Детская площадка - Джейн Шемилт

дверь, зашла в квартиру и быстро заперлась изнутри. Теперь она была в безопасности.

Остыла и вторая чашка чая. Надо встать и начать что-то делать. Скоро вернется Мартин. Уложив детей, они усядутся вместе на диван, как делали это прежде. Грейс расскажет все в мельчайших подробностях. Муж обнимет ее и согласится, что, уйдя с работы, она поступила правильно. Какое-то время они будут строить планы, а потом отправятся в постель. И займутся любовью, она себе это твердо обещает. Драматические события этого вечера закончатся на счастливой ноте, ведь так и должны заканчиваться драмы. Вокруг стоит тишина. Грейс идет на кухню и включает радио. Мартин не предложил, но она тоже могла бы поехать к Еве. Сейчас уже поздно жалеть, что не сообразила вовремя, к тому же был риск не удержаться и выложить ему все на людях, а хотелось бы с глазу на глаз. Она приведет квартиру в порядок, и они смогут спокойно поговорить. Грейс убирает со стола оставшуюся после завтрака овсянку и принимается надраивать кухню. При этом она не может отделаться от мыслей о пробежавшем мимо нее парне в капюшоне, опущенном на глаза. Наверное, пришла пора рассказать Мартину о том, что произошло тем июльским вечером, что она чувствует с тех пор. Станет легче, даже если он просто выслушает и посочувствует ей.

Лишь начав подметать, Грейс замечает монеты. Десять рассыпанных по всему полу монет в один фунт. Дети разворошили тайник, чтобы купить себе сладостей? Грейс достает банку из-под печенья, уже по весу понимая, что та опустошена. Жестянка начинает слегка дребезжать в ее задрожавших руках. Грейс снимает крышку и видит, что монеты исчезли. В последний раз она насчитала двести штук, Мартин собирался отнести их в банк. Теперь не осталось ни одной. Вместо денег на дне банки лежат два ключа: от подъезда и от квартиры. Те, что висели на кольце с красной меткой, которое она потеряла в день нападения. На мгновение сознание Грейс отключается, в голове ни одной мысли. Она выходит на балкон и внимательно оглядывает парковку. Там никого нет, но банда точно вернулась, ведь она только что видела одного из этих негодяев. Должно быть, они действуют по плану, который разработали, пока их дружок лежал в больничной палате под присмотром полиции. Они решили отомстить. Для этого им требовалось время. Они, наверное, наткнулись на ключи, которые она обронила все-таки на лестнице, а не в квартире, но не воспользовались ими сразу. Они поступили умнее. Они выжидали несколько месяцев, но и тогда не устроили в квартире разгром. Никакого шума. Грейс представляет, как они не спеша разгуливали по комнатам. Они могли наведываться сюда не раз. По коже Грейс бегут мурашки: это не просто ограбление, это демонстрация вседозволенности и безнаказанности. Они взяли деньги походя, словно квартира больше не принадлежала хозяевам, а стала их собственной территорией, на которой можно делать все, что заблагорассудится. И сейчас они вынесли предупреждение, что худшее еще впереди. Грейс берет себя в руки – в критических ситуациях она это умеет – и звонит сначала в службу безопасности, чтобы заменили замки, а потом в супермаркет, чтобы договориться о собеседовании. Денег больше нет, придется работать дольше, чем она рассчитывала, а детьми заниматься меньше. Она расскажет о краже только Мартину. Где же он, черт подери? Уже совсем поздно, о чем он думает?

Она заканчивает подметать пол, а затем проходится по всей квартире пылесосом, избавляясь от любых следов присутствия посторонних. Ей вдруг приходит в голову, что она уничтожает улики. Однако связываться с полицией слишком рискованно. Придется рассказать все с самого начала, и там могут решить, что она виновата сама. Она ведь пырнула ножом одного из членов банды.

Ясно одно – долго здесь оставаться нельзя. Это становится слишком опасно.

Поппи лежит в постели, бормоча во сне. Ее правая рука выглядывает из-под одеяла. Иззи прищуривается, чтобы лучше разглядеть ее со своей кровати, но повязку еще не сняли, увидеть порез невозможно. Она отворачивается и смотрит на ночное небо за окном. В целом вечер удался, несмотря на то, как он начался. Ева изо всех сил старалась показать, что ее дурацкий ужин, музыка и все остальное – для детей, хотя было совершенно ясно, для кого она на самом деле это все устроила. Они с Мартином танцевали и смотрели друг другу в глаза, а остальные были слишком пьяны или слишком глупы, чтобы понять, что происходит. Кроме разве что Эрика, но тот, видимо, ничего предпринимать не станет. Отец нагрузился до потери пульса: пытался заставить ее танцевать с ним на глазах у всех. Ага, размечтался. Вот тогда-то она и решила подняться наверх и затеять игру. Праздник ведь, а на празднике, как известно, полагается играть. Она вынула из кармана пакетик с игральными костями и отправилась наверх, остальные потянулись за ней.

По дороге домой Блейк забивается в угол на заднем сиденье машины подальше от Чарли. Отец громко напевает, поэтому он затыкает уши. Ему нужно разобраться в том, что произошло: он чувствовал дыхание Иззи на своем лице, ее волосы щекотали его щеку. Он давно хотел совершить что-нибудь героическое, чтобы ее завоевать. Например, защитить от злой собаки, вынести из горящего дома или вытащить из воды. Он не то чтобы ее спас, но теперь она наверняка довольна. Он делал все, как она велела. Она сказала – режь глубже, и он резал. Иззи держала Поппи за руку, Соррель пыталась ее оттащить и все время хныкала. А Чарли выглядела так, будто ее вот-вот вырвет. Сердце Блейка билось в такт гремевшей внизу музыке. Он уже практиковался на брезентовом чехле для мотоцикла Игоря, но кожа совсем другая – она более упругая. И теплее. Пришлось поднажать на синюю рукоятку ножа. Лезвие сначала натянуло кожу на руке Поппи, так что по обе его стороны образовались два валика, а потом погрузилось внутрь. Блейка бросило в пот. Он протянул нож примерно на четыре дюйма, вонзая лезвие, как сказала Иззи. Сразу выступила кровь. Стало и страшно, и интересно. «Вытри ее, – сказала Иззи. – Чтобы мы могли увидеть».

Блейк вытер кровь с руки Поппи нижней краем своей футболки. Разрез получился ровным, будто по линейке. Блейк чувствовал себя так, словно успешно прошел какое-то испытание. Поппи сказала, что ей не больно, хотя выглядела забавно. Чарли обернула ей руку своей жилеткой.

Блейк поглубже вжимается в угол. Жалеть Поппи он не собирается. Она бросила кости, и ей выпало меньше всего очков.