Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Выбравшись из машины, он направился к калитке. Высота забора и калитки была чуть больше метра, но калитка тем не менее оказалась запертой. Нката нажал единственную кнопку. Ничего. Пришлось сделать еще несколько попыток. Наконец строгий женский голос ответил:
– Да? В чем дело?
Уинстон назвал себя, и замок на калитке открылся. Он вошел и направился к большой «пещере» из глицинии, видимо накрывавшей крыльцо. Так и оказалось. Глициния разрослась в трех направлениях из одного мощного ствола, который выглядел так, словно его перенесли сюда из райского сада, где Адаму и Еве указали на дверь. Вьющиеся побеги закрывали крыльцо, обрамляли окна первого этажа и тянулись к крыше.
Дверь открылась раньше, чем он успел подняться по ступенькам. На пороге, держась за ручку двери, стояла высокая и чрезвычайно привлекательная женщина. Примерно одного возраста с ним – двадцать семь – и одетая в летнее белое платье с узором из подсолнухов, перехваченное в талии. Ткань контрастировала с цветом ее кожи, но этот контраст был приятным. Ноги босые, заметил Нката, на ногтях красный лак; волосы распрямлены и спускаются по щекам аккуратной стрижкой, которая ей очень идет. Тщательный макияж, украшения. Все элегантное. Судя по ее виду, ею занимался профессиональный стилист.
– Новый Скотленд-Ярд? – неуверенно переспросила она, даже не пытаясь оторвать любопытный взгляд от длинного шрама на его лице. «Возможно, именно шрам вызвал у нее опасения», – подумал сержант.
Он протянул женщине удостоверение. Она прочла его, потом снова посмотрела на сержанта.
– Как, вы сказали, вас зовут? – Это было нечто вроде проверки.
– Произносится: «Н» плюс «ката», – ответил он.
– Значит, африканец.
– Мой отец из Африки. Мама с Ямайки.
– Но у вас нет ни того, ни другого акцента.
– Я родился здесь.
– Вы действительно из службы столичной полиции?
– Совершенно верно. И мне нужно поговорить с вашими родителями.
Женщина довольно резко повернулась, так что платье взметнулось вверх, обнажив нижнюю часть ног, и исчезла в доме. Дверь она оставила открытой, и Нката вошел. Он оказался в прихожей с отполированным до блеска полом из черного дуба. На полу лежал персидский ковер. Антикварные столики, рукоятки из полированной бронзы, пейзажи в золоченых рамах. Как выразилась бы Барбара Хейверс, семья Бонтемпи не прозябала в нужде.
Молодая женщина вернулась. В руках у нее был поднос с большой бутылкой воды «Сан-Пеллегрино» и четырьмя бокалами.
– Они скоро будут. Идите за мной, – сказала она и провела его в гостиную, похожую на картинку из журнала, посвященного дизайну квартир: мягкие диваны, мягкие кресла, обивка с узором из цветов и виноградных лоз, сияющий столик из красного дерева, антикварный шкафчик с необычной коллекцией маленьких фарфоровых фигурок женщин, обрезанных у талии. Об их назначении Нката даже не догадывался.
– Кстати, меня зовут Розальба. То есть Рози, – сказала женщина. – Вы насчет Тео? Я ее сестра.
Уинстон отвернулся от антикварного шкафчика.
– Да. Верно.
– «Сан-Пеллегрино»? – спросила она, поднимая бутылку.
– С удовольствием. Да. – Он не смог сдержать любопытства: – Можно задать вам вопрос: чем занимаются ваши родители?
– Ужасно невежливый вопрос.
– Да. Простите. Мне просто интересно.
Рози нахмурилась, но все же ответила:
– У отца ветеринарная клиника возле Рединга. Вроде обычной клиники. Я хочу сказать, круглосуточная, со специалистами, операционными и всем прочим. Мама – пилот частных самолетов. – Рози закатила глаза. – Доставляет скучающих жен всяких боссов за туфлями во Флоренцию и на обеды в Париж.
– Не будь такой злой, Рози, – донесся голос с той стороны, откуда пришла Рози с водой и бокалами. Эта женщина говорила с акцентом, похожим на французский. Нката повернулся. И был чрезвычайно удивлен. Мать Рози была белой, по-настоящему белой, и ее кожа резко контрастировала с черным костюмом в тонкую полоску. «Ди Гарриман ее оценила бы», – подумал сержант: узкие брюки, накрахмаленная белая блузка с поднятым воротником, обрамляющим лицо, облегающий фигуру пиджак, туфли с золотыми пряжками. Украшения у нее тоже были золотыми – и, похоже, настоящими: кольца, серьги и цепочка с кулоном, который он толком не мог разглядеть.
– Я Соланж Бонтемпи, – представилась женщина. – Рози сказала, вы пришли насчет Тео…
«Она не похожа не скорбящую мать, – подумал Нката. – Интересно почему? – Потом задался вопросом, почему ему это интересно. По опыту работы он знал, что люди по-разному переживают горе. – Чем же вызваны мои сомнения – тем, что она белая? Возможно», – решил он. Но, прежде чем он успел ответить, послышался голос Рози:
– Papá[10] нужна помощь?
– Да, но только не предлагай, милая. Сегодня… как и раньше. – Она повернулась к Нкате, словно прочла его мысли. – Чезаре, мой муж, очень переживает из-за смерти Тео. Мы с Рози стараемся не усугублять его страдания своими. Всё никак не можем привыкнуть, словно это случилось не с нами… И нам не отдают ее тело.
– Это из-за вскрытия. Думаю, придется еще немного подождать.
– Кое-чего я совсем не понимаю, – сказала Соланж. – И никто нам ничего не говорит.
– Именно поэтому он здесь, Maman[11]. Сержант Нката из службы столичной полиции.
– И зачем к нам явился сержант Нката из службы столичной полиции? – В мужском голосе тоже слышался иностранный акцент. Но не французский. Мужчина появился из той же двери, что и его жена и дочь, но двигался медленно, с помощью ходунков. Одна нога его плохо слушалась, заметил Нката.
– Это насчет Тео, Чезаре, – объяснила Соланж Бонтемпи.
– Я не понимаю, почему нам не разрешают забрать ее домой, – Чезаре Бонтемпи обращался к Нкате. – Мы хотим устроить похороны. Собрать друзей. Хотим, чтобы священник… – Он умолк и махнул рукой.
– Papá, сядь, – сказала Рози. – Пожалуйста. Сюда. Давай мы тебе поможем. Maman?
Он вскинул руку, останавливая их, и продолжил мучительный путь в комнату. На лбу и верхней губе у него выступили капельки пота. Все молча ждали, пока он присоединится к ним. Наконец Чезаре рухнул – не сел, а буквально рухнул – на диван, оттолкнул ходунки в сторону и снова повернулся к Нкате.
– Почему нам не возвращают дочь?
Уинстон ждал, пока женщины сядут. Похоже, они не собирались этого делать. У Рози был такой вид, словно ей хотелось сбежать: она все время косилась в сторону входной двери. Жестом сержант указал им на два кресла, а сам сел в другом конце дивана, на котором устроился Чезаре.
– Новости не очень хорошие. Мне жаль, что приходится их вам сообщать.
– Что там еще? – Соланж поднесла руку к горлу – защитный жест, характерный для многих женщин, – но тут же перевела взгляд на мужа. – Чезаре, может…
– Нет! Говорите, мистер сержант, как вас там.
– Нката. Уинстон Нката. Я пришел сообщить вам, что
- Предательство. Последние дни 2011 года - Сергей Царев - Детектив
- Тело в долине - Джон Р. Эллис - Детектив / Триллер
- Нас всех протестировали. Cтрогий мужской детектив - Владимир Буркин - Детектив
- Затмение - Рагнар Йонассон - Детектив / Полицейский детектив
- Амнезия - Тимоти Джеймс Бриртон - Детектив / Триллер
- Шантарам - Грегори Робертс - Триллер
- Положите ее среди лилий - Джеймс Хэдли Чейз - Детектив / Крутой детектив
- Убить Мертвых (ЛП) - Кадри Ричард - Триллер
- Итальянская ночь - Лариса Соболева - Детектив
- Живущий в ночи - Дин Кунц - Триллер