Жизнь и смерть - Бхагаван Раджниш

Когда в Индию приезжает тибетский лама, он никогда не моется. Однажды в Бодх Гайе я жил в одной комнате с тибетскими ламами. От них так дурно пахло, что сидеть рядом с ними было мучительно. На мой вопрос о том, почему они так ведут себя, они ответили: «Мы подчиняемся правилу мыться только один раз в год». Именно здесь я провожу разграничительную линию, между суеверием и наукой. То, что в Тибете наука, в Индии превращается в суеверие. Эти ламы источают дурной дух, не понимая, что их тела выделяют много пота, что повсюду полно пыли.

Мы не знаем о том, что в некоторых странах вовсе нет пыли. Когда Хрущев впервые посетил Индию, его повезли в Агру посмотреть Тадж Махал, и по пути он увидел, как формируется пылевой столб. Он остановил машину, вышел из нее и стоял прямо посреди пылевого столба. Хрущев бурно радовался. Он сказал: «Мне так повезло, ведь раньше у меня никогда не было такого опыта». У нас же не будет ощущения, будто нам повезло, если мы попадем в пылевое облако. Но в стране, из которой приехал Хрущев, лежат сугробы снега, а не пыли. Для него было удивительно оказаться в пыли, как для нас оказаться среди снега. Мы приходим в оживление, когда ходим по снегу в Гималаях. Итак, ничего не ломайте просто потому, что вы считаете это цепями, не рассмотрев сначала, в какое время существует это явление, в каких условиях, не выяснив его полезность.

Научный ум всегда колеблется. Человек с научным складом ума никогда не принимает решение в спешке, не называет правильное и неправильное. Вместо этого он всегда говорит: «Возможно, это явление верно, но позвольте мне еще какое-то время исследовать его». Даже в конце исследования ученый никогда не приходит к решению, не называет решительно что-то неправильным, призывая уничтожить это. Жизнь так таинственна, что ничего нельзя сказать в таких определенных терминах. Мы можем сказать только: «Если полагаться на известное нам, если опираться на наши знания, тогда такое-то явление кажется неправильным». Вот и все. Человек с научным подходом скажет: «Если основываться на доступной нам информации, тогда такое-то явление в настоящее время не кажется правильным. Однако, завтра, при наличии какой-то дополнительной информации, она может оказаться правильной. То, что правильно сегодня, может оказаться неправильным завтра». Такой человек никогда не принимает спешные решения о том, что правильно и что неправильно. Он всегда ищет с помощью исследующего и простого мышления.

Интересно держаться за суеверие, и интересно разрушать его. Удовольствие держания за суеверие в том, что оно избавляет нас от труда мышления, ведь мы верим в то, во что верят остальные люди. Мы даже не хотим спрашивать о причине такого верования, почему они верят в такое положение вещей. Кому есть до этого дела? Человек просто следует за толпой. Иметь суеверия удобно.

И есть люди, которые уничтожают суеверия, и это тоже очень удобно. Человек, разрушающий суеверия, кажется разумным, хотя на само деле он далеко не разумен. Быть разумным нелегко. Видеть вещи разумно, значит напрягать каждый нерв. Этот человек смотрит на вещи так пристально, что ему становится трудно делать категоричное утверждение. И поэтому его утверждения всегда условны. Он скажет: «При таких условиях в Тибете не стоит мыться, но при других условиях не мыться в Индии будет означать в высшей степени суеверие». Человек, который думает разумно, будет говорить на этом языке.

С другой стороны, реформатор общества не выказывает никакой заинтересованности в том, о чем он говорит. Ему интересно разрушать, он хочет что-то разрушить. Я говорю, что вам нужно кое-что разрушить, ведь на свете необходимо разрушить много явлений, но, прежде всего, нужно уничтожить бессмысленность. В первую очередь, нужно уничтожить тенденцию действовать без предварительного разумного обдумывания. Вывод таков: если вы уничтожаете что-то, не обдумав сначала все как следует, значит у вашего разрушения нет никакого смысла. Нужно создать тенденцию разумного размышления, а тенденцию бездумного верования следует уничтожить. Такое поведение позволит нам увидеть другие контексты, более глубокие значения. Тогда мы станем активно искать, мы будем размышлять и разумно обосновывать. Тогда мы станем рассматривать все возможности.

Психоанализ очень популярен на Западе. Интересно, что психоанализ выполняет точно такую работу, какую выполнял в деревнях хороший колдун. В наше время во Франции есть активная секта, созданная Кювье. Этот человек работает на тех же принципах, что и колдун, только Кювье ученый, и он использует научную терминологию, а в остальном все то же самое, ничто не различается.

Вы удивитесь, узнав о том, что, когда садху, нищенствующий монах, обыкновенный деревенский житель, ничего не сведущий в медицине, дает больному человеку щепотку пепла во имя Бога, мы называем это суеверием. И все же этот метод эффективно работает, и людей здесь излечивается столько же, сколько их излечивается при аллопатическом лечении. Это очень интересно, ведь людей излечивается столько же. В этой области проводят много экспериментов.

В лондонской больнице провели уникальный эксперимент. Сто пациентов с одной и той же болезнью разделили на две группы. Первым пятидесяти пациентам сделали обыкновенную инъекцию лекарства, а следующим пятидесяти пациентам сделали инъекцию воды. Удивительно то, что в обоих случаях вылечилось одинаковое количество пациентов. И встал вопрос: в чем дело?

Принимая во внимание этот эксперимент, возникла необходимость изучить этот предмет тщательнее. И исследователям стало ясно, что мысль, ощущение принятого лекарства работает эффективнее самого лекарства. Также, даже лекарство, приготовление самых лечебных препаратов, не работает так эффективно, как работает мысль о том, как дорого лекарство, как известен врач. Менее известный врач терпит в лечении неудачу не потому, что он плохо разбирается в своем деле, а только потому, что он не известен. Врач с именем сразу же производит на пациента впечатление. У этого врача впечатляющий наряд, властная осанка, большие гонорары, большая машина, длинная очередь на прием, а вернее толпа, выстроившаяся в линию - и вот вы уже так впечатлены, что уже почти неважно, знает этот врач, что дает вам, или не знает.

Правда в том, что для того чтобы быть хорошим врачом, вам не нужно первоклассное медицинское образование, а вам необходимо отличное знание рекламного дела. Вопрос в том, как хорошо вы можете поставить себя перед людьми. Лучше оплачивается известность, а не лечение.

Недавно исследование в области медицинского обслуживания показало, что во Франции около восьмидесяти тысяч врачей и около ста шестидесяти тысяч знахарей. Когда пациент устает от практикующих врачей, его лечат те, кто ничего не знает о медицине. Но эти люди знают трюк, как лечить пациента. Поэтому вам известно так много наводнивших мир «патий». Вы можете представить себе, что все эти самые разные «патии» изобилуют в нашем веке науки? Работает даже натуропатия, то есть оказывает положительный эффект намазывание грязи на живот, работает водяная клизма, работают заклинания колдуна. Работает даже гомеопатия, которая состоит из ничего иного, как только крошечных сахарных пилюль. Все это работает, и аллопатия в том числе.

Итак, возникает такой вопрос: как же пациент выздоравливает? Если деревенский знахарь выписывает. своим пациентам пригоршню пыли и этим вылечивает их, тогда нам придется хорошо подумать, нам придется поразмыслить над тем, уничтожать нам такое суеверие или нет. Человек со стетоскопом на шее и большой машиной тоже может лечить людей с помощью своих научных методов. Но и здесь работает магия, то есть магия машины и стетоскопа.

Я знаю одного знахаря. У него нет никакой университетской степени, и все же он вылечил множество пациентов, причем врачи объявили их неизлечимыми. Это умный человек, он великолепно понимает человеческую природу. На самом деле, именно так и становятся профессиональным врачом! Итак, если вы станете посещать его клинику, чтобы лечиться, вам поставят такой диагноз, что половина вашей болезни исчезнет в момент самого диагностирования. Это чрезвычайно умный врач, и все остальные врачи чувствуют перед ним страх.

У него большой, впечатляющий, сурово выглядящий кабинет с обширным столом, на который он заставляет лечь пациента. Над грудью пациента висит нечто, похожее на стетоскоп. Это хитрое изобретение соединено с двумя прозрачными трубками, в которых налита подкрашенная вода. Когда он подносит штуковину, похожую на стетоскоп, к груди пациента, сердечный ритм того заставляет воду в трубке подпрыгивать. Пациент смотрит на прыгающую воду и убеждается в том, что он и в самом деле пришел к замечательному врачу, ведь прежде он такого не видывал. Вещь, которую использует этот врач, похожа на стетоскоп, только он не соединяет его с ушами. Он наблюдает, как поднимается и опадает вода в трубках, и это действо убеждает пациента в том, что перед ним необыкновенный врач.