Высокородный палач - Евгений Фарнак

почему именно там? – Совсем уже поникла Бяка.

- Могу только предположить. В таком случае, мы бы оказались одни, далеко от города.

С каждым сказанным словом испуганный и побитый человечишка сильнее сжимался под машиной и скулил. На дрыща было жалко смотреть. Но Зая продолжала следить и даже иногда пинала механика, не давая не то, чтобы подняться, но и перевернуться.

- Господин, скорее всего, он действует по заказу. Его нужно допросить и устранить. – Добила тощего мужичка боевитая зверолюдка.

- Нет! Пожалуйста! – Взмолился перепуганный дрыщ. – Я не знаю его! Даже не видел! Мне просто передали деньги и сказали, что нужно сделать!

- Кто?! – Резко рявкнула Бяка, снова становясь злой девой.

- Пятниста кошка! Зверолюдка! – Уже сквозь слезы ответил дрыщ.

- Проклятье. – Выдохнула Кира. – Это плохо.

- Потом решим, что с этим делать. – Так же печально отозвалась хозяйка кошечки. – Поехали. Это дело важнее, чем разборки в партии.

- Нельзя оставлять этого человека в живых. - Нависла над скулящим созданием зайка. - Он хотел навредить моему господину.

- Стой! Не надо! - Отчаянно заверезжал задохлик, безуспешно стараясь выползти из-под машины.

- Люси. - Пришлось и мне вмешаться, хотя особого желания вмешиваться в происходящее не было. - Он нам еще пригодится.

- Господин? - Непонимающе уставилась на меня рабыня.

- Он ведь успел продырявить бак.

- Нет! Нет! Что Вы! - Запротестовал жалкий человечишка.

- Разве нет? А мне показалось, что успел.

- Точно. Успел гаденыш. - Расплылась в довольной улыбке Люси, забавно подергав ушками. - Большую дырку проделал.

- Но я... - Окончательно потерялся дрыщ.

- Ты успел проделать дыру в баке. - Таким нежным и ласковым голоском сказала длинноухая, склоняясь над мужичком, что мне самому стало страшно. - Сделай так, чтобы нанимательница поверила в это. А иначе ты пожалеешь, что не сдох сразу.

- Продырявил! Конечно! Все сделал, как и заказывали! - Начал судорожно соображать мужичек. - Я сделал! Все отработал.

- Вот и молодец. - Продолжила измываться над задохликом зайка, для верности еще и придавив ножкой в изящной туфельке. - Мы скоро вернемся и узнаем, кто именно стоит за всеми этими делами. Так что, малыш, будь умничкой и, возможно, останешься жив.

- Конечно. Я буду вашим покорным слугой, госпожа! - С особым рвением зашептал человечишка.

Зайка, смотрящая на мужичка с неким пренебрежением, замерла со стеклянными глазами. Я даже не сразу сообразил, что же было не так. Но, к счастью, определенный опыт в общении с женским полом заставил выработать определенные рефлексы. Вот и в этот раз Люси только начала замахиваться, а я уже мчался вперед. Задохлик даже не понял, что такого сказал, что зайка за мгновение растеряла всё человеческое, превращаясь в безумное животное.

- Остановись! - Выкрикнул я почти в самое лицо длинноухой, надеясь вывести девочку из транса. - Я приказываю!

Наши крики не могли не привлечь внимания. Некоторые техники с интересом следили за происходящим. И убивать одного из работников было, мягко говоря, плохой идеей. Только зайка больше себя не контролировала. Словно сработала скрытая программа, активируемая кодовым словом.

Длинноухая неправдоподобно медленно замахнулась ногой и собиралась как следует приложиться прямо между расставленных ног задохлику. Спасти его достоинство могли только другие слова. Но какие именно, было неизвестно. Никто ведь не сказал, как управлять бездумным оружием. Чему учат рабынь в проклятой академии? Но для начала нужно было обездвижить боевую зайку. Благо, что девочка была намного меньше меня.

- Прекрати! - Продолжил я рычать на рабыню, перехватывая хрупкое тельце.

Машина была достаточно крупная, из-за этого мне пришлось приподнять длинноухую, чтобы усадить на задний бампер. Люси приложилась головой о короб, в который убиралась крыша. Но большие фиолетовые глаза так и оставались стеклянными. Ноги безвольно повисли. Но руки оставались свободны и оказались весьма грозным оружием. Коготочкам было все равно, кого именно рвать на части. Не так давно мне уже довелось увидеть, насколько страшными могут быть ногти зверолюдок. Кира спокойно проткнула пальцами лакированное дерево. Зато зайка не стала размениваться по мелочам и сразу атаковала меня.

Зайцы, вопреки всем россказням, далеко не такие трусливые и беззащитные. Волки, конечно, любят полакомиться нежным мяском пушных животных. Только целенаправленно охотиться на бегунов не любят. Слишком страшные противники в дикой местности. Могут и когтями полоснуть по морде, глаз выбить. А то и забить сильными задними лапами.

Не знаю, как именно шла эволюция в данном чокнутом мире, но звери везде оставались зверями. Моя рабыня не была исключением. Ногти длинноухой были ни в пример длиннее кошачьих, и ножки были весьма крепкими. Стоило мне только напасть на рабыню, как все резко изменилось. Если еще несколько мгновений назад противником был отвратительный тип, посмевший сказать неправильное слово, то теперь на линии атаки оказался хозяин.

Расслабленные ножки обвились вокруг моей талии. И мир начал темнеть. Последнее, что смог разобрать, — это хруст костей, собственный хрип и летящая в лицо ручка. А дальше всё смешалось в один сплошной болевой кошмар.

Сознание возвращалось неохотно. Сначала вернулись ощущения пространства. Мы явно ехали в машине. Мерное перекатывание мягкой подвески на неровной дороге укачивало похлеще морских волн. Хотя нечто схожее между ездой в повозке и катанием на теплоходе по реке оставалось.

Только спустя какое-то время вернулись и все остальные чувства. Причем первым прорвалась боль в щеке. Не знаю, что именно успела сделать зайчиха. Но казалось, что на левой стороне лица не осталось живого места. Позже пришло осознание, что болит еще и поясница, чего не должно было быть в молодом теле. И в последнюю очередь понял, что что-то теплое касается лица.

- Что... случилось? - Постарался внятно выговорить я, но тут же пожалел об опрометчивом шаге, скривившись и зашипев от резкой боли.

- Герцог! - Воскликнула Кира.

Нежные ручонки обвились вокруг груди, а в салоне началось шевеление. Чтобы открыть глаза и оглядеться, пришлось собрать все силы в кулак. Но всё, что смог разглядеть, была темнота. На улице стояла ночь, и, кроме ощущения нескольких рук на своем теле, больше ничего не было.

- Маарис, как ты себя чувствуешь? - Спросила Бьянка откуда-то со стороны.

- Щека... - Боль не позволяла свободно говорить, но ответить все равно нужно было.

- Тогда помолчи. Мы