СССР и Россия на бойне. Людские потери в войнах XX века - Борис Соколов

Финское командование оценивало советские потери в 200 тыс. погибших и пропавших без вести. Более высокие оценки безвозвратных потерь советских войск в 230–270 тыс. погибшими [323] представляются нам значительно завышенными. В финский плен попало, по разным оценкам, от 5546 до 6116 красноармейцев. Из этого числа вернулось на родину 5465 (из них 158 было расстреляно по обвинению в шпионаже и измене родине), до 111 пленных, возможно, умерло в плену, а некоторое, точно не установленное число пленных осталось в Финляндии. Поэтому точное число умерших в плену советских пленных установить невозможно [324].

Соотношение потерь убитыми и умершими оказывается 7,4:1, а пленными — от 6,3:1 до 6,9:1 в пользу финской стороны. Финская армия превосходила Красную Армию по уровню боевой подготовки и командования, хорошо знала местность, на которой происходили бои, и была гораздо лучше экипирована и подготовлена для боях в зимних условиях. Эти преимущества позволили компенсировать подавляющее превосходство советской стороны в людях и технике.

Советские потери в ходе гражданской войны в Китае и японско-китайской войны, 1923–1941 гг

Советский Союз в ходе гражданской войны в Китае и начавшейся летом 1937 года японско-китайской войны оказывал помощь как правительству Гоминьдана, так и китайским коммунистам. Вплоть до начала 1942 года в Китае находились советские военные советники и специалисты. В 1923–1927 годах в Китае находилось в общей сложности 135 советских военнослужащих [325]. Данных об их потерях нет. В 1937–1941 годах в Китае побывало около 5 тыс. советских военнослужащих. В середине февраля 1939 года их насчитывалось 3665. В 1937–1941 годах в Китае погибло 227 советских военных, главным образом летчиков. 97 человек, включая 70 командиров, было убито, 6, включая 3 командиров, умерло от ран, 5, включая 4 командиров, умерло от болезней, 8, включая 5 командиров, пропало без вести, и 111, включая 77 командиров, стали жертвами катастроф и других несчастных случаев [326].

Вторжение Красной Армии в Польшу, сентябрь — октябрь 1939 г

17 сентября 1939 года, выполняя положения секретного протокола к пакту Молотов — Риббентроп, Красная Армия вторглась в Польшу. Польский главнокомандующий маршал Эдвард Рыдз-Смиглы отдал приказ оказывать сопротивление советским войскам только в случаях нападения на польские части и попытки их разоружения. Остаткам польских войск предписывалось постараться уйти в Румынию, Венгрию, Литву или Латвию. Отдельные столкновения между польскими и советскими войсками происходили вплоть до 5 октября. По официальным советским данным, безвозвратные потери двух советских фронтов, Белорусского и Украинского, составили 1475 человек, в том числе 148 командиров. Из этого числа было убито 973 человека, включая 109 командиров, умерло от ран 102 человека, включая 15 командиров, погибло в результате несчастных случаев 76 человек, включая 18 командиров, пропало без вести 302 человека, включая 6 командиров, и умерло от болезней 22 красноармейца. Раненых, контуженых и обожженных насчитывалось 2002 человека, включая 186 командиров, и заболевших — 381 человек, включая 26 командиров [327]. Заметим, что отдельно не выделены потери политического состава (политруков и комиссаров). Они могут включаться либо в число командиров, либо в число рядовых бойцов. Польская сторона считает, что советские данные о потерях Красной Армии занижены и в действительности она потеряла в боях с польскими войсками 2–2,5 тыс. убитыми 8—10 тыс. ранеными [328].

По польской оценке, в боях против Красной Армии погибло или пропало без вести 6–7 тыс. польских военных и гражданских лиц, а около 10 тыс. было ранено [329]. По советской оценке, в плен было взято 452 536 польских военных и гражданских лиц, включая 18 789 офицеров и чиновников [330]. По польской оценке, в действительности в советский плен попало 232–255 тыс. польских военнослужащих, а цифра в 452 тыс. пленных возникла за счет двойного счета и включения в число пленных гражданских лиц [331]. Подавляющее большинство офицеров, а также служащих жандармерии, полиции и тюремного ведомства были расстреляны в Катыни, Медном и Харькове в апреле — мае 1940 года. Еще 7095 человек польских гражданских лиц было расстреляно в тюрьмах Западной Украины и Западной Белоруссии. Общее число поляков, расстрелянных по решению Политбюро от 5 марта 1940 года, составило 21 857 человек [332]. 

Глава 5. Потери Советского Союза и Германии во Второй мировой войне: методы подсчетов и наиболее вероятные результаты

Критика официальной цифры безвозвратных потерь Красной Армии в Великой Отечественной войне

Советский Союз и Германия понесли наибольшие потери среди всех участников Второй мировой войны. Установление величины безвозвратных потерь как вооруженных сил, так и гражданского населения этих двух стран и сегодня, спустя 68 лет после окончания войны, остается сложной статистической задачей, и здесь оценки различных исследователей различаются весьма существенно. Особенно это касается оценок потерь Красной Армии, где цифры различных исследователей отличаются в несколько раз.

Тут следует иметь в виду, что исчисление населения и, в частности, исчисление людских потерь — это не просто решение некой математической задачи. Ведь речь идет не об исчислении неодушевленных предметов, а о живых людях, обладающих свободной волей. Данное обстоятельство делает все исчисления принципиально менее точными, чем в случае любых подсчетов неодушевленных предметов или решения абстрактных математических задач. На точность подсчетов, когда мы имеем дело со статистикой населения, влияют как свойства того массива, который требуется подсчитать, так и свойства тех людей, которые считают. В случае подсчета военных людей объектом подсчетов являются не живые люди, которые сами могут ответить на интересующие нас вопросы, как это бывает в идеале, например, при проведении переписей населения, а люди, погибшие или пропавшие без вести, т. е. в сам момент подсчета заведомо недоступные для счетчиков. Подсчет военных потерь производится на основе донесений разных уровней, причем первичные донесения о потерях (обычно это донесения командиров взводов), как правило, не сохраняются в архивах. Эти донесения основывались как на личных впечатлениях командира, наблюдавшего предполагаемую гибель своих бойцов, так и на показаниях подчиненных о гибели кого-то из товарищей, а также на факте отсутствия кого-то из бойцов после боя. Здесь присутствует и субъективный фактор. Автор донесения обычно стремился приуменьшить данные о безвозвратных потерях или сообщать о них с опозданием. Это позволяло получать дополнительные пайки и улучшать представление начальства о результатах боевой деятельности. Однако главным образом занижение уровня потерь могло идти в тех инстанциях, куда поступали первичные донесения о потерях. Каждая из этих инстанций, начиная от роты и кончая фронтом (группой армий), была заинтересована в том, чтобы представить результаты собственной боевой деятельности в наилучшем свете. Это достигалось преуменьшением собственных потерь и преувеличением потерь противника. Степень искажения донесений о потерях определялась как уровнем культуры и существующими традициями, так и абсолютной величиной собственных потерь. Чем они больше, тем больше и уровень их занижения.

Как объективные, так и субъективные трудности определения советских военных потерь приводят к тому, что существующие оценки различаются между собой в несколько раз. Приверженность исследователей тем или иным оценкам зачастую определяется идеологическими причинами. Более высоких оценок придерживаются те, кто более критически относятся к советскому прошлому. Сторонниками более умеренных оценок в большинстве случаев являются те, кто склонен находить определенные достоинства в советском проекте. С особенным усердием отстаивают наименьшие оценки потерь Красной Армии представители военного ведомства. Они стремятся доказать, что Красная Армия воевала не хуже вермахта, и тем самым оправдать сохранение основных принципов строительства вооруженных сил, во многом остававшихся неизменными со времен Великой Отечественной войны.

Официальные цифры советских военных потерь в Великой Отечественной войне, впервые обнародованные в виде монографии в 1993 году, не выдерживают никакой научной критики, причем все нелепости, отмеченные еще в первом издании, так и не были исправлены в последующих изданиях [333]. Между тем, данные, содержащиеся в самих этих изданиях, опровергают установленную с комической точностью цифру в 8 668 400 красноармейцев, краснофлотцев и бойцов войск НКВД, погибших за годы войны. Правда, во втором издании добавилась еще цифра в 500 тыс. человек, призванных на военные сборы в мае — июне 1941 года и пропавших без вести в начале войны. Авторы все же склонны эту непонятно откуда взявшуюся цифру относить к потерям мирного населения и оставляют без изменений цифру безвозвратных потерь Советских Вооруженных Сил в Великой Отечественной войне в 8 668 400 человек [334].