, предчувствуя, что случилось нечто очень неприятное.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});