Принцесса для босса. Семья из прошлого - Элина Витина

Слишком уж виноватое и унылое у него выражение лица. Будто так и чует, что я мечтаю забрать его “хлеб” на постоянной основе.

Впрочем, не стоит сбрасывать со счетов тот факт, что такие эмоции на его лице вызваны нелепой сценой выяснения отношений между мной и Горским. Видимо, зря говорят, что арабы — самая эмоциональная нация! Могли бы и привыкнуть к жарким спорам.

Хотя чего уж скромничать — бородатый дядька не единственный, чье выражение лица вгоняет меня в ступор. Мое непосредственное начальство окончательно выжило из ума и теперь сияет, как самовар. Будто это ему пообещали баснословную сумму за небольшой проект. Может, он рассчитывает, что я ему процент отстегну? Как сутенеру, прости Господи…

Так, пора завязывать с размышлениями и включаться в разговор. А то я сама уже, как Горский — “давайте ваши красивые денежки и досвидос”. Нет уж, мне придется отработать каждую копейку.

Но как ни силюсь, не могу сосредоточиться. Даже тот факт, что старательно отвожу глаза от прожигающего меня насквозь взгляда Максима, не помогает. Он сидит слишком близко, дышит слишком громко, излучает слишком много тепла. Горский в принципе — одно большое “слишком”. Моя нервная система реагирует на него с каким-то зубодробильным скрежетом. Словно даже на физическом уровне дает понять, что мы совсем не подходим друг другу. На случай, если я оказалась непростительно глупой и не поняла это с первого раза…

Нет, дорогой организм, с этим все в порядке. Хватит посылать мне сигналы в виде дергающегося глаза и бешеных скачков давления. Я и без этих опасных недугов в курсе, что мне следует держаться подальше от босса. Жаль лишь, что он, кажется, другого мнения…

— Вы куда? — слегка заикаясь, интересуюсь когда Горский покидает офис Саида вместе со мной.

— В отель, — непринужденно отвечает он, нервно поглядывая на часы.

Выглядит при этом, словно отличник-заучка, решивший впервые прогулять уроки. Даже ноги, кажется, передвигает с каким-то неимоверным усилием.

— Сейчас же разгар рабочего дня, — напоминаю аккуратно. — Сколько арабов еще можно “окучить” за это время!

— Достаточно на сегодня, — отрешенно произносит он. — Ты постаралась за двоих, молодец.

— Постаралась, значит я, а отдыхать будете вы? — выдыхаю возмущенно. — Где логика? Это же несправедливо!

— Жизнь, вообще, штука несправедливая. И нелогичная, — философски изрекает он. Смотрит при этом почему-то на мои губы. Не уверена, что выдержала бы его взгляд глаза в глаза, но и это… как-то чересчур откровенно он на них пялится. Слишком неправильно.

— И что вы собираетесь делать весь оставшийся день?

Не то чтобы мне было интересно, но решаю на всякий случай узнать, чтобы снова не оказаться с ним в одном месте в одно время. Стратегическая разведка, так сказать.

— Я собираюсь пойти в аквапарк, — торжественно выдает.

Несколько секунд я недоуменно хлопаю глазами, а затем испуганно протягиваю, от испуга переходя на ты:

— Нееет. Даже не думай!

— Почему нет? — невинно интересуется Горский. — Сама подумай, ты будешь занята проектом. Не хочешь же ты оставить Алину в детском клубе на целый день? Мать ты или где?

От такого заявления я начинаю натурально задыхаться и только поэтому не выдаю что-то в стиле: а ты, кретин, отец или где??

Благо, острая нехватка кислорода и сопутствующий ей приступ кашля оберегают меня от поспешных решений. Но мотать головой я все равно продолжаю.

— Да почему нет-то? — недоумевает он. — Не будь занудой, Птенчик! Твоя дочь хочет покататься на крутых горках, а ты боишься высоты. Не мешай другим получать удовольствие из-за собственных страхов!

— Ей пять лет, Максим! — рычу в истерике. — Дети в таком возрасте не способны трезво оценивать свои возможности. Она может испугаться.

— Я в ее возрасте уже с гаражей прыгал, — пожимает он плечами.

Я лишь закатываю глаза, мысленно делая пометку не подпускать Малинку и близко к любым сооружениям выше ее роста. Хватит того, что я пару лет жизни потеряла, когда она на площадках залезала на крыши всех деревянных домиков. Судя по всему, тягу к экстриму она, действительно, унаследовала от отца.

— Не переживай, Яра, — видимо, угадав начало моей истерики, уже более серьезным голосом замечает он. — Я о ней позабочусь. Если так сильно переживаешь, можешь пойти с нами. Поработаешь на шезлонге, пока мы будем кататься. Идет?

“Не идет, а идешь, — мысленно возмущаюсь. — Ты, Горский! Идешь лесом!”.

Ах, если бы только моя дочь была такого же мнения…

Глава 34

В фойе нашего отеля я всерьез раздумываю над тем, чтобы обратиться к секьюрити и пожаловаться, что вот этот странный мужчина с каким-то полоумным взглядом меня преследует и, кажется, хочет похитить мою дочь. Останавливает меня лишь опасение, что бросив беглый взгляд на него, суровый араб в форме заявит, что у отца ребенка такие же права, как и у матери. Боюсь, второй раз уже не получится замять дело и посмеяться над “все славяне для арабов на одно лицо”. Поэтому я уныло шлепаю “лодочками” по начищенному до блеска кафелю и молюсь, чтобы Малинка отказалась от аквапарка. Понимаю, что дело безнадежное, но все равно надеюсь на чудо.

Но чудо, естественно, не случается. Точнее, случается, но не у меня. А вот моя дочь визжит от восторга, когда Горский не только развлечение ей предлагает, но и пиццу.

Я было открыла рот, что упрекнуть его в том, что кормит моего ребенка фастфудом, но вовремя вспоминаю, что сама обещала ей пиццу в качестве компенсации за то, что пришлось отлучиться по работе.

Но это, конечно же, не мешает мне пыхтеть и раздражаться от каждого действия Горского.

Возможно вечером, когда останусь одна, у меня будет шанс разобраться со своими чувствами. Понять почему меня так раздражает его внимание к Малинке, ее отношение к нему и самое главное, то — какая идиллия творится между ними.

Почему вместо того, чтобы порадоваться, что у меня есть время поработать над проектом (очень выгодным, между прочим), я скриплю зубами и раздуваю ноздри каждый раз, когда Максим смешит Алину. Чувствую себя злой феей, которую забыли пригласить на крестины новорожденной принцессы. Того и гляди — отрастут рога и я начну сыпать проклятиями направо и налево. Вот только в нашем случае, в зачарованный сон на сто лет отправится не маленькая принцесса, а Максим. И уж я позабочусь, чтобы никакие принцессы и близко не лезли к нему с волшебными поцелуями!

На брюзжание и ворчание у меня уходит минут сорок. Потом я все-таки открываю ноутбук… и пропадаю. Проект настолько меня захватывает, что я не обращаю