Сталин против «выродков Арбата». 10 сталинских ударов по «пятой колонне» - Александр Север

В апреле 1943 года часть украинских полицейских батальонов была включена в состав пяти полицейских стрелковых полков (номера с 31-го по 35-й). Каждый такой полк имел в своем составе три батальона, в том числе один немецкий и два местных, однако с немецким кадром в 130 человек… Имеются данные по численному составу 31-го полицейского полка (включал в себя 51-й и 54-й батальоны), дислоцировавшегося в районе севернее Минска, на 23 ноября 1943 года. Немцев: офицеров – 18, Унтер-офицеров – 127, рядовых – 250; добровольцев: офицеров – 4; унтер-офицеров – 55; рядовых – 245.

Из украинских полицейских полков один (31-й) формировался на территории Белоруссии, один (33-й) – на территории Украины и три (32-й, 34-й и 35-й) – на территории генерал-губернаторства. Один полк (32-й) так и не был сформирован, и его личный состав в конце августа 1943 года влили в другие части. В апреле 1944 года был расформирован 35-й полк, в конце августа того же года – 31-й. Что же касается последних двух (33-го и 34-го), то они оставались в боевом расписании соответственно до февраля и марта 1945 года.

В течение 1943 года ряд батальонов «шума» был расформирован немцами. Это относится, прежде всего, к 201-му батальону. Когда срок заключенного на один год контракта подошел к концу, офицеры и солдаты батальона отказались продлевать его и были распущены. Многие из них вступили затем в ряды Украинской Повстанческой Армии (УПА) и заняли в ней должности командиров и инструкторов.

В Белоруссии в феврале 1943 года на сторону партизан, в полном составе перешел 53-й полицейский батальон из числа сформированных в Могилеве. После этого случая немцы разоружили несколько других батальонов, из состава которых 1 350 человек были отправлены в лагеря военнопленных, а 40 – расстреляны. Массовый переход к партизанам под воздействием советской пропаганды имел место в марте того же года в 121-м батальоне. Неблагонадежный батальон был также расформирован, а его остатки включены в состав другой части.

Большинство украинских полицейских батальонов прекратило свое существование с освобождением Украины советскими войсками. Одни батальоны были уничтожены в боях, другие дезертировали и перешли на сторону отрядов УПА, третьи были выведены в тыл и расформированы, а их личный состав передан в дивизии СС и другие формирования, в том числе и в РОА. Лишь единицы, как 208-й батальон, просуществовали до последних месяцев войны.

Помимо «активных» батальонов вспомогательной полиции, для охранной службы на местах была создана т. н. Украинская Народная Самооборона, общая численность которой в середине 1942 года достигала 180 тыс. человек, однако лишь половина из них имела винтовки. В 1943 году к этим формированиям, под влиянием германской пропаганды о совместной борьбе с большевизмом, присоединилась часть бойцов УПА, образовавших несколько т. н. легионов самообороны (Selbstschutz-Legions). Один из таких легионов – Холмский легион самообороны был организован бывшими офицерами армии УНР и имел собственную униформу и знаки различия.

Наиболее известным из формирований такого рода был Волынский легион самообороны, созданный в марте 1943 года активистами мельниковского крыла ОУН для защиты населения от реквизиций советских партизан и террора со стороны боевиков польской Армии Крайовой и немецких карателей. В самом конце 1943 года командование отряда достигло соглашения с немцами о совместных действиях, и в марте 1944 года легион вошел в оперативное подчинение германской Службы безопасности (СД), которая прислала в отряд двух офицеров связи. Теперь легион стал именоваться Украинским легионом самообороны, а официально – 31-м батальоном СД.

Еще одно подобное формирование, известное как Буковинская Украинская Самооборонная Армия (БУСА), было создано в мае 1944 года и включало около 600 человек – в основном также из числа мельниковцев. Эта часть организовывалась в соответствии с приказом командующего 17-й армией и при поддержке 7-й пехотной дивизии вермахта, но в отличие от Украинского легиона самообороны не имела ни немецких офицеров связи, ни статуса германской воинской части. С приходом Красной Армии одни бойцы БУСА присоединились к УПА, а другие – те, кто отступил в Словакию, в начале 1945 года влились в состав других украинских формирований, действовавших на стороне Германии.

Говоря об украинских охранных формированиях, следует упомянуть также отряды охраны промышленных предприятий (oxopoннi промисловi вiддiли) и охранные команды концлагерей, в которых, помимо украинцев, служили русские, литовцы и другие выходцы из СССР [168].

Удар четвертый. По прибалтийским «лесным братьям»

История вхождения Литвы, Латвии и Эстонии в состав Советского Союза общеизвестна. В отличие от Западной Украины до июня 1941 года местное националистическое подполье не оказывало серьезного вооруженного сопротивления советской власти. Хотя это не значит, что местное антисоветское подполье не представляло большой опасности для Москвы. Просто у него была другая «специализация» – шпионаж в пользу Германии. Повстанческая деятельность была «запланирована» на начало «войны». Местные националисты четко выполняли указания Берлина и не пытались, в отличие от западноукраинских «коллег» организовать серию антисоветских восстаний во второй половине 1940 – начале 1941 года. Другая причина – чекисты нанесли серию упреждающих ударов – изолировав тех, кто мог возглавить повстанческое движение. Третья причина – присоединение Прибалтики к Советскому Союзу произошло столь стремительно, что местные националисты просто не успели создать единой антисоветской организации. В каждой из трех республик действовала по несколько политических движений, которые претендовали на роль лидера.

Латвия

Узнать о политической жизни Латвии в предвоенные годы можно из монографии Михаила Крысина «Прибалтийский фашизм. История и современность» [169] и книги «Прибалтика. Под знаком свастики (1941–1945)» [170]. Мы отметим лишь, что «организации профашистского толка стали возникать в Латвии сразу после окончания Первой мировой войны. Первыми из них стали “Айзсарги” (“охранники”) и Латышский национальный клуб, созданные в 1919 и 1922 годах соответственно. Военизированную организацию “айзсаргов” возглавлял лидер партии “Крестьянский союз” Карлис Ульманис [171], фактически использовавший “охранников” как вооруженную силу в борьбе за власть.

15 мая 1934 года при поддержке “айзсаргов” в Латвии был совершен переворот и установлена диктатура Карлиса Ульманиса. В период его правления организация “айзсаргов” численностью до 40 тысяч человек по своим обязанностям и правам была приравнена к полиции.

Правительство Карлиса Ульманиса резко ужесточило политику в отношении национальных меньшинств. Были распущены их общественные организации, закрыто большинство школ для национальных меньшинств. Даже этнически родственные латышам латгалы (22 % населения) лишились возможности пользоваться латгальским языком в местных учреждениях и обучаться на нем в школах.

Деятельность «Латышского национального клуба» была запрещена правительством вскоре после его создания, но на его основе в 1927 году была создана группа “Огненный крест”, переименованная в 1933 году в Объединение латышского народа “Перконкруст” (“Громовой крест”). К осени 1934 года она насчитывала в своих рядах около пяти тысяч человек. “Перконкруст” представлял собой радикальную националистическую организацию, выступавшую за концентрацию всей политической и хозяйственной власти в руках латышей и борьбу против “чужеземцев”, прежде всего евреев. После прихода к власти Карлиса Ульманиса организация “Перконкруст” формально была распущена» [172].

В марте 1941 года НКГБ Латвийской ССР арестовала группу членов «Тевияс Сарге» («Страж отечества»). Непонятно, правда, безопасность какой страны защищали члены этой организации – Латвии или Германии.

Руководящий центр «Стража отечества» состоял из трех отделов. Отдел внешних сношений осуществлял связь с германской разведкой и ее филиалом в Риге – УТАГом (организация по ликвидации имущества немецких репатриантов). Военный отдел занимался сбором разведывательных сведений для Берлина и подготовкой вооруженного восстания. А отдел агитации издавал газету антисоветского содержания «Вестник». С октября 1940 года по февраль 1941 года было издано шесть номеров.

Характеризуя «Страж отечества» один из резидентов немецкой разведке в Латвии Ганс Шинке, бывший владелец фирмы в Риге, представитель немецких машиностроительных компаний, докладывал в Берлин:

«Есть латвийская боевая организация «Тевияс Сарге»… Эта организация имеет, кроме военного еще и политическое руководство, насколько это возможно в нелегальных условиях. Организация имеет отделения по всей стране, и ее члены сформировали группы из офицеров и бывших айзсаргов…