Исповедь Мотылька (СИ) - Субботина Айя

Она тоже охотится на моего Олега?

Или уже поймала?

— Прости, пожалуйста. — Хорошо, что хотя бы мой голос не дрожит так сильно, как пальцы под столом. — Я очень рада. И очень тебе благодарна! Просто, вся эта история с тестом… Мне кается, что в следующий раз, когда я найду осколок прошлого, это точно будет не кость ископаемого динозавра.

— Иногда можно просто не копать, Ви. И оставить прошлое — в прошлом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава двадцать пятая: Олег

Даже спустя пару дней, разговор с Ви продолжает торчать у меня в голове. Не спасает даже работа и подготовка к крупному контракту, на который уходят все мои силы. Немного «отпускает» только в качалке, куда я, вопреки правилам и здравому смыслу, хожу каждый день.

Особенно сильно прошлое накатывает по-вечерам, когда возвращаюсь домой и в темноте пустой квартиры у меня случаются «слуховые и визуальные галлюцинации». В конце концов, это становится так невыносимо, что я соглашаюсь встретиться с Дианой, лишь бы не торчать в четырех стенах. Ее общество и наши словесные пикировки заставляют мозг переключаться и разворачивают машину времени, в которой я застрял на отметке того года.

Черт, я думал, Марина не сохранила тот дурацкий тест. Кто вообще храни такие вещи?

Хотя, после всего, что произошло потом, ей могло быть вообще не до того.

Сегодня четверг — день сделки, так что я приезжаю в офис еще до восьми, чтобы еще раз лично проверить все документы и провести последнее совещание с юристами. Многолетняя практика показала, что именно в «финальный прогон» вскрываются самые большие косяки. Свой первый «золотой» контракт я вообще так проебал, что его пришлось переделывать буквально на коленке.

Но в приемной, несмотря на ранний час, меня уже ждут. И это не умница-секретарша, которая прискакала чуть свет и уже успела сварганить кофе, чей крепкий аромат распространился по всему кабинету.

Но даже он не в состоянии перебить терпко-сладкий медовый аромат духов, который, словно крепкий удар в висок, отправляет меня в нокаут.

— Привет, Олег.

Марина.

Я думал о ней все эти дни, но в моей памяти она была прежней, как бы сильно я не пытался напоминать себе, что прошло почти двадцать лет и за это время не только у меня появились морщины, седина и дурная привычка ностальгировать. А сейчас…

— Время не щадит никого из нас, — она приглаживает волосы, хотя ее прическа как всегда безупречна. — Но к женщинам оно особенно беспощадно.

Я помнил ее примерно в том же возрасте, что и Ви, только немного старше, на год или два. И тогда она была настоящей красавицей. Не зря Пашка в буквальном смысле слова украл ее прямо с подиума, а через неделю вернулся и представил уже как жену.

— Марина. — Чувствую себя ослом, потому что это единственное, что вертится на языке.

Все остальные мысли так вразброс, что я даже не рискую пытаться начать, чтобы не выдать бессвязную чепуху.

— Извини, я не должна была. — Она озирается и слегка краснеет, когда натыкается взглядом на секретаршу. — Подумала, что если приеду к тебе в офис пораньше, то не отвлеку от важных дел и мы сможем спокойно поговорить. А у тебя здесь уже жизнь кипит.

— Марина, блин!

Два шага к ней.

Сгребаю в охапку и притягиваю к себе так крепко, что она сдавленно выдыхает.

Сколько лет прошло, а ее фигуре и хрупкости позавидует любая девчонка.

— Это правда ты?

Вместо ответа она тоже меня обнимает.

Только краем сознания слышу звук осторожно закрытой двери, за которую мышью выскочила моя сообразительная помощница.

Несколько минут мы с Мариной стоим в полной тишине и как будто даже боимся пошевелится. Я так уж точно, потому что во все это до сих пор трудно поверить. Я точно старею, раз становлюсь таким по-идиотски сентиментальным, внезапно увидев женщину из своего далекого-далекого прошлого.

Но первой нарушает покой все-таки она.

Мягко отодвигается и я на мгновение чувствую свои руки пустыми, когда осознаю, что кроме пустоты в них больше ничего нет. Она делает еще шаг назад и, бросив взгляд мне за спину, начинает растерянно поправлять то одежду, то снова прическу. Вспоминаю, что там у меня зеркало — большое, почти в полный рост. Всегда был против него, но кто-то из моих эСБэшников сказал, что так надо. Мол, все посетители в приемной будут видеть себя в зеркале, обязательно найдут какие-то недостатки, станут дергаться и все в таком духе. В общем, это типа такой тонкий психологический прием, но я делаю зарубку в уме, что прикажу снять его к чертовой матери.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Ты выглядишь просто потрясающе.

— Олег, ради бога. Я старая. — Но все равно улыбается. И краснеет так знакомо, будто и не было этих лет, и виделись мы только на днях.

— Я все равно старше, — в шутку приглаживаю свои седины. — Ты… черт, что-то случилось?

С запозданием соображаю, что раз она появилась сама спустя все эти годы тотальной тишины, и после всего, что случилось, значит, для этого есть какая-то причина. На ум не приходит ничего, кроме недавнего разговора с Эвелиной. Еще тогда задницей почувствовал, что не смог ее переубедить, и что тот тест на отцовство еще обязательно когда-нибудь всплывет. Но не думал, что так быстро.

— Это из-за Эвелины?

Смущенная улыбка медленно сползает с Марининого лица, и как бы она не храбрилась — все равно выглядит растерянной. Беру ее под руку, завожу в кабинет и закрываю дверь на защелку. Плевать, что по корпоративной этике запрещено — я же не с сотрудницей компании собираюсь вести серьезные беседы о карьерном росте. Марина вряд ли подаст на меня в суд за недопустимость разговора без свидетелей и «оказание морального и сексуального давления».

Усаживаю ее в кресло, наливаю из графина порцию коньяка в два стакана. Она никогда не любила крепкий алкоголь, но чуйка подсказывает, что сейчас нам обоим нужна порция «успокоительного».

— Это пахнет как тяжелое похмелье, — морщится она.

— Можешь зажать нос, — пытаюсь пошутить и делаю глоток.

На вкус как та безалкогольная шипучка, которой не так давно поил Ви.

Только сейчас, когда утреннее солнце заглядывает в окна и лучи падают Марине на лицо, я замечаю отпечаток возраста на ее коже. Лучики морщинок в уголках глаз, нитки седых волос. И почему-то больше всего в глаза бросаются ее руки — тонкие, с выпуклыми костяшками и похожей на пергамент кожей. Вместо маникюра — обстриженные «под корень» ногти, покрытые прозрачным лаком. Тонкий золотой ободок обручального кольца. Ви говорила что-то об отчиме. Кажется, они вместе работают в школе, если я правильно запомнил.

Марина, смутившись моего пристального внимания, обхватывает стакан обеими ладонями и делает маленький глоток. Почти сразу икает и фыркает, пока я извиняюсь, что из закуски у меня в кабинете только листья искусственного фикуса.

— Я тебя не отвлекаю? — спохватывается она, когда я вынужден проверить сообщение.

Это от Дианы. Благодарит за вечер и предлагает ответить взаимностью. Обещает, что если я откажусь, то никогда в жизни себе этого не прощу. Если честно, я и сам немного не понимаю, нафига продолжаю поддерживать наш контакт — до сих пор, даже после нескольких свиданий до «взрослого времени», чисто платонический. Хотя я в достаточной мере знаю женщин и умею распознавать их вербальные и не вербальные сигналы, чтобы быть уверенным — как минимум вчера Диана Лебо точно была готова перевести наше общение в горизонтальную плоскость.

— Ничего важного. — Ставлю телефон на беззвучный и снова полностью фокусируюсь на Марине. — Извини, что лезу вперед паровоза, но… что-то случилось?

— Почему ты так решил?

— Тебя почти двадцать лет не было на моем горизонте. И вдруг…

— Пятнадцать, — поправляет она. — Пятнадцать лет, Олег.

Зачем-то киваю. На самом деле, ощущение от ее появления такие, будто у нас за плечами целая вечность. Хотя на самом деле — просто другая жизнь, воспоминания о которой я много лет старательно выкорчевывал из каждой клетки своего тела.