Выбираю тебя - Настя Орлова

но его самого на пороге нет. Еще одна демонстрация его пренебрежения – ему даже недосуг встретить меня как полагается. Впрочем, разве это меня удивляет? Очевидно, что Ди Анджело совершенно не уважают нашу семью.

Я захожу в квартиру и закрываю за собой дверь. В коридоре темно, но свет льется из кухни. Оттуда же исходит аромат свежесваренного кофе.

– Заходи, – доносится до меня голос Алекса.

Разувшись, я бросаю сумку с телефоном и ключами на пол и иду на кухню.

Не знаю, чего я ожидала, но вид по-домашнему одетого Алекса, который режет сыр на деревянной дощечке, на секунду выбивает меня из колеи. Он выглядит настолько расслабленным и умиротворенным – разве можно представить, что он способен на подлость?

– Привет, – говорит он, окидывая меня изучающим взглядом. – Голодна?

– Я не есть к тебе пришла, – воинственно бросаю я.

– Понимаю. – Он пожимает плечами. – Одно другому не мешает.

Хочу возразить, но желудок скручивается – я давно не ела, только волновалась. Но как ни в чем не бывало усесться за стол в компании Алекса кажется мне сейчас в корне неправильным.

– Я не буду, – упрямо возражаю я.

Алекс молча выкладывает сыр на тарелку, отворачивается к холодильнику и достает помидоры и что-то напоминающее паштет.

– Извини, я не ел с самого утра, – заявляет он, отправляя в рот хрустящий хлеб. – Сложный день.

– Вряд ли сложнее, чем у Кирилла, – выпаливаю я.

Рука Алекса замирает на весу с банкой паштета.

– Проблемы твоего брата – его собственных рук дело, – отвечает он, даже не делая вид, будто не понимает, о чем я.

– Или твоих?

– Ну-ка поясни.

– Что тебе непонятно? – запальчиво бросаю я. – Это ведь ты сделал, правда? Это тоже часть твоего плана отомстить нам?

– Интересно, – задумчиво тянет Алекс. – А что еще, по твоему мнению, относится к моему плану?

От ярких картин, которые всплывают перед глазами, я стыдливо вспыхиваю.

– Переспать с тобой? – подсказывает он, сверля меня взглядом.

– Я не желаю говорить об этом.

– Что же ты тогда хочешь?

– Я хочу, чтобы мой брат вернулся домой.

– С этим вопросом ты обратилась не по адресу, – жестко говорит Александр. – Это вне моей компетенции.

– Хочешь сказать, что это не ты рассказал?..

– Рассказал полиции, что твой брат использует грязные схемы для вывода денег за рубеж? – вновь цинично подсказывает он.

В голове вдруг проносятся воспоминания о бумагах, которые я подписывала совсем недавно. Там были кипрские счета, о которых я спросила Кирилла, но он посоветовал мне не лезть не в свое дело. Неужели все это время…

– Значит, это был ты, – говорю я, возвращаясь к нашему разговору.

– Поверь, у твоего брата врагов куда больше, чем друзей. Я бы не стал мараться об это дело. – По тому, с каким искренним отвращением Алекс говорит об этом, я вдруг почему-то верю в его непричастность к задержанию Кирилла.

– Но ты знал об этом?

– О чем конкретно? – Алекс упирает ладони в столешницу и наклоняется в мою сторону. – О том, что твой брат в принципе делал что-то противозаконное, или о том, что следователи за ним наблюдали уже какое-то время?

– Значит, знал, – говорю я упавшим голосом. – Ты мог бы сказать мне, чтобы я могла как-то повлиять…

– Это не та тема, которую я бы хотел обсуждать с тобой, а ты ему не нянька. За свою жадность, глупость и способность идти по головам для достижения своих меркантильных целей твой брат должен отвечать сам.

– Но он мой брат! – в отчаянии кричу я.

– Он вор и мошенник!

– Он мой брат! – повторяю я тише. – Кроме него и бабушки у меня никого не осталось.

Лицо Алекса смягчается. Видеть это выражение на его лице выше моих сил – на глаза наворачиваются непрошеные и совершенно неуместные в этой ситуации слезы.

– У тебя есть я, – вдруг говорит он.

– Ты мне не нужен!

– У тебя уже начались месячные? – внезапно спрашивает он, вводя меня в ступор.

Я открываю рот и захлопываю его, не вымолвив ни слова. Потрясенная прямотой его вопроса и тем, что он не забыл…

– Это тебя не касается.

– Разумеется, это меня касается, – возражает он.

– Я пришла сюда, чтобы поговорить о Кирилле.

– Мы поговорили. Если все то, что о нем говорят, – правда, гарантирую, он сядет, и сядет надолго.

От острой боли, пронзившей сердце, я морщусь.

– Откуда ты знаешь, что я не замешана во всем этом? – говорю я шепотом. – На бумагах компании есть и мои подписи.

– Я даже отвечать на это не буду. К тебе это не имеет никакого отношения.

– А если имеет?

– Лиля, чего ты хочешь от меня? – вдруг устало спрашивает Алекс, потирая переносицу. – Чего добиваешься?

– Я хочу увидеть брата, – откровенно говорю я. – Помоги мне.

– В данных обстоятельствах это невозможно.

– Сделай так, чтобы было возможно! – бросаю я. – Ты же всемогущий Ди Анджело.

– Вряд ли мое могущество распространяется на российскую правоохранительную систему, – иронично приподняв бровь, тянет Алекс.

– Пожалуйста, – прошу я и вдруг с изумлением осознаю, что по моим щекам начинают течь слезы. – Я просто хочу поговорить с ним.

Лицо Алекса меняется. Оно становится еще более суровым и отстраненным.

– Ничего обещать я не могу.

Я киваю и тыльной стороной ладони вытираю щеки.

– Для меня будет достаточно, если ты постараешься, – говорю я. – А теперь я поеду.

– Поедешь, когда успокоишься, не раньше. Я сварил кофе, но тебе, наверное, лучше заварю чай.

– Если у тебя есть молоко, я выпью кофе.

Александр кивает и вновь возвращается к холодильнику.

– Садись, – кивает он в сторону стула.

Я делаю так, как он говорит. Через минуту на столе передо мной появляется чашка кофе с молоком и сэндвич с сыром и помидорами.

Медленно откусив кусочек, я поднимаю глаза на Алекса.

– Почему ты так его ненавидишь? – спрашиваю я. – Должна быть веская причина.

– Поверь мне, причина достаточно веская, – туманно отвечает он.

– Скажи мне.

– Об этом тебе должны были рассказать твои родители. Или сам Кирилл.

– Но их нет, а ты здесь, – произношу я, даже не пытаясь спрятать свою боль. – Я так устала от того, что от меня постоянно все скрывают. Я не ребенок.

Алекс вздыхает и медленно пьет кофе. Я почти уверена, что он ничего мне не расскажет, как вдруг он прочищает горло и говорит:

– У меня была сестра. Кузина. Ты, наверное, не помнишь ее, потому что видела ее лишь однажды.

– И что с того? У меня тоже есть двоюродная сестра.

– У тебя есть, а у меня была, – возражает Алекс. – В том, что Крисси умерла, виноват твой брат.

– Это