Державин - Александр Западнов

— После, после, — повторила Екатерина. — Я посмотрю. Прощайте. Вашу записку я передам в сенат.

Оставалось поклониться и уйти. Дело сделано; Теперь императрица не сможет сказать, что она не знает о воровстве и казнокрадстве, которые процветают в России при попустительстве сената. Державин не терял еще надежды на утверждение в стране законов и по-прежнему готов был биться за них, ничему не научившись на своем горьком опыте.

А Екатерина, отпустив Державина, в разговоре со своим секретарем Храповицким так подвела итоги этой беседы:

— Я ему сказала, что чин чина почитает. В третьем месте не мог ужиться; надобно искать причины в себе самом. Он горячился и при мне. Пусть пишет стихи. — И добавила по-французски — Должно быть, не очень он доволен разговором со мной…

Глава 9

«ОТ ДОЛЖНОСТЕЙ В ЧАСЫ СВОБОДНЫ…»

Царица ошибалась, считая, что Державин остался недоволен беседой с нею. Он так не думал. Высказав все, что считал нужным, Державин почувствовал себя спокойнее. Так или иначе, тамбовская история закончилась, сенатский суд признал правильность его действия, козни Вяземского и Гудовича были теперь не страшны. Оставалось ждать нового назначения.

Однако с ним вовсе не торопились. Екатерина распорядилась выплачивать Державину жалованье, но на каком-либо служебном посту видеть его не хотела. Царица предпочитала иметь дело с покорными исполнителями ее воли, так было спокойнее.

Державин ездил по воскресеньям во дворец, завел знакомство с молодым фаворитом государыни Платоном Зубовым, чья звезда засияла на придворном горизонте.

Зубов служил корнетом конногвардейского полка. Когда на него обратила внимание императрица, ей было шестьдесят лет, Зубову — двадцать два. Молодой офицер мгновенно очутился вознесенным на вершину почестей, получил высшие звания, ордена, богатство, почет. Тут легко могла закружиться и более крепкая и опытная голова. Державин бывал у Зубова, желая, чтобы фаворит помог ему вернуться к службе, но надежды его не сбывались. Новую оду Державина «Изображение Фелицы» Екатерина прочитала, особенного одобрения не выразила. Поэт напомнил о себе, стихи его по-прежнему были звучны и красивы, но и мысли остались прежними, тамбовская история ничему не научила упрямца. Сквозь пышные краски портрета разумной красавицы царевны проступали строки суровых наставлений Державина, слушать которых императрица вовсе не желала:

Развратные вельможей нравы —

Нет, никакого самостоятельного назначения Державин больше у нее не получит. Довольно уж покомандовал и поучил. Пусть на досуге упражняется в стихах, все меньше с ним забот:..

Державин пользовался своим вынужденным отдыхом и много писал. Годы, проведенные в Петрозаводске и Тамбове под игом губернаторских обязанностей, были совсем неблагоприятны для творчества. Из-под его пера выходили служебные бумаги, но стихи не шли. Мысли и впечатления накапливались и ждали своего срока, чтобы излиться. Теперь такое время на' стало. Одну за другой Державин создает замечательные оды «На счастие», «На взятие Измаила», «Водопад», «Ко второму соседу» и заканчивает оду «Видение мурзы».

Штурм крепости Измаил русскими войсками 11 декабря 1790 года был главным событием русско-турецкой войны 1787–1791 годов. Измаил, отлично укрепленный, обладавший сильным гарнизоном и сотнями орудий, считался неприступной твердыней. Решившись взять Измаил, главнокомандующий Потемкин поручил штурм Суворову. После недолгой, но энергичной подготовки войск Суворов подступил к стенам крепости. В кровопролитном бою русские солдаты и офицеры показали истинные чудеса храбрости и упорства. Они одержали блестящую победу — Измаил был взят, и турецкая военная мощь разгромлена.

В своих стихах Державин меньше всего говорит о том, кто официально признавался главным виновником успеха — о Потемкине. Он славит русского солдата, боевой дух войск, внушенный им Суворовым, перечисляет подвиги, совершенные безвестными героями штурма. Описывая битву, Державин создает картины могучей силы и яркости:

Представь: по светлости лазуря,По наклонению небесВзошла чернобагрова буряИ грозно возлегла на лес,Как страшна ночь; надулась чревом,Дохнула с свистом, воем, ревом,Помчала воздух, прах и лист;Под тяжкими ее крыламиУпали кедры вверх корнямиИ затрещал Ливан кремнист.Представь последний день природы,Что пролилася звезд река,На огнь пошли стеною воды,Бугры взвились за облака;Что вихри тучи к тучам гнали;Что мрак лишь молньи освещали;Что гром потряс всемирну ось;Что солнце мглою покровенно,Ядро казалось раскаленно:Се вид, как вшел в Измаил Росс!

Ода заканчивалась прочувствованными стихами, посвященными памяти павших героев:

А слава тех не умирает,Кто за отечество умрет:Она так в вечности сияет,Как в море ночью лунный свет.Времен в глубоком отдаленьиПотомство тех увидит тени,Которых мужествен был дух…

С одой на взятие Измаила военная тема прочно входит в творчество Державина, через нее получают новое выражение патриотические чувства поэта.

В свое время успех «Фелицы» вызвал зависть недоброжелателей Державина, породил кривотолки и вызвал желание дать им ответ. Тогда же, в 1783 году, Державин стал писать об этом в оде «Видение мурзы», но кончить стихотворение не успел, уехал в Петрозаводск, потом в Тамбов и надолго забыл о нем. Теперь, на досуге, он нашел старые стихи, дописал их и напечатал в 1790 году в первой книжке «Московского журнала», который начал издавать Н. М. Карамзин, в ту пору молодой двадцатичетырехлетний человек, только что возвратившийся из заграничного путешествия.

В оде Державин выражает довольство своим жизненным жребием прежде всего потому, что имеет

Сердце чисто, совесть правуИ твердый нрав хранит в свой век,И всю свою в том ставит славу,Что он лишь добрый человек.

Это обычная самооценка Державина, который якобы не виноват в том, что ему «неизвестны царевны какой бы ни было орды» шлют свои подарки «за россказни, за растабары, за вирши иль за что-нибудь». К поэту в его петербургский дом является Фелица. При описании ее Державин воспользовался изображением Екатерины на портрете художника Левицкого и воспроизвел его в стихах до последней детали — он любил такую живопись словами, мастерски владел поэтической кистью и не скупился на краски.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});