Это была любовь (СИ) - Рамм Тина

Кайла, Бренди и Меган, быстро спохватившись, подбегают к двери, осторожно огибая Кристен с режущим осколком в руках. Кайла бросает гневный взгляд на мою подругу и по-звериному скалит клыки.

— Не забывай кто мой отец, стерва! — Кристен отвечает на угрозу Кайлы. — В следующий раз, когда нужно будет прикрывать задницу твоему папочке, я напомню своему про твою низкую выходку! Уж поверь, тогда твоего криминального отца засадят на нары до конца жизни!

Кристен смотрит на троицу так, словно готова наброситься на них прямо сейчас. Однако, когда девушки, окончательно струсив, покидают помещение, и мы остаемся одни, Кристен смотрит на разбитую бутылку в своих руках и отбрасывает ее в сторону с испуганным видом.

— Ты как? — подруга подходит ко мне в тот момент, когда я со стоном сползаю по стене на пол и обхватываю руками живот, пытаясь унять ноющую боль

— Мне бы не помешал доктор…

— Прости меня, Рита. Я не должна была так бурно реагировать. Любовь — дело непредсказуемое, да? — Кристен убирает растрепанные волосы с моего лица и пытается выдавить из себя улыбку.

— Проехали, — я улыбаюсь и аккуратно прикасаюсь кончиками пальцев к носу. Кровь все еще течет, но уже не так сильно, как раньше. — Я не знала что у меня такая боевая подруга.

— Я сама себя испугалась! — вскрикивает Кристен и выпучивает на меня глаза. — Сразу протрезвела! Не знаю, что на меня нашло, но эти сучки вынудили меня. Поверить не могу, на какие страшные поступки способна Кайла! А ведь строит из себя аристократку. Как я этих куриц, а? Видела, как они испугались?

— Видела. Помоги ка встать, — я опираюсь на подругу, и Кристен помогает мне подняться. Голова болит, живот пронизывает простреливающая боль, мышцы ноют. Мы медленно идем к двери, как внезапно в дверном проеме показывается лицо Итана.

— Твою мать… Вы че тут устроили? — Итан совсем на нас не смотрит, его внимание приковано к красному пятну алкоголя на стене и зеленым осколкам стекла на полу. — Кто это будет теперь отмывать?

Итан взвывает, как раненый волк, и начинает ходить туда-сюда, рассматривая пятно с разных сторон.

— Хватит ныть! Иди сюда и помоги! — Кристен рявкает на парня и тот поворачивается, удивленно приподняв свою бровь. Уверена, ни одна девушка не позволяла себе так разговаривать с ним.

— Твою мать… Белоснежка, кто тебя так? Кому надрать зад?

Парень молниеносно подбегает ко мне, когда видит кровь на моем лице. Обхватывает сильными руками мои бедра, плечи и поднимает с пола.

— Эй, а ты ее донесешь? Ты же пьяный, как черт! — позади раздается голос Кристен, пока Итан выносит меня из темного помещения в гостиную с тусклым освещением.

Сейчас самый разгар вечеринки, поэтому почти все собравшиеся пьяные и совсем не обращают на нас внимание. Чему я, безусловно, очень рада. Не хотела бы привлекать лишнее внимание к своей персоне. Тем более учитывая то, что богатые снобы любят посплетничать.

— Я в таком состоянии могу устроить секс-марафон. Хочешь, докажу? — Итан начинает смеяться и поглядывает на мою подругу.

— Обойдусь.

Мы выходим на улицу, и Итан сажает меня на бетонные ступеньки лестницы. Лицо обдает прохладным ночным ветром, немного успокаивая нервы. Я облокачиваюсь головой на металлические перила и закрываю глаза.

— Принесу льда, — тихо говорит Кристен и, кажется, убегает обратно в дом.

— Рита, — шепотом и с несвойственной серьезностью произносит Итан и я открываю глаза. Встревоженный и блуждающий взгляд. Никогда его таким не видела. — Кто это сделал с тобой? Мы покажем ему, как поднимать руку на девушек.

— Надерешь зад Кайле Иви? — я издаю тихий смешок и начинаю чувствовать нестерпимую головную боль.

— Черт… — Итан поднимает руку вверх и проводит ею по коротким волосам. — Что я могу сделать для тебя?

— Позови Клайма… Пожалуйста. Мне нужен Клайм.

Я вновь закрываю глаза и слышу удаляющиеся шаги парня. Ветер треплет мои волосы, взъерошивая их, нос продолжает болеть, а тупая боль в области живота прекращается. Я чувствую сильную усталость и неимоверное желание спать. Я бы, наверное, отключилась, если бы не почувствовала знакомую теплоту рук на своем лице.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Детка… — взволнованный голос Клайма заставляет мое угасающее сознание включиться и распахнуть слипшиеся веки.

— Клайм. Обними меня, — тихо произношу я и протягиваю к нему свои руки. Он не медлит ни секунды: окольцовывает широкими ладонями мою талию, притягивает к себе, устроившись рядом со мной на лестнице. Я вдыхаю запах цитруса и табака, и всю боль от произошедшей ситуации моментально смывает чувством спокойствия и безопасности.

— Я тут, родная. Все в порядке, — его руки гладят меня по волосам и я, вопреки своим принципам, начинаю тихо плакать ему в грудь.

Слезы водопадом стекают по моим щекам, порезы на скулах начинают щипать от соленой влаги, а я сильнее зарываюсь носом в его белую рубашку и уже рыдаю, совсем себя не сдерживая.

— Я должен знать, кто это сделал, — говорит Клайм, когда я начинаю понемногу приходить в себя. — Я должен знать, кого должен заживо закопать.

— Ревность. Это все дикая ревность твоей бывшей подружки.

Глава 28

Клайм

Я облокачиваюсь на переднюю дверь своей машины и слежу за горящими окнами дома напротив. Несмотря на позднее время, воздух за жаркий день наколился до того, что даже вечером становится тяжело дышать. Открываю дверь машины и выключаю музыку в салоне, чтобы не мешала думать. Ладони адски колют, сердце бьется, словно обезумевшее. Я сжимаю руки в кулак только при одной мысли о ней. Точнее о ее окровавленном лице, о ее тонкой изогнутой фигурке, когда она сидела на ступеньках лестницы и облокачивалась головой на перилла, о ее туманном и угасающем взгляде, когда она обессиленно лежала в моих руках, о слезах, которыми она вновь и вновь захлебывалась, пытаясь унять боль и обиду. Я едва себя сдерживаю, чтобы не взорваться от нескончаемого потока мыслей. И чтобы хоть немного успокоится, начинаю расхаживать из стороны в сторону и глубоко дышать.

Сенсорные ворота особняка разъезжаются в разные стороны, и в мою сторону начинает идти девушка, которую я не так давно мог назвать своей. Думал даже дать ей свою фамилию. Именно ее я должен был целовать у алтаря и именно с ней должен был создать семью. Точнее мне это навязали. Всю жизнь, с самой средней школы мои родители твердили мне, что Кайла Иви — будущая мать моих детей. У наших отцов совместный бизнес, наши матери лучшие подруги, поэтому по-другому быть не могло.

Блондинка быстро преодолевает разделяющее нас расстояние и останавливается напротив меня. На ней короткое голубое платье из тесной ткани, которой я пару раз стягивал с нее в порыве страсти. На ногах высокие каблуки, волосы опускаются ниже плеч, а на лице идеальный макияж. Прищуриваюсь и замечаю на ее нижней губе порез, который девушка с особым трудом пыталась спрятать за слоем розового блеска. На правой щеке и на лбу бежевые пластыри, прикрывающие алые раны. Издаю смешок. Моя девочка хорошенько ей испортила моську.

— Привет, — пухлые губы Кайлы изгибаются в ослепительной улыбке, оголяя белоснежные зубы. — Я знала, что рано или поздно ты вернешься.

Девушка делает шаг ко мне и начинает невинно хлопать ресницы. Она так делает всегда, когда пытается меня соблазнить. Дешевый и наигранный трюк, который мне всегда нравился, но с недавних пор меня начало от него тошнить. Как я раньше мог не замечать, что эта девушка целиком и полностью состоит из фальши и наигранности? Большие голубые глаза, идеальная фарфоровая кожа, ухоженные волосы, уход за которыми стоит дороже моей тачки, офигенная грудь, которая сведет с ума любого парня, длинные, словно от ушей ноги, аппетитная задница. Кайле может позавидовать любая модель с обложки Плейбоя. По себе знаю, что трахать ее — одно удовольствие. Эта цыпочка знает все позы из камасутры, никогда не отказывает, даже если ты захочешь ее посреди урока, умеет красиво стонать так, что ты кончаешь за пару минут. Она — недосягаемый идеал, который был доступен только мне.