Звезда Смерти - Стив Перри

Новоприбывшему лейтенанту Нонду Кендо необходимо преподать урок – это факт.

Остальная эскадрилья отстала на несколько кликов и принялась наблюдать, как делают первый заход на цель новичок Кендо и ветеран Дэнс. Болтовня пилотов поутихла, потому что не требуется петагерцовый процессор, чтобы понять: командир эскадрильи готов принять игру новичка и размазать его тонким слоем по космосу – отсюда и до Ядра галактики.

Все новоприбывшие считали себя самыми крутыми пилотами, когда-либо сидевшими в кабине истребителя. Вил был таким же. Но он быстро усвоил: если командир тебе что-то приказывает – значит, так надо, а если решишь, что знаешь о полётах больше него – придётся поплатиться.

Жестоко поплатиться.

Имелись все причины предполагать, что Кендо за первые несколько недель службы на новом месте собирается представить себя в самом выгодном свете. Он всего пару недель назад перевёлся на "Звезду Смерти" со "Стального когтя", и хотел убедиться, что у начальства не будет причин отменить назначение.

Сегодня были обычные учения: все пилоты по очереди заходили на цель, а капитан-лейтенант Вил Дэнс внимательно за ними наблюдал. Первый заход имел задачей прикинуть дальность стрельбы и расстояние до цели. Во время второго захода надо навести лазеры и дать электронный залп, который оценивал командир эскадрильи. Лишь на третьем заходе можно по-настоящему выстрелить. Учебные цели – старые грузовики, переоборудованные для нужд флота – обладали прочной бронёй, поэтому выстрел одного-единственного СИДа не мог нанести им серьёзного вреда, и десятки эскадрилий тренировались на них ещё до переоборудования – это сэкономило Имперскому флоту немало кредитов. Важно было понять, куда стрелять, и научиться делать это на полной скорости и полной мощности орудий – но постепенно, шаг за шагом.

Вил наблюдал за Кендо. Лазер сверкнул на ведущей мишени: похоже, пристрелка была выполнена безупречно. После второго захода он проверил рекордер, тот подтвердил создавшееся впечатление. Эскадрилья разворачивалась для третьего, финального захода.

Что ж, неплохо, малыш умеет стрелять. Но для Вила это не имело абсолютно никакого значения – потому что Кендо всё равно оставался реактором, готовым в любой момент выйти из-под контроля.

– Слушай внимательно, Кендо, и запомни хорошенько. Стреляешь по кормовым сенсорам за пять секунд до сближения и немедленно возвращаешься в строй. Как понял?

Последовало духсекундное молчание, затем пришёл ответ:

– Вас понял, командир. Запрашиваю разрешение поразить задний люк. Могу это сделать из любой пушки по вашему выбору.

– Я в этом не сомневаюсь, лейтенант. Но я только что дал тебе другое задание.

Опять пауза.

– Так точно, сэр.

– Хорошо. По крайней мере, ты способен учиться. Разворачивайся и делай заход по всем правилам.

– Вас понял.

В последней реплике отчётливо сквозило презрение. Как будто этот юный, самоуверенный, натасканный на тренажёрах пилот вложил в неё всю свою заносчивость. Эй, кричал он, я это могу! И я не хочу, чтобы старый бесхребетный командир, вокруг которого я способен выписывать круги, связывал мне руки!

Вил не сдержал усмешку. Он был всего на три года старше Кендо, но иногда чувствовал себя старше новичков лет на тридцать. Он не стал ничего говорить, просто наблюдал, как Кендо выполнил прекрасную быструю "полубочку", чтобы выровнять траекторию перед заходом на цель. Малыш умеет летать. Но умеет ли он делать то, что ему приказано?

Впереди сквозь тьму медленно плыли шесть учебных мишеней. Они были запрограммированы на активацию защитного оружия – лучей низкой мощности, которые, если попадут в истребитель, заставят разве что лязгнуть зубами, но не нанесут реального вреда. Любой достаточно внимательный пилот мог их избежать, но это требовало некоторой сноровки. В реальном бою даже грузовик может ухитриться разнести тебя вдребезги – а сегодняшняя тренировка была призвана научить, как избегать подобных несчастных случаев. СИД-истребитель быстр, но у него нет ни щитов, ни системы аварийного жизнеобеспечения – поэтому точный выстрел из любого настоящего оружия может разнести тебя в пыль.

Кендо взял разгон – немного быстрее, чем требовалось, но Вил не стал его одёргивать. Посмотрим, как ты с этим справишься, малыш...

Новичок стремглав нёсся к цели. Вил смотрел на дальномер. Семь секунд до огневого рубежа. Шесть... пять...

– Огонь, – скомандовал Вил.

Ответа не последовало.

– Кендо, стреляй и назад!

Но Кендо продолжал стремиться вперёд, подходя всё ближе к первой мишени.

Вот тупой засранец! Он собирается стрелять в задний люк!

– Назад, лейтенант! Это приказ! Сворачивай немедленно!

Учебная цель дала залп из орудия левого борта. В истребитель Кендо ударил ослабленный строб-импульс. Залп не мог нанести ему вреда, но должен был хорошенько его испугать. Кендо выстрелил, заваливаясь на левый борт...

Слишком поздно.

Начни Кендо поворачивать всего лишь на четверть секунды раньше, он бы успел уклониться, а сейчас правая солнечная батарея его СИДа зацепила нос мишени. От удара она оторвалась, катушки энергосборников распрямились, дёргаясь, как обезглавленные змеи, разорванные провода заискрили в холодном вакууме. Кабина вздрогнула, и толчок заставил кораблик бешено закувыркаться.

Вил схватился за штурвал, ощущая, как ускорение швыряет его назад и зная, что уже слишком поздно что-либо предпринять.

– Глуши двигатели! Глуши...

От корпуса отделился топливный отсек. Он не был повреждён, но топливопровод на глазах растягивался, растягивался... Вил видел, как всё произошло, медленно, будто время остановилось...

Топливопровод порвался, окутав кувыркающийся кораблик облаком радиоактивного газа. Где-то – возможно, на повреждённой плате – мелькнула искра. За ней последовала беззвучная, слепящая вспышка...

– Нет! – закричал Вил. – Нет, нет, нет!

Глава 32

"Звезда Смерти", палуба № 69, кантина "Холодное сердце"

Документы Ратуа отнюдь не были идеальными, однако выдержали бы все обычные проверки, за исключением деструктивного анализа. И он не уставал поражаться, что никто так и не потрудился попросить его их предъявить. Судя по всему, действующая станция будет неприступна для внешних атак: никто не сможет выстрелить в неё чем-то настолько мощным, чтобы это вызвало настоящие проблемы. А пока что он жил здесь, и разгуливал по станции, как по своему собственному кораблю – якобы он здесь работал. Будь он агентом повстанцев, и будь его заданием саботаж, он устроил бы целое море проблем, причина которых не обнаружилась бы и за несколько недель. Какая ирония!

Конечно, он не был повстанцем – ни под каким видом. Он не привык интересоваться политикой, никогда этого не делал и не собирался. Тому, кто обладает его, скажем так, профессией, на самом деле не важно, кто стоит у руля – Альянс, Империя или дорогой дядюшка Туни. Если только "Чёрному солнцу"[21] не удастся захватить власть, любой, кто будет командовать парадом, захочет увидеть Ратуа за решёткой.

Но теперь он не был за решёткой – наоборот, он устроился в очень уютном местечке. В разных местах у него припрятано немалое количество кредитов, поддельным удостоверением личности никто не интересуется, есть даже вполне законная, почти собственная комната – взятка от клерка с небольшими проблемами по части азартных игр. Всё, что только можно пожелать.

Ну, почти всё. Хорошо бы ещё завести подружку, и сейчас он именно этим занимался. В нескольких этажах от места, где он жил, только что открылась новая кантина. Он слышал, что о ней отзывались весьма заманчиво, поэтому решил проверить. Он не увлекался "дурью", но был не против пропустить время от времени кружку эля, чтобы скрасить скучную действительность.

Кантина, над двойными дверями которой сияла вывеска "Холодное сердце", была переполнена. Он вошёл и почувствовал обычные запахи паба – аромат дыма, тепло от напитков, запах пота посетителей, которым перед походом в кантину не мешало бы принять душ. В основном флотские, несколько контрактников, мужчин больше, чем женщин – эка невидаль! В основном посетители были людьми или принадлежали к настолько близким гуманоидным расам, что трудно было найти различия. Освещение приглушили, чтобы создать некую интимность обстановки, но было не настолько темно, чтобы не видеть в привычном спектре. Его раса немного лучше видела в ультрафиолете, чем остальные, и немного хуже – в инфракрасном свете. Ладно, всё равно здесь он не будет натыкаться на стены.

Столики были заняты, но имелось несколько свободных мест у барной стойки, занимавшей почти всю правую стену. Ратуа пробирался между столиками с лёгкостью, порождённой долгой практикой, и старался никого не задеть и никому не помешать – некоторые субъекты от неожиданности стреляют, не раздумывая, а военные – быстрее гражданских.